Сергей Бурин - На полях сражений гражданской войны в США

Среди последних одной из наиболее ярких на завершающем году войны стал марш Шермана к морю. Небезынтересно, что еще в марте 1862 г. в английском «Волэнтир джорнэл фор Лэнкешир энд Чэшир» и в венской газете «Ди Прессе» была опубликована статья К. Маркса и Ф. Энгельса «Гражданская война в Америке», где указывалось, что для решительного перелома в воине северяне должны перейти к активным действиям и нанести удар в самый центр Конфедерации, но Джорджии, которая «служит ключом к сецессионистской территории. С потерей Джорджии Конфедерация оказалась бы разрезанной на две части, лишенные всякой взаимной связи» 3. Именно такой план и был предложен Грантом генералу Шерману, но, к сожалению, только в марте 1864 г., т.е. два года спустя.

Как и было условлено, Шерман выступил в поход на Атланту одновременно с Грантом, 4 мая, во главе более чем 100-тысячной армии. Шерману подчинялись, если говорить точно, не одна, а три армии – Камберлендская, Теннессийская и Огайская, во главе которых стояли опытные генералы Дж. Томас, Дж. Макферсон и Дж. Скофилд. А соперником Шермана был Джозеф Джонстон, сменивший генерала Брэгга после разгрома мятежников у Чаттануги. В двух его корпусах (их возглавляли Дж. Худ и У. Харди) было к началу кампании, по данным самого Джонстона, 41856 человек 4.

Три армии Шермана неудержимо двигались вперед, оттесняя противника к Атланте. Но Джонстон, как правило, предпочитал отходить сам, надеясь в скоротечных стычках обескровить части Шермана, вынужденного к тому же оставлять в занимаемых городах небольшие гарнизоны, а также части для охраны коммуникаций. Джонстон не без оснований надеялся, что со временем это привело бы к потере Шерманом численного превосходства, и тогда-то генерал-южанин планировал нанести северянам мощный удар. Кстати, к мятежникам подходили подкрепления, и уже к концу мая войско Джонстона увеличилось до 70 тыс. человек, а у Шермана действительно людей поубавилось. Маневрирование соперников напоминало игру искусных шахматистов или поединок опытных фехтовальщиков, чередующих разящие удары с ловким уходом от них.

Продолжая продвигаться вперед, армия Шермана 8 июля вышла к реке Чаттахучи, последнему естественному рубежу перед Атлантой. Северяне в разных местах сразу же начали переправу на южный берег, а Шерман уже готовил штурм города. Атланта, возникшая менее чем за 30 лет до описываемых событий, успела стать одним из крупнейших городов страны и индустриальным центром аграрного Юга. В городе были оружейные мастерские, швейные фабрики, шившие обмундирование для солдат-южан, железнодорожные депо. Стратегическое значение города для Конфедерации было огромно: с его потерей неизбежно рухнул бы западный участок всей системы обороны мятежников. Зная это, Джонстон самым, тщательным образом укреплял подступы к Атланте, а в это время в Ричмонде готовилась радикальная перемена его собственной судьбы.

Постоянные отходы Джонстона вызывали растущее недовольство военно-политического руководства Конфедерации и ее населения. Пресса Севера и Юга именовала генерала не иначе, как «отступающим Джо». Выражая раздражение в переписке с Джонстоном и президент Дэвис. (Злые языки видели причину этого еще и в том, что, когда Джонстон и Дэвис вместе учились в Вест-Пойнте, они влюбились в одну девушку, но Дэвис был менее удачлив, чего и не смог простить счастливому сопернику.) В результате, когда на решительный запрос из Ричмонда о дальнейших планах Джонстон не сумел толком ответить, Дэвис сместил его и поставил во главе армии Джона Худа.

Объективно замена Джонстона энергичным и агрессивным, но вместе с тем безрассудным и невыдержанным Худом в известной мере упростила задачи Шермана, 33-летний Худ уже пострадал от своей опрометчивости: он не раз бросался в схватку без всякой на то надобности для генерала и в результате при Геттисберге был ранен в руку, потерявшую подвижность, а спустя два месяца в чикамогском сражении лишился ноги. Впрочем, эти тяжелые ранения только способствовали росту популярности Худа у армии и населения Юга. Обстоятельства требовали от нового командующего решительных действий, и Худ в течение недели с небольшим попытался нанести Шерману три удара, каждый раз рассчитывая, сокрушить северян.

Первый удар Худ провел 20 июля. Накануне Шерман. понимавший, что Худ будет атаковать, решил опередить его и вечером 19-го двинул свои армии вперед. Однако на следующее утро Худ обнаружил, что Скофилд и Томас наступают на расстоянии 3 миль друг от друга (брешь возникла из-за неточных карт, обозначавших ручей Пичтри (Персиковый) гораздо короче, чем на самом деле), и, мгновенно сориентировавшись, нанес в месте их разрыва сильнейший удар. Особенно тяжело пришлось частям Томаса, но он в самый критический момент подтянул из резерва несколько батарей, открывших по мятежникам огонь прямой наводкой. Те бросились бежать, и лишь отчаянная контратака дивизии А. Стюарта позволила им и относительном порядке отвести свои потрепанные части к окраинам Атланты.

В этом бою у Персикового ручья сошлись примерно до 20 тыс. человек с каждой стороны; из этого числа южане потеряли 4796 человек, северяне – около 1,6 тыс. (по другим данным, 1719 человек) 5. На следующий день, 21 июля, передовые отряды Макферсона ворвались в поселок Болд-Хилл близ юго-восточных окраин Атланты, на расстоянии орудийного выстрела до ее центра. Установив там (а вскоре и на других участках) мощные орудия, Шерман приказал вести систематический обстрел военных и промышленных объектов города. Неизбежные в таких случаях жертвы среди гражданского населения Атланты вскоре нашли отражение в яростной газетной кампании на Юге против «варварства» Шермана.

Худ же почти без паузы нанес еще один удар. Поздно вечером 21 июля он направил корпус Харди в 15-мильный ночной бросок к юго-востоку от Атланты с дальнейшим поворотом на север. В полдень 22 июля части Харди внезапно возникли у юго-восточных окраин города, куда в это время наступала армия Макферсона. Харди обрушил на ее левый фланг удар, сила которого была такова, что многие северяне бросились бежать. К счастью, еще до начала сражения в наиболее слабо защищенное место обороны Макферсона были посланы две дивизии из корпуса Г. Доджа. Как раз в разгар атаки мятежников эти части появились на поле боя, буквально с марша вступив в сражение. Сомкнув разорванные было ряды, северяне сумели занять жесткую оборону.

Но и Худ не собирался упускать победу, которую, как ему казалось, он уже держал в руках. Он приказал бросить на Макферсона мощную группу из корпуса Читхэма. Наблюдавший за сражением Шерман заметил, что части Читхэма куда-то уходят. Заподозрив неладное, Шерман приказал Скофилду выделить пару батарей орудий на конной тяге и во главе их помчался вдогонку за Читхэмом. Когда мятежники набросились на части Макферсона, почти настигший их Шерман приказал канонирам развернуть орудия и открыть по Читхэму огонь. Мятежники в ужасе бросились наутек. А с другой стороны по ним палили орудия Макферсона. Вспоминая об этом эпизоде, бывший капитан армии Макферсона Дж. Пеппер писал: «Вся наша артиллерия обрушилась на них, 17 тыс. винтовок и несколько батарей палили одновременно. Весь строй мятежников был сметен, подобно пшеничному полю, над которым пронесся смерч» 6.