Лора Герд - Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914

В августе 1904 г. П. Мелас был назначен главнокомандующим всеми греческими отрядами в районе Кастории и Монастыря; в том же году он был убит в стычке с турецкими солдатами, после чего его имя стало, наряду с митрополитом Германом, символом борьбы за Македонию [23] ΝοτάρηςΙ. ΠαύλοςΜελάς, βιογραφία. Θεσσαλονίκη, 1955; ΜελάΝ. ΠαύλοςΜελάς. Αθήνα, 1999. . По сути, партизаны использовали традиционные методы греческих клефтов – они осуществляли внезапные нападения на отряды противника, а затем скрывались в лесах и горах. Не все руководители греческого движения разделяли подобную тактику. Так, Л. Коромилас, греческий генеральный консул в Салониках, считал ошибкой использовать отряды, состоявшие исключительно из местных партизан-клефтов. Он предпочитал формирование смешанных отрядов из местных жителей и выходцев из Греции; во главе подобных отрядов должны были стоять профессиональные офицеры, специально обученные для борьбы в Македонии. Руководство отрядами предполагалось осуществлять через посредство греческих дипломатов в городах Македонии. Одновременно в Македонию из Греции переправлялось оружие, которое хранилось в греческих монастырях, митрополичьих и частных домах. Этот план, представленный в 1905 г. К. Мазаракисом в Афинах, послужил основой для дальнейших действий в течение нескольких лет [24] Ibid. Р. 214–220. . Запрет перехода деревень в экзархию после Илинденского восстания и активизация деятельности греческих отрядов привели к тому, что славянское население предпочитало оставаться под властью патриархии. Когда в 1907 г. несколько консулов в Битоли посетили с. Скочивир, русский представитель спросил группу крестьян, почему они считаются греками-патриархистами, раз не знают греческого языка. Крестьяне отвечали, что они действительно не греки и не знают греческого языка, но предпочитают оставаться под патриархией в вере своих отцов и дедов и не хотят ничего другого, только жить мирно [25] Битоски К. Деjноста на Пелагониската митрополиjа. С. 287. См. также: Петрунина О. Е. Греческая нация и государство в XVIII–XX вв. М., 2010. С. 433–443. .

В 1905–1906 гг., не в последнюю очередь по причине внутренних разногласий, деятельность болгарских чет ослабла. В то же время активность греческих и поддерживавших их сербских отрядов, напротив, возросла. Партизанские действия продолжались до начала Балканской войны 1912 г., а противостояние греческого и славянского населения в Македонии закончилось только после окончательного проведения границ и обмена населением, происшедшего гораздо позднее.

К началу XX в. Россия не могла рассчитывать на поддержку ни одного из балканских государств, за исключением Черногории. Болгария, хотя и проводившая после официального примирения в 1896 г. менее враждебный в отношении России курс, продолжала по-прежнему придерживаться ориентации на Австро-Венгрию. Сербия после русско-турецкой войны также заняла проавстрийскую позицию, и только после майского переворота 1903 г., приведшего к восшествию на престол Петра Карагеоргиевича, снова обратила свои взгляды на Россию [26] Вучо Н. Привредна историjа Србиjе. Београд, 1955; Павлюченко О. Б. Россия и Сербия 1888–1903. Киев, 1987; ВоjводиħМ. Србиjа у међународним односима краjем XIX и почетком ХХ века. Београд, 1988; ЕкмечиħМ. Стварање Jугославиjе 1790–1918. Београд, 1989; ПоповиħН. Б. Србиjа и царска Русиjа. Београд, 2007. . Греция же на протяжении многих десятилетий после Крымской войны ориентировалась в своей политике преимущественно на Великобританию, и, соответственно, отношения ее с Россией были крайне сдержанными. Опоры для деятельной политики на Балканах у России в тот момент не было; не чувствовала она и готовности самостоятельно начинать военные действия. Осознавая невозможность осуществлять активную наступательную политику в отношении проливов и Константинополя, русское правительство в конце 1890-х гг. избрало в качестве наиболее приемлемой линии поддержку status quo на Балканах и в Турции [27] Невозможность захвата проливов была наглядно доказана провалом проекта А. И. Нелидова в 1896 г. См.: Хвостов В. Проект захвата Босфора в 1896 г. // Красный архив. 1931. Т. 4–5 (47–48). С. 64–67; Он же. Проблема захвата Босфора // Историк-марксист. 1930. Т. 20. С. 100–129; История дипломатии. Т. II. С. 342–343; Восточный вопрос во внешней политике России. С. 270–271; Киняпина Н. С. Балканы и проливы. С. 186–187. . Для того чтобы обеспечить устойчивое положение на Балканах и помешать сепаратным действиям Австро-Венгрии, в Петербурге приняли решение пойти на соглашение с венским кабинетом. Австрийская сторона также была склонна, по крайней мере на словах, отказаться от традиционного антирусского курса. К отказу от немедленных наступательных действий на Балканах австро-венгерское правительство побудил также внутренний кризис конца 1890-х гг. В 1896 г., во время посещения Вены Николаем II, между А. Б. Лобановым-Ростовским и А. Голуховским было достигнуто соглашение о постоянных контактах. Подписанное в 1897 г. в Петербурге соглашение сводилось к «необходимости поддержания теперешнего status quo столь долго, сколько позволяют обстоятельства» и определило на десять лет сравнительно мирное развитие австро-русских отношений. Обе стороны отвергали всякую мысль о завоеваниях на Балканском полуострове, вопрос касательно Константинополя и проливов признавался предметом обсуждения всех европейских держав. При этом Австро-Венгрия оставляла за собой право в случае изменения существующего положения превратить оккупацию Боснии и Герцеговины в аннексию, присоединить Новобазарский санджак и ставила вопрос об образовании независимого княжества Албании. Эти меры должны были предотвратить создание на Балканах большого славянского государства, которое могло стать оплотом России [28] Восточный вопрос во внешней политике России. С. 290–291. .

В первые годы XX в. Россия была занята разработкой проектов развития дальневосточной политики, в результате чего балканское направление находилось в состоянии стагнации. Поэтому решение македонского вопроса оттягивалось на неопределенные сроки, и в Петербурге не торопились с помощью назревавшему революционно-освободительному движению. Тем не менее, полностью отказаться от традиционного курса на поддержку балканских народов Россия не собиралась. Чтобы обеспечить себе поддержку со стороны Болгарии, русское правительство в 1902 г. заключило с ней военный договор [29] Helmreich Е. С., Black С. Е. The Russo-Bulgarian military convention of 1902 // Journal of Modern history. Vol. IX. Dec. 1937. P. 471–482. , а после государственного переворота и прихода к власти прорусской династии Карагеоргиевичей в 1903 г. оказывало поддержку и Сербии [30] Хвостов В. M. История дипломатии. Т. II. С. 632–635; Данченко С. И. Развитие сербской государственности и Россия 1878–1903. М., 1996. . В конце 1902 г. Россия возбудила перед Портой вопрос о проведении реформы управления в трех македонских вилайетах (Салоникском, Косовском и Монастырском). Аналогичное предложение султану сделали Англия и Франция. Чтобы избежать открытого вмешательства во внутренние дела империи, 8 декабря 1902 г. султан подписал декрет о проведении реформ в Македонии. Речь шла о разработке административной, судебной и полицейской реформ.