Георгий Кочетков - Беседы по христианской этике. Выпуск 7: Что такое великая нация. Золотое правило этики

Итак, промыслительный план Божий распространяется на все народы – и это должно исключать всякий религиозный национализм. Все народы предстоят пред Судом единого Бога. На все народы, как и на Израиль, открывается гнев Божий за всякое нечестие, но пути Божьи ведут к конечному спасению этих народов. Как иудеи из Народа Божьего, вследствие своего ожесточения и неверия во Христа, становятся народом, подобным другим, языческим, так это может произойти и со всяким иным народом. Действительно, отвергая Откровение Божье, великий народ может перестать быть таковым. В этом заключается всегдашняя большая опасность для тех, кто осознает себя частью великого Народа новозаветной Церкви.

Интересно было бы с этой точки зрения рассмотреть историю и русского народа, так как здесь мы имеем, может быть, наиболее интересную параллель с еврейским народом, покуда русский народ всю свою цивилизованную историю находился под знаком христианской веры и с самого начала формировался как народ христианский, поклоняющийся единому истинному Богу. Тем более, что это тоже народ, который оказался к сегодняшнему дню в очень сложной ситуации.

Если мы прочтем первую главу книги пророка Исайи, нам легко будет почувствовать эти параллели. Вот что говорит пророк: «Слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел – ясли господина своего, а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет. Увы, народ грешный, народ, обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Господа, презрели Святого Израилева – повернулись назад. Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах и все сердце исчахло. От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные, не смягченные елеем. Земля ваша опустошена, города ваши сожжены огнем, поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими. И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде, как осажденный город. Если бы Господь Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре!»

Как в свое время пал израильский народ, о чем и говорит пророк, так же в XX веке пал и русский народ, который всегда прежде воспринимался как часть великого Народа Церкви. Ему после огненных искушений и испытаний тоже предлагается очищение через покаяние и пост. Вот что дальше говорит об этом пророк Исайя: «Слушайте слово Господне, князья содомские; внимай закону Бога нашего, народ гоморрский! К чему Мне множество жертв ваших? – говорит

Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие – и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите – и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю. Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли; если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни говорят».

Действительно, судьба русского народа – такая же судьба величия и уничижения, ибо даже сейчас, когда, кажется, происходит какое-то возрождение нашего народа и обращение его к Богу, говорить о русском народе как о народе великом еще не приходится. Наш народ сейчас нельзя назвать и христианским – ни по самосознанию, ни по делам его. Его нельзя назвать и великой нацией, хотя, конечно, русская нация была таковой еще не так давно. Еще в начале XX века она переживала подъем мирового значения, и заслуги ее перед всем миром общепризнанны. Они были явлены в очень многих областях, но особенно в духовной, культурной, научной и т. п.

Конечно, это не может не будоражить народ, и конечно, именно здесь лежит корень того, почему наши люди мысленно или на словах постоянно возвращаются к этой теме, хотя, как я вначале уже сказал, они редко испытывают при этом удовлетворение. Почему? Может быть, именно потому, что они совсем не думают о том, что есть великий народ и что есть великая нация. А может быть, потому, что они меньше всего испытывают тягу к тому, чтобы Бог, исключительно Он, был поставлен в центр их жизни.

Русским людям возродиться в качестве великой нации достаточно сложно. Прежде всего, они должны снова стать нацией. Но есть большие подозрения, что, будучи как нация подорванной после 1917 года, русская нация еще и не обрела до конца необходимых национальных черт. В ней отсутствуют какие-то важнейшие моменты, свойственные всякому национальному самосознанию. Однако если даже те, кто считают себя русскими, сейчас обретут национальное самосознание в некоей полноте, то все равно невозможно будет себе представить, что русская нация в нынешних условиях сможет проявить себя как нация великая. Она вряд ли сможет снова обрести какое-то мировое значение не только по своей территории и численности и не только по военной мощи (впрочем, не случайно подозреваемой в том, что она дутая), но и по важнейшим духовным критериям.

Сейчас происходят удивительные вещи. В русской нации, покуда она не осознала себя нацией, служащей Богу и отдающей себя этому служению, до сих пор отсутствует настоящий национальный лидер, как духовный, так и государственный. Это очень важно для определения состояния нации: нет духовного примера, нет духовного лидера, – значит, нет и устремления народа к своему экзистенциальному духовному центру, нет доверия не только церкви, но и Самому Богу, теряется и государственный лидер. Однако для истории Руси это вещь обычная – вспомним смутные времена или то, что было после них. Как русские исторически выходили из такого положения? Чаще всего именно духовный лидер брал на себя функцию лидера народного, национального и государственного. Нынешние же попытки говорить об этом и осуществлять этот идеал носят скорее смехотворный характер (я имею в виду Богородичный центр).

Надо сказать, что стремление многих в нашей стране к голым мировым стандартам тоже говорит отнюдь не о величии нашей нации. Великая нация не живет мировыми стандартами, она сама их создает. Мне недавно пришлось быть на телевидении, и дважды это был прекрасный урок того недолжного состояния, в котором находятся люди, думающие, что они в нашем обществе «на передовой». В одном случае речь шла об экономическом лидере. Был конкурс «Российский бизнесмен», и я поразился тому, что лежит здесь в основе: кроме амбиций, в сущности ничего. Это было очень печально: честолюбие и амбиции при низкой общей культуре поразительны и непривлекательны, хотя в конкурсе участвовали наши современные миллионеры и миллиардеры. В другом случае речь шла о семье, и тут поразительным образом был ряд раздвоений. Во-первых, ведущие телевидения взяли на себя задачу апологии супружеской измены и сетовали только о том, что у нас нет «культуры измены». Но это только полбеды, потому что когда шла запись, то люди выражали себя достаточно адекватно и можно было сделать нечто весьма поучительное из тех высказываний, которые там звучали на протяжении полутора часов. Я только краем глаза видел то, что в результате получилось, но слышал многие высказывания о впечатлениях и сам в общем-то видел, хоть и в ускоренном режиме, прокрученную пленку записи. Так вот, удивительно, насколько на ТВ смогли выхолостить абсолютно все живое, что там в реальности было. В конечном варианте, т. е. в том, что видел народ, все было противоположно тому, что было в реальной жизни, в той жизни, которая была отнюдь не блестящая, не самая хорошая, но все-таки живая жизнь.