Саймон Себаг-Монтефиоре - Иерусалим. Биография

Затем полководец поспешил обратно в Рим – отпраздновать триумф после азиатских побед. Гиркана тем временем терзали мятежники, сторонники Аристобула и его сыновей, однако истинный правитель, министр Антипатр, предусмотрительно заручился поддержкой Рима, который был отныне источником любой власти. Но даже самый искушенный политик не смог бы предугадать неожиданные повороты римской политики. Помпей был вынужден поделиться властью, заключив триумвират – тройственный союз – с двумя другими политическими лидерами, Крассом и Цезарем. Цезарь вскоре покрыл себя славой покорителя Галлии. А Красс, еще один римский олигарх, решив завоевать себе воинские лавры на Востоке и сравняться славой со своими товарищами по триумвирату, в 55 году до н. э. выступил в Сирию.

Красс, носивший в Риме прозвище Dives (“Богач”), имел репутацию жадного и жестокого человека. Он расширил составленные римским диктатором Суллой проскрипции (списки лиц, объявленных вне закона и подлежащих смерти), движимый единственной целью – прибрать к рукам конфискованное имущество жертв. А подавление восстания Спартака он отпраздновал, распяв шесть тысяч рабов вдоль Аппиевой дороги. Теперь он замыслил победу над молодым Парфянским царством, раскинувшимся на землях современного Ирака и Ирана, там, где когда-то располагались персидская империя, а затем сменившее ее государство Селевкидов.

Средства для военной кампании Красс раздобыл, ограбив иерусалимский Храм и похитив оттуда две тысячи талантов, которые не взял Помпей, и “шест из червонного золота” из Святая Святых. Но парфяне разгромили Красса и его войско. Отрубленную голову римского полководца парфяне принесли своему царю. Согласно легенде, Ород II смотрел в театре греческую пьесу, когда по сцене покатилась голова Красса. Ород приказал залить расплавленное золото в рот мертвой головы, сказав при этом: “Ты был ненасытен в жажде золота. Теперь, наконец, ты насытишься”.

Отныне за власть в Риме соперничали лишь двое могущественных полководцев – Цезарь и Помпей. В 49 году до н. э. Цезарь, выступив из Галлии, перешел реку Рубикон и вторгся в Италию, а спустя 18 месяцев нанес сокрушительное поражение Помпею, вынудив того бежать в Египет. Получив должность диктатора [50] Диктатор назначался решением Сената в случае угрозы Республике (мятеж, серьезная военная угроза и т. п.) и наделялся чрезвычайными полномочиями. Однако он обязан был сложить эти полномочия не позднее, чем через шесть месяцев. – Прим. ред. , Цезарь ринулся в погоню за побежденным соперником, но прибыл в Египет через два дня после того, как египтяне убили Помпея. Цезарь пришел в ужас и в то же время испытал облегчение, когда ему принесли в качестве приветственного дара забальзамированную голову низвергнутого соперника.

Минуло уже 30 лет с тех пор, как Цезарь воевал на Востоке. Теперь он пришел в Египет, который раздирала жестокая борьба за власть Птолемея XIII и его сестры-жены Клеопатры VII. Последняя и принесла Риму самый ценный приз на Востоке – Египет. Однако Цезарь не мог предвидеть, как ловко эта юная царица, низложенная с трона и, казалось бы, находившаяся в отчаянном положении, подчинит его волю собственным целям.

Клеопатра потребовала тайной аудиенции с владыкой Рима. Эта искусная постановщица сексуально-политической пантомимы прибыла во дворец Цезаря завернутой в мешок для постельного белья (а не в ковер): возможно, учитывая восприимчивость и чувствительность римлянина к подобным театральным постановкам. Гаю Юлию Цезарю, потрепанному войнами, седовласому и уже плешивому полководцу, было 52 года. Он прекрасно знал, что остатки седых волос окружают весьма заметную лысину. Но поразительное, если не беспредельное властолюбие этого человека, искушенного в войнах, литературе и политике, никогда не могло устоять перед неуемной энергией, свойственной молодости. У Цезаря был обширный донжуанский список: в свое время он заводил романы и с женой Красса, и с женой Помпея. Клеопатре был 21 год, по словам Иосифа Флавия, “красота этой женщины была не тою, что зовется несравненною и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отличалось неотразимою прелестью, и потому ее облик, сочетавшийся с редкой убедительностью речей, с огромным обаянием”, производил сильное впечатление, даже если она и унаследовала от предков, как позволяют предположить ее статуи и монеты с ее изображением, фамильный орлиный нос и заостренный подбородок. Она желала снова стать царицей и вести жизнь, подобающую несравненной древности ее рода. Оба, и Цезарь, и Клеопатра, были искушенными политическими авантюристами, и ставками в их игре оказались риск, опасность и любовь к приключениям. Клеопатра вскоре родила Цезарю сына Цезариона, и, что было куда важнее для царицы, Цезарь теперь был на ее стороне.

Однако вскоре Цезаря осадили в его александрийском дворце египтяне, восставшие против Клеопатры и ее римского покровителя. И в этот момент старый союзник Помпея, Антипатр, увидел шанс оказать услугу Цезарю и добиться его расположения. С трехтысячным войском он вторгся в Египет, призвав местных евреев поддержать его, и атаковал врагов Цезаря. Римлянин одержал верх над египтянами и отдал египетский престол очаровавшей его Клеопатре. Прежде чем вернуться в Рим, благодарный Цезарь восстановил Иоанна Гиркана в чине первосвященника и этнарха – правителя области – и позволил ему отстроить разрушенные стены Иерусалима, однако всю реальную власть (под римским контролем) вновь отдал Антипатру, назначив его прокуратором римской провинции Иудея. Старший сын Антипатра, Фазаель, получил в управление Иерусалим, а младший, Ирод, – Галилею.

Ирод, которому тогда было всего 15 лет, сразу же показал свою доблесть, выследив и уничтожив группу фанатичных религиозных иудеев. Иерусалимский Синедрион пришел в ярость из-за несанкционированной расправы, учиненной Иродом, и вызвал его на суд. Но римляне отлично понимали, что именно такие союзники, как Антипатр и его сыновья, требуются им для управления этим беспокойным народом. Римский наместник Сирии приказал оправдать и освободить Ирода, после чего наделил его еще большими полномочиями.

Ирод был незаурядным человеком. Словно рожденный для того, чтобы стать героем, он был достаточно изощрен, порочен и изыскан, чтобы суметь очаровать и впечатлить самых выдающихся римлян той эпохи. Сексуально ненасытный, Ирод был, как выразился Иосиф Флавий, “рабом своих страстей”, но при этом отнюдь не являлся грубым невеждой. Ирод разбирался в архитектуре, чрезвычайно хорошо знал греческую, латинскую и еврейскую культуру и в свободное от политики и порочных удовольствий время охотно принимал участие в диспутах на исторические и философские темы. Однако жажда власти всегда была у него на первом месте и отравляла все его отношения с другими людьми. Внук обращенного в иудаизм идумеянина и сын арабки (почему его брата и назвали Фазаель – араб. Фейсал), Ирод был подлинным космополитом и умел разыгрывать из себя и римлянина, и грека, и иудея. Но иудеи никогда не могли забыть его нечистое, смешанное происхождение. Ему, воспитанному в богатом, но разъедаемом подозрительностью безжалостном семействе, суждено было видеть гибель близких и рано осознать хрупкость власти и преимущества террора. Он рос, используя убийство как политический инструмент; параноик, “человек высокой степени бесчувственности”, равно как и страстной чувственности, он интриговал, чтобы выжить и властвовать любой ценой.