Сергей Бурин - На полях сражений гражданской войны в США

По инициативе губернатора Южной Каролины У. Гиста власти южных штатов еще в октябре 1860 г, тайно условились о совместном выходе из состава Союза в случае победы республиканцев. Спустя полтора месяца после выборов, 20 декабря, Южная Каролина первой осуществила сецессию. Законодатели штата, собравшись в его столице Чарлстоне на экстренный конвент, приняли декрет, где, в частности, заявлялось: «Существующий ныне союз между Южной Каролиной и другими штатами под названием „Соединенные Штаты Америки” настоящим расторгается» 6. Примеру южнокаролинцев, как и было условлено в затеянной Гнетом секретной переписке, последовали Миссисипи (9 января 1861 г.), Флорида (10 января), Алабама (11 января), Джорджия 19 января), Луизиана (26 января), Техас (1 февраля). Не везде мнение законодателей было единодушным: так, при принятии решения о сецессии Алабамы голоса, поданные «за» и «против», соотносились как 61 и 39, а в Джорджии – 208 и 89 7.

4 февраля представители шести из отделившихся к тому времени семи штатов (делегат от только что отколовшегося Техаса прибыл лишь 13 февраля) на конвенте в Монтгомери (штат Алабама) объявили об объединении в рабовладельческую Конфедерацию, президентом котором 9 февраля они выбрали крупного плантатора Джефферсона Дэвиса, бывшего в 1853—1857 гг. министром обороны США. 18 февраля Дэвис «официально» вступил в должность. Конвент в Монтгомери, провозгласив себя конгрессом, принял и конституцию (8 февраля временную, а 11 марта – постоянную), «узаконившую» рабство на Юге.

Война надвигалась неотвратимо, и события, ставшие ее началом, уже разворачивались близ Чарлстона. Выйдя из состава Союза, власти Южной Каролины прекратили поставку продовольствия федеральному гарнизону в форте Моултри, расположенному на северной стороне прилегавшей к Чарлстону бухты. Фактическое установление блокады и возможность новых осложнений побудили командующего гарнизоном Моултри, 55-летнего майора Р. Андерсона поздно вечером 26 декабря тайно переправить всех своих людей в стратегически более выгодно расположенный форт Самтер, который находился на острове посередине бухты, при выходе из нее. Мятежники, только утром обнаружившие «пропажу» гарнизона Андерсона и появление его на Самтере, пришли в ярость: ведь до этого они рассчитывали на «мирную» капитуляцию Севера. Теперь же становилось все яснее – войны не избежать!

А положение в Самтере стало просто отчаянным: запасы продовольствия и питьевой воды (прежде ее доставляли с материка) были на исходе. Еще остававшийся в Белом доме президент Дж. Бьюкенен сделал жест, демонстрирующий его готовность помочь людям Андерсона: 9 января в бухту Чарлстона вошел большой пассажирский пароход «Звезда Запада», на котором было продовольствие для Самтера и около 200 солдат для усиления его гарнизона. Но когда батарея мятежников из форта в Куммингс-Пойнте дала по совершенно безоружному пароходу несколько залпов, он развернулся и уплыл. Андерсон, видевший эту сцену со стен Самтера, запретил канонирам поддержать «Звезду Запада» огнем: у него была инструкция министра обороны Дж. Флойда (тот тайно симпатизировал мятежникам и в последние недели своего министерства отправил на Дальний Запад 15 тыс. солдат федеральной армии из имевшихся тогда у Союза 16367, фактически выведя этим их из строя) «избегать любой акции, которая повела бы к ненужному провоцированию агрессии» 8.

Время шло, и близился день, когда новоизбранный президент Линкольн должен был занять кабинет в Белом доме. 11 февраля он выехал в Вашингтон из столицы Иллинойса Спрингфилда, где жил до этого. По пути Линкольн останавливался в ряде городов, выступая с речами, что должно было способствовать и укреплению его популярности, и разъяснению позиции будущей администрации по поводу положения в страпе. Вскоре он прибыл в Вашингтон.

4 марта, невзирая на мольбы руководителей службы безопасности (у них были серьезные основания опасаться попыток покушения), Линкольн поднялся на трибуну перед недостроенным зданием Капитолия и – теперь уже в качестве президента – произнес небольшую речь. Президент призвал южан к примирению, сказав: «Мы не враги, но друзья. Мы не должны быть врагами» 9. Он заверил южные штаты, что все опасения по поводу возможной угрозы их собственности (каковой считались и негры-рабы) и безопасности со стороны новой администрации напрасны. Линкольн особо подчеркнул, что разделение США на два государства противоестественно и эти новые образования, Союз и Конфедерация, не могут быть долговременными.

Речь президента уже ничего не могла изменить, но газеты Юга опубликовали ее, с удивлением обратив внимание на блестящий ораторский стиль Линкольна и особенно выделив следующие слова: «В ваших, а не в моих руках, мои недовольные соотечественники, важный вопрос о гражданской войне. Наше правительство не собирается нападать на вас. У вас не возникнет никаких конфликтов, если вы сами не станете агрессорами. Вы не давали клятвы Господу уничтожить это правительство, а я даю, и самую священную, – сохранить, защитить и оборонить его» 10.

Нового президента сразу же ввели во все детали сложнейшей ситуации с Самтером. 9 марта на встрече со своим кабинетом Линкольн предложил министрам обсудить положение и найти оптимальное решение. Некоторые министры советовали эвакуировать форт ввиду невозможности его защиты, другие же, ссылаясь на то, что, по донесениям Андерсона, в Самтере еще оставалась провизия на 28 дней, предлагали до истечения этого срока не поднимать вопрос об эвакуации. Не занял тогда решительной позиции и сам президент. Опасаясь чем-либо спровоцировать мятежников на открытие военных действий, он в конце марта распорядился направить в Самтер небольшую флотилию под командованием Г. Фокса, но не для снятия блокады, а всего лишь для пополнения складов форта запасами продовольствия. Все еще стремясь соблюдать формальные приличия, Линкольн 6 апреля послал губернатору Южной Каролины Ф. Пикенсу уведомление о предстоящей операции и ее чисто мирных целях. А спустя три дня «экспедиция спасения» (под таким названием она вошла в американскую историю) отплыла от нью-йоркских причалов.

Но мятежники, не заинтересованные даже в столь робком укреплении положения осажденного форта, решили действовать немедленно. Их президент Дэвис назначил командующим войсками Южной Каролины генерала Пьера Борегара, который уже 11 апреля направил Андерсону письмо с требованием незамедлительно эвакуировать Самтер. (Любопытно, что Андерсон некогда преподавал кадету Борегару курс артиллерии в Военной академии США в Вест-Пойнте.) Борегар обещал обеспечить в ходе эвакуации «все удобства» и даже сохранить гарнизону оружие и личное имущество. Поблагодарив бывшего ученика за «любезность», Андерсон отказался оставить форт.