Сергей Бурин - На полях сражений гражданской войны в США

Неудача под Коринтом психологически надломила генерала ван Дорна, в котором руководство Конфедерации видело одного из своих ведущих военных лидеров на западном фронте. Впав в депрессию, этот талантливый генерал начал пить, вел беспорядочный образ жизни. 8 мая 1863 г. ван Дорн в г. Спринг-Хилле нанес визит жене некоего доктора Питерса. Неожиданно возвратившийся домой муж-ревнивец пробил генералу голову тяжелым канделябром, хотя, по официальной версии, ван Дорн был «предательски убит в спину» 2.

Незадолго до этого в чем-то сходный курьез произошел и у северян. Летом и осенью 1862 г. «партизаны»-налетчики и конные отряды регулярных войск мятежников постоянно совершали набеги на штат Теннесси, порой проникая и в Кентукки. Командование северян не могло навести порядка: крупным соединениям еще кое-как удавалось отбить налеты, в остальных же случаях небольшие гарнизоны разбегались при приближении конницы противника. Когда мятежники начали просачиваться и в Индиану, ее губернатор О. Мортон приехал в Луисвилл к командующему Огайским округом Дону Карлосу Бьюэллу и в резкой форме потребовал принять меры к ликвидации бесчинств мятежников. Вспыльчивый Дон Карлос Бьюэлл выгнал губернатора из своей штаб-квартиры.

Но все же губернатор – это власть, и Бьюэлл, немного поостыв, отправил к Нортону для «примирительной» беседы генерала У. Нельсона, темпераментного, агрессивного толстяка, которого в кругу коллег-генералов называли не иначе как Буйволом. Нельсон явился к Мортону, в гостиницу, где тот в обиде уже упаковывал вещи, и, поставив на стол пару бутылок виски, стал улаживать конфликт. От виски губернатор не отказался, но эффект получился обратный: «примирение» шло на высоких тонах, и на поднявшийся шум в номер губернатора прибежал его приятель, генерал Джефферсон К. Дэвис (двойной тезка президента Конфедерации). Он немедленно присоединился к спору, естественно, на стороне Нортона. Когда оба они стали упрекать Нельсона и командование северян в трусости, тот, забыв, что находится в номере Мортона, в гневе закричал: «Так вы, что же, оба явились сюда оскорблять меня? Прочь с глаз моих, презренные молокососы!» 3. И с этими словами он схватил со стола газетный лист и ударил им Дэвиса по лицу. Генерал выбежал из комнаты, а Нельсон, пробормотав: «Эх вы! Сами вы трусы!», встал и, пошатываясь, пошел прочь. Но оказалось, что Дэвис не струсил, а просто побежал в свой номер за револьвером. Догнав Нельсона в вестибюле, он в упор застрелил его.

Этот инцидент, происшедший 29 сентября, привел к печальным последствиям. Узнав о гибели Буйвола, части подчиненной Нельсону Кентуккийской армии взбунтовались, и в Луисвилле начались беспорядки: солдаты громили лавки, особенно те, где можно было раздобыть спиртное, нападали на жителей, хотя уж они-то никакого отношения к убийству Нельсона не имели. Перепуганный Мортон отправил Линкольну телеграмму, умоляя помочь спасти город от разгрома. Президент немедленно сделал соответствующие распоряжения, и силами других подразделений Кентуккийскую армию удалось утихомирить.

Нелепая гибель генералов Юга и Севера – ван Дорна и Нельсона, которые успели проявить себя на полях сражений с самой лучшей стороны, хорошо иллюстрирует в целом сумбурную, хаотичную обстановку в штабах обеих армий, где высшие офицеры нередко вместо выполнения своих непосредственных обязанностей сводили личные счеты, плели недостойные интриги, пьянствовали. Что же касается Дэвиса, застрелившего Нельсона, то он отделался лишь несколькими днями домашнего ареста. Здесь, возможно, сыграли роль опасения, что, если наказать Дэвиса, могут взбунтоваться и его солдаты. К тому же у северян было не так уж много дельных генералов (а Дж. К. Дэвис был одним из таковых), чтобы их расстреливать или сажать в тюрьму.

Вернемся непосредственно к ходу войны, на ее западный фронт. К концу 1862 г. базовым пунктом северян в Теннесси стал небольшой поселок Мерфрисборо, в районе которого базировалась Камберлендская армия Розекранса. Генерал-южанин Б. Брэгг, зная о трусости Розекранса, решил вытеснить его части из Теннесси. В Вашингтоне узнали о намерениях мятежников раньше, чем Розекранс, находившийся от них в 30—35 милях. Хэллек ноября и 4 декабря прислал командующему две взволнованные телеграммы, требуя, чтобы тот немедленно атаковал Брэгга, не дожидаясь, пока мятежники осадят Мерфрисборо. Но Розекранс надменно ответил: «Если мое начальство утратило ко мне доверие, ему лучше сразу же назначить на мое место кого-нибудь другого» 4. Правда, подготовку к наступлению на Брэгга Розекранс все же начал и 26 декабря выступил на юг с 44-тысячным войском. У Брэгга в то время было 38 тыс. солдат, но большинство их составляли опытные ветераны. Две крупнейшие армян западного фронта сближались. С 29 декабря начались перестрелки между их дозорами, а с 31 декабря по 2 января состоялось сражение при Мерфрисборо (его называют еще и сражением при реке Стоунз), в котором Розекранс —он все же был профессионалом – сумел отрешиться от осторожности, хорошо построить оборону и отбить все атаки мятежников, вынудив их отступить. Части Брэгга потеряли при Мерфрисборо 11739 человек, а северяне – 12906 5. Однако после завершения сражения Розекранс, как бы «опомнившись», не стал преследовать противника, хотя у него были все возможности «дожать» сильно потрепанных мятежников, одержать подлинную, а не «урезанную» победу. И все же итог сражения при Мерфрисборо был воспринят на Севере как своего рода реванш за Фредериксберг. С этим вряд ли можно согласиться: победа Ли над Бэрнсайдом была и ярче, и убедительнее. Но к большим потерям на Севере уже начали привыкать, а вот отступление Брэгга вызвало прилив энтузиазма и породило новые надежды. Строго говоря, итог сражения при Мерфрисборо правильнее было бы определить как ничью, однако вот что любопытно: не только северяне восприняли его как победу, но и на Юге оно было расценено как поражение. И если уж мы решили время от времени пытаться проникнуть в обстановку, в атмосферу тех далеких лет, то логично в оценке результатов сражения не спорить с его современниками, т.е. признать, что победили северяне. А совпадение по времени этой победы со вступлением в силу Декларации об освобождении работ, как бы подчеркнуло решительный переход войны из «конституционной» стадии в «революционную».

Вслед за победами, оставлявшими ощущение неполноты, незавершенности, пришли и настоящие, решительные победы. Три из них, последовавшие в течение пяти месяцев 1863 г. – геттисбергское сражение (1—3 июля), взятие Виксберга и переход всего течения реки Миссисипи в руки северян (4 июля) и чаттанугское сражение (23—25 ноября), – обозначили окончательный перелом в войне в пользу Севера.