Лора Герд - Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914

Идея объединения православных народов Балкан осуществилась при дипломатическом посредничестве России в 1912 г.; однако это был не тот союз, о котором мечтали русские идеологи православного единства. Вторая Балканская война показала всю непрочность Балканской лиги и ее зависимость как от неумеренных амбиций самих балканских народов, так и от борющихся между собой за сферы влияния великих держав. Становилось ясно, что балканские войны являются лишь прологом к большой войне за окончательное решение восточного вопроса. Наивысшее развитие имперская византийская идеология в России получила в 1914–1915 гг., когда казалось, что настал час осуществления политических мечтаний последних двух с половиной столетий. С самого начала войны русская печать исполнилась статей о том, что эта война и есть та великая освободительная война для всех порабощенных христианских народов Востока, которой так ждал русский народ, а с момента вступления в войну Турции в октябре 1914 г. в русской прессе, независимо от направлений, разворачивается поразительный триумф политического романтизма. Для консерваторов и церковных политиков близкое взятие Константинополя было осуществлением вековой мечты русского народа, начиная от Олега и Святослава, реализацией мессианского предназначения России, восстановление христианского царства. Для либералов и демократов это означало новые экономические возможности России, взаимодействие культур Востока и Запада.

Двумя основными церковно-политическими вопросами для России была судьба Константинополя и Палестины. К 1915 г., когда успешное окончание войны казалось близкой реальностью, появилось множество статей и книг по поводу будущего русского Константинополя. Уже и теперь Константинополь является крупнейшим русским портом, – писал автор одной из них. – В его гавань заходит судов более, чем в любой русский порт. Через Константинополь ежегодно проходит до 40 миллионов пудов русского хлеба, что составляет 85 % хлебного экспорта России. Константинополь – это «ключи от нашего дома». Нейтралитет проливов для России неприемлем. Только владея Босфором и Дарданеллами, Россия может преградить неприятельскому флоту вход в Черное море. В тех же целях лежащие при выходе из Дарданелл острова Имврос и Тенедос должны отойти к России. Более того, чтобы иметь сухопутное сообщение с обоими проливами, России необходимо включить в свои пределы также южный берег Черного моря [143] Чиркин Г. Ф. Колониальные интересы в современной войне и наши задачи на Ближнем Востоке. Пг., 1915. С. 20–21. См. также: Захаров Н. А. Наше стремление к Босфору и Дарданеллам и противодействие ему западно-европейских держав. Доклад, читанный в петроградском клубе общественных деятелей 23 января 1915 г. Пг., 1916; Гагарин С. Константинопольские проливы. Историко-политический очерк // Русская мысль. 1915. Апрель. С. 96–122. . В общей эйфории, охватившей русское общество в первой половине 1915 г., рождались совершенно фантастические выступления и статьи. Например, один из авторов писал о том, что поскольку Россия по своим размерам превосходит древнюю Византию, она должна иметь не одного, а много патриархов: такие города как Москва, Киев, Петроград, Вильна, Казань, Тифлис и Иркутск должны стать патриаршими престолами. Вопросы общего значения решались бы на соборах русских и восточных иерархов, причем русские иерархи занимали бы первенствующее место. Вопрос о взаимоотношениях восточных церквей требует полной реорганизации всего церковного строя на Востоке и нового соборного оформления великих исторических перемен, которые произошли за последние десять веков [144] М. А. К чему церковным сферам нужно готовиться? (К вопросу о будущей организации отношений между восточными церквами) // Колокол. 11 февраля 1915 г. № 2630. . Новый освобожденный Царьград станет колыбелью царства Христова на земле; после водружения креста на Св. Софии прекратится разделение христианского мира на разные ветви, – проповедовал еще один церковный журналист [145] Будущая колыбель царства Христова // Колокол. 18 марта 1915 г. № 2660. . Неудивительно, что в такой атмосфере рождались идеи сбора средств на крест на Св. Софии, чтобы при вхождении русских войск в город он был уже готов.

Осуществление вековой мечты о взятии Константинополя казалось свершившимся фактом не только для попавших в общую струю массовой национальной истерии, но и для самих руководителей русской политики. В начале 1915 г., во время Дарданельской операции союзников, Англии и Франции было необходимо дополнительно заручиться поддержкой России, и они предложили раздел территории Турции в случае успешного завершения войны. Согласно подписанному 8-12 марта секретному договору, Россия должна была получить в свое владение Константинополь, проливы и ближайшие прилегающие к ним территории. В марте же начались операции русского флота в направлении Босфора [146] Документы, отражающие подготовку этого соглашения, см. в кн.: Константинополь и проливы. По секретным документам бывшего министерства иностранных дел / Под ред. Е. А. Адамова. М., 1925. С. 221–304. Однако уже в годы войны стала ясной несбыточность этих надежд: 21 февраля 1917 г. министр иностранных дел Покровский подчеркивал, что соглашение о проливах не более чем «вексель», подписанный Англией, Францией и Италией, который останется простым клочком бумаги, если Россия к началу мирных переговоров фактически не завладеет проливами (Проливы (сборник) / Пред. Ф. Ротштейна; доп. ст. Е. А. Адамова. М., 1924. С. 88–93). Октябрьская революция выбросила этот «ненужный клочок бумаги в сорную корзину истории» (там же. С. 94), а после перемирия 30 октября 1918 г. Англия заняла господствующие позиции в Константинополе и проливах. . В связи с подписанием этого договора в различных российских ведомствах были составлены записки для внутреннего пользования, касающиеся будущего устройства русского Константинополя – военного, экономического, церковного. Записки для Св. Синода составляли И. И. Соколов и архиепископ Антоний (Храповицкий). И. И. Соколов создал пространный текст с большим историческим введением, посвященным положению Церкви в Византии. Настоящее положение вещей он рассматривал как восстановление Византийской империи под скипетром русского царя и связывал события войны с восстановлением патриаршества в России. Русский патриарх займет второе место после Вселенского, который, в свою очередь, получит подобающее ему первенство по чести в православном мире. Константинополь может стать своего рода второй столицей и одной из резиденций русского царя [147] Лисовой Н. Н. Русская церковь и патриархаты Востока. Три церковно-политические утопии XX века // Религии мира. История и современность. 2002. С. 156–196. . Архиеп. Антоний, еще ранее известный своими филэллинскими настроениями, предлагал освобожденный русским оружием Константинополь непосредственно передать в руки греков в качестве благодарности за то, что они некогда просветили Русь светом христианства [148] Там же. С. 203, 211. .