Владимир Нестеренко - Сукин сын

Отец Гордиенко и Иван в кабинете, Иван в наручниках.

Отец Гордиенко — Так ты, значит, онемел. Писать тоже разучился?

Иван мотает головой.

Отец Гордиенко — Хорошо. На. (дает ему бумагу и карандаш). Я спрашиваю, ты пишешь. Где твоя мать?

Иван пишет — Не знаю.

Отец Гордиенко — Отец где?

Иван пишет — Не знаю.

Отец Гордиенко — Где ты был позавчера после школы? С 16 до 18-ти?

Иван пишет — Дома учил уроки.

Отец Гордиенко — Молодец. Дай листок.

Иван передает листок Отцу Гордиенко, тот складывает его и прячет в карман.

Отец Гордиенко — Сейчас за вами приедут, из города. Поедете там, разбираться. Точно дома был?

Иван кивает головой.

Отец Гордиенко — Ну, запомни, пацан — Незнайка на печи сидит, а Знайку на веревочке ведут. Понял меня?

Иван кивает головой.

Дежурный слушает стук в металлические двери, открывает двери в отсек с камерами.

Дежурный — Ты долго будешь стучать, придурок? Тебе чего, пизды дать?

Голос Коли — Пидор, наручники сними! Рук не чую!

Дежурный — А может тебе ещё тёлочку? А?! Сиди тихо!

Входная дверь открывается, заходят двое ОМОНовцев, офицеры.

Офицер ОМОН — Начальник где?

Дежурный закрывает дверь в отсек и смотрит на ОМОНовцев.

Офицер ОМОН — Сержант, быстро вызвал начальника.

Двор отделения милиции, Колю и Ивана вывели из камер.

Офицер ОМОН надевает каждому на голову маску, отверстиями для глаз назад, второй подводит к микроавтобусу, на котором приехали ОМОНовцы.

Отец Гордиенко — Наручники.

Офицер ОМОН — Сейчас.

Офицер ОМОН достает свои наручники, защелкивает их на Коле, снимает с него первые и передает Отцу Гордиенко.

Оофицер ОМОН — Ну, мы поехали. Бывай, начальник.

Отец Гордиенко — Вы там… Вы их куда сейчас?

ОМОНовцы переглядываются и смеются.

Офицер ОМОН — Куда Родина приказала.

Отец Ивана идет с ЗК с повязкой, который заглядывал в дверь комнаты свиданий через плац к карантинному бараку.

Зк — Ты надолго заехал?

Отец Ивана — Девять лет.

Зк — Нормально. Слышь, курить есть у тебя?

Отец Ивана (достает пачку сигарет, такой же Кэмэл, привезенный Ольгой Ивановной) — На, закури.

Зк достает из пачки сигарету.

Зк — Там она мешок оставила. Она тебе кто?

Отец Ивана — Мачеха.

Зк — Так я это. Занесу тебе. Блок будет?

Отец Ивана — А я сам не могу?

Зк — Ты че, первый день на зоне? А, точно. Нет. Ты сам здесь только вздернуться можешь. Да и то, снимут, если кум добро не даст. А я слышишь, и с завхозом перетру. Чтоб тебя там в карантине не торбили. А? Ну че, будет блок?

Отец Ивана — Будет.

Зк — Вот ты понимаешь, так и надо.

Иван и Коля лежат на полу микроавтобуса, ОМОНовцы сидят на сидениях, поставив на них ноги.

Коля — Слышите. Пацан то больной!

ОМОНовец — Заткнись. А то сам заболеешь.

Коля — Начальник! Я ж не гоню! Начальник! Пацан-то больной, он в любую минуту крякнуть может! Ему вообще, в санаторий надо! Доктоор прописал! Сердце у него! И почки! Одной почки нет! Его бить нельзя!

ОМОНОвец резко бьет Колю ногой, каблуком.

Офицер ОМОН — Тебя то хоть можно? Можно? Можно?

Коля — Блядь, больно! Начальник не бей! Начальник!

Офицер ОМОН — Заткнись и не вой. Целее доедешь.

Коля — А куда? А? Куда везете?

Офицер ОМОНа — Куда доктор прописал. В санаторий.

Умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами.