Лора Герд - Русский Афон 1878–1914 гг. Очерки церковно-политической истории

С конца XVI в. предпринимаются попытки исправить материальное положение монастырей. В XVI–XVIII вв. возрождение афонских обителей происходит при помощи щедрых пожертвований господарей Молдавии и Валахии, которые, наряду с богатыми купцами-греками, становятся новыми ктиторами монастырей. Между тем в османский период негреческий элемент в населении Св. Горы уменьшается в числе; славянские иноки живут вместе с греками, но уже не составляют, как прежде, компактные группы, пользующиеся покровительством светских властей. Это явление было вполне закономерным и отражало общую картину развития христианства в Турецкой империи, политика которой была направлена на централизацию и, соответственно, эллинизацию православного населения. К началу XIX в. практически все монастыри находились в руках греков.

В середине – второй половине XIX в. Афон составлял казу Салоникского санджака; управлялся он каймакамом, жившим в столице Св. Горы – Карее. В его распоряжении было несколько полицейских (заптие) для наблюдения за порядком и проверки паспортов посетителей. Афон, как и прежде, платил ежегодную дань Порте; он имел своих представителей в Салониках и одного в Константинополе. Внутреннее управление определялось уставом 1877 г. Монастырей было 20; другими формами монашеских поселений были скиты, келлии и отшельнические каливы. Во главе монастыря стоял игумен в возрасте не менее 40 лет, который утверждался патриархом; ему помогали два епитропа. Новый скит мог быть основан только с разрешения афонского совета и патриарха; скит не мог быть преобразован в монастырь. Возглавлялся скит настоятелем-дикеем, который также имел епитропию (совет). Верховное управление Афона осуществлялось Кинотом, заседавшим в Карее и состоявшим из трех членов и прота (выбирался на год). Другим органом управления был Синаксис – совет, состоявший из представителей 20 монастырей [3] Ibidem.; Meyer Ph. Die Haupturkunden für die Geschichte der Athosklöster. Leipzig, 1894. S. 80–88. .

До XVIII в. мы располагаем лишь фрагментарными сведениями о русских на Св. Горе: это подписи под грамотами монастыря Св. Пантелеймона и других монастырей, свидетельства паломников из России. Русские монахи жили в разных афонских монастырях, в то время как в Пантелеймоновом монастыре с XIII–XIV вв. преобладали сначала сербы, а затем греки. На рубеже XV–XVI вв. были установлены официальные отношения между Пантелеймоновым монастырем и русским правительством. Ученые выходцы со Св. Горы неоднократно появляются в Москве XVI–XVII вв.; постоянно приезжали игумены афонских монастырей для сбора пожертвований; от афонских монахов в Москве было получено много святынь – мощей и почитаемых икон. Важным событием было посещение Афона Арсением Сухановым в XVII в., который привез в Москву греческие рукописи для церковной реформы патриарха Никона. В начале XVIII в. на Св. Горе побывал русский паломник Василий Григорович-Барский, оставивший детальное описание афонских обителей, их устройства и сделавший множество рисунков [4] Григорович-Барский В. Первое посещение святой Афонской горы Василия Григоровича-Барского, им самим описанное. СПб, 1884. . Его путешествие является уникальным источником по архитектуре Св. Горы и состоянию монашества в начале XVIII в. В том же столетии на Афон прибыл Паисий Величковский. Он прожил там много лет, был учеником преп. Никодима Святогорца, а затем положил в Молдавии начало афонской монашеской традиции, от которой впоследствии произошло монашество Оптиной пустыни [5] Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского. М., 1847; Четвериков С. Молдавский старец схиархимандрит Паисий Величковский. Т. I–II. Печоры, 1938; Ταχνάος А.-Е. О Ποάσνος Βελιτσκόφσκι (1722–1794) к°" η ασκητικοφιλολογική σχολή του. Θεσσαλονίκη, 1964; Papoulidis C. Le starets Paissij Veletckovskj (1722–1794). Irakleion, 1953. .

В XVIII в. русский монастырь перешел в руки греков. В конце столетия из-за крайнего обнищания обители монахи решили оставить старый (нагорный) Русик и переселились в принадлежавшую монастырю прибрежную келлию в честь Воскресения Христова, где и был основан новый монастырь Св. Пантелеймона. Обитель стала возрождаться; в первой половине XIX в. в ней впервые после длительного перерыва появились русские насельники. Важной вехой в истории монастыря стало прибытие в 1835 г. иеромонаха Аникиты (князя Ширинского-Шихматова), который хотел внести большой денежный вклад и поселиться в монастыре. Однако это встретило протест со стороны греков, и окончательное вселение русских монахов в монастырь Св. Пантелеймона состоялось только в 1839 г. [6] Tachiaos A-E Controvérses entre Grecs et Russes l’Athos // Le Мillénaire du Mont Athos, 963-1963. Vol. II. P. 159–179. Через два года, в 1841 г., был основан второй русский скит на Афоне, Св. апостола Андрея [7] Литературу о нем см.: Егорова А В., Ульянов О. Г. Андрея апостола скит // Православная энциклопедия. М., 2001. Т. 2. С. 399–404. См. также: Fennell N. The Russians on Athos. Oxford, 2001. P. 51–83. . В 1830-е годы в скиту Св. пророка Илии поселились выходцы из Малороссии. Немалое значение для привлечения внимания русского народа к Афону имели очерки и статьи о Св. Горе, многие из которых были написаны самими паломниками; во второй половине XIX в. таких произведений появится десятки, от простых брошюр для народа до подробных путеводителей, снабженных историческими сведениями [8] Большой популярностью пользовались сочинения Святогорца (иеромонаха Серафима, в миру Семена Андреевича Веснина), которые выдержали много переизданий: Письма Святогорца о святой горе Афонской с приложениями. СПб., 1853. Т. 1–3; Сочинения Святогорца, собранные после его смерти. СПб., 1861. .

Русское правительство в целом не препятствовало благочестивым устремлениям народа; среди паломников начиная с середины XIX в. встречаются видные политические деятели и даже члены царской фамилии. Большой поддержкой для русских монахов были посещения великого князя Константина Николаевича в 1845 г., посланника в Константинополе В. П. Титова в 1849 г., посла Н. П. Игнатьева в 1866 г., великого князя Алексея Александровича в 1867 г. Теперь, пользуясь моральной поддержкой русской дипломатии и материальной – из России, русское афонское монашество получило возможность развиваться и принимать новых братий. Вместе с тем стремление русских на Афон уже тогда вызывало тревогу у некоторых церковных деятелей, которые предвидели могущие возникнуть из этого политические осложнения и нежелательный с государственной точки зрения расход средств на заграничные учреждения [9] Еще митрополит Филарет (Дроздов) писал по этому поводу: «О поддержании афонских монастырей забота едва ли нужна, и не обещает пользы. Сии монастыри много выносят из России денег посредством своих сборщиков… В некоторые монастыри делают на русские деньги сребропозлащенные оклады на иконы, что для благочестия не нужно и в Афоне неуместно, потому что может привлечь корыстолюбие турок и грабеж. И то, что русские идут на Афон иногда не по правильным побуждениям (как, например, потому, что там скорее можно получить монашество и священство) и влекут туда русские капиталы на покупку келлий и скитов и на свое содержание, не заслуживает поощрения. Сии люди могли бы в России найти себе духовное наставление и спасение» (Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам. СПб., 1886. Т. 4. С. 413). .