Евгений Месяцев - Ошибка компьютера

— Вот и приходится искать утешение в младенцах. Не потому ли многие военные семьи так многодетны?

— Лично нам с Колен это не грозит, — заметила Ира. — Одного хватит.

— Дуреха ты!

— У вас-то тоже один.

— Семерых бы родила… если б не боялась.

— Боялась? За кого? — недоуменно спросила Ира.

— За мужа. Мы поженились, когда война уже кончалась. II все равно… Знаешь, как летчики часто гибли?

— И теперь боитесь? — Ира насторожилась.

— А чего теперь бояться? — весело ответила Надежда Павловна. — Рожай па здоровье! Маневры — не война…

С палубы противолодочного крейсера «Киев» один за одним стартовали самолеты вертикального взлета и посадки. Громадные чаши локаторов неторопливо осматривали небо…

На флагманском командном пункте «Киева», над планшетом, подсвеченным снизу загадочным голубоватым светом, склонились командующий Северным флотом адмирал Спирин и командующий авиацией Северного флота генерал-лейтенант Гладков. На планшете контуры побережья Скандинавии, острова, разбросанные по Баренцеву и Норвежскому морям. Северо-западный участок планшета испещрен силуэтами кораблей и самолетов под флагом США, юго-восточный — силуэтами кораблей и самолетов СССР. Между этими участками — полоса «ничейной» воды.

— Авиация флота начала учения точно по плану, — сказал Гладков, взглянув на часы. — Полминуты назад в квадраты тридцать пять — двадцать и тридцать пять — двадцать два пошла пара разведчиков…

…Во всю ширину экрана — хвосты двух самолетов-разведчиков. В кабине одного из них летчик-армянин откинулся на спинку кресла, слегка поерзал, словно примериваясь к броску.

— Задача этой группы, — звучал голос Гладкова, — наблюдение за действиями американских кораблей, которые, возможно, попытаются приблизиться к району наших учений…

Летчик поправил перчатки, положил руки на штурвал.

— Сорок третий понял! — сказал он. — Взлет разрешили, рандеву с танкером — через четыре двадцать в квадрате тридцать пять — двадцать один. Экипаж, взлетаем!

Один за другим самолеты начали разбег.

Генерал Гладков продолжал:

— Чтобы ни на минуту не прерывать работу разведки, не возвращать на базу для дозаправки, в этот же квадрат через пятьдесят минут пойдет летающий танкер. — Генерал поставил на планшет еще одни самолет. — Меняя пары и заправщиков, мы добьемся того, что разведчики будут висеть в воздухе сколько нам нужно — сутки, двое, пятеро…

— Да-а-а!.. На этот раз район полетов предельно удалей от наших берегов, — заметил адмирал Спирин после небольшой паузы. — На танкере должен работать очень опытный экипаж.

— Заправлять разведчиков будет гвардии капитан Волк, — сообщил Гладков.

Черный терьер медленно брел по коридору. Завернул в комнату, где у широкого окна стоял мужчина лет тридцати, в голубой шелковой пижаме, с короткой стрижкой. Пес осторожно коснулся ног хозяина, и тот потрепал собаку за ухо.

КОМАНДИР САМОЛЕТА-ЗАПРАВЩИКА ГВАРДИИ КАПИТАН ВОЛК.

Капитан направился в кухню, зажег конфорку, поставил на огонь сковороду. Потом снял трубку телефона, набрал помер.

— Санчасть? Доброе утро, Саша.

— Здравствуйте, Гена, — ответил женский голос.

— Можно Машу?

— А ее нет, она на кадэпэ.

— Спасибо. — Волк положил трубку.

Подойдя к плите, он разбил над сковородкой два яйца. Взяв кувшин, полил кактусы на подоконнике. Затем взял со столика записку: «Не жди — ночное дежурство. Мария». Снова снял телефонную трубку.

— Капитан Волк — прошу кадэпэ.

— Слушаю, майор Кравцов.

— Привет, Дима, Волк беспокоит. Позови, пожалуйста. Марию.

— Ее здесь нет.

— Ясно…

— Ты летаешь сегодня? — спросили в трубке.

— На полный радиус. Заправка пары.

— Добро…

Волк положил трубку, небрежно бросил на стол записку. Опомнившись, повернулся к плите — над сковородой густо шел черный дым.

Открыв мусорный ящик, Волк зло швырнул свой завтрак.

В полутемной комнате были отчетливо видны лишь цифры электронных часов: 05.40. Но, присмотревшись, можно было заметить и «стенку», и телевизор, и мягкое глубокое кресло с высокой спинкой. В нем, завернувшись в пестрый плед, сидела молодая женщина. Ворот светло-желтой форменной рубашки расстегнут, черный галстук держится на уставном закрепе. На рубашке погоны капитана медицинской службы.

Мария, забывшись в кресле, не слышала, как открылась входная дверь, не заметила, как в прихожей зажегся свет. Вошел капитан морской авиации — невысокий, лет сорока. Он снял тужурку, повесил ее на вешалку.

ВТОРОЙ ЛЕТЧИК ЭКИПАЖА ГВАРДИИ КАПИТАН ГРЕМЯЧКИН.

Поправив перед зеркалом прическу и галстук, он взял со столика большой сверток и вошел в комнату. Мария открыла глаза.

— Доброе утро, — приветливо сказал Гремячкин, кладя сверток на журнальный столик.

— Здравствуйте, Леня. — Мария включила торшер. — Который час?

— Через пятьдесят минут начнутся полеты, — ответил капитан, разворачивая сверток. В нем — детские распашонки, ползунки, пеленки, чепчики. — Как отдыхали?

— Какой тут сои, — Мария досадливо махнула рукой. — А вы?

— Зашел в общежитие, взял «люкс» с раскладушкой.

Мария поднялась, поправила рубашку и галстук.

— Спасибо за приют, Леня, — устало сказала она. — Когда вы едете за Ольгой?

— Послезавтра.

— Не решили еще, как назовете первенца?

— Павлом.

— Хорошее имя… А что бы вы сделали, Леня, если ваша Ольга, извините, вот так, как я, провела эксперимент… в квартире молодого и временно одинокого мужчины?

— Я? — Гремячкии улыбнулся. — Крепко бы призадумался.

— Если бы вы знали, как я хочу, чтобы ваш командир сделал наконец именно это! — Мария грустно улыбнулась. — И сегодня последний день, когда он должен все решить… Завтра будет поздно… — Гремячкин промолчал. А Мария продолжала: — Сил моих больше нет, чтобы убедить его. Сегодня, впервые за восемь лет, я не пошла домой… Просидела в вашей квартире всю ночь, наврала Генке, что дежурю. И знаете, для чего все это?

Гремячкин пожал плечами.

— Чтобы просто побыть одной. Перебеситься и успокоиться раз и навсегда, приняв веру вашего командира… Глупо?

— А вдруг командир не так все это поймет? — осторожно спросил капитан.

На глазах Марии выступили слезы.

— Ну и пусть! — тихо сказала она.

Утром того же дня ракетный фрегат и два эскадренных миноносца под флагом США шли в водах Северной Атлантики.

На ходовом мостике фрегата группа офицеров сгрудилась вокруг адмирала Ринка. Указывая на большой прозрачный светопланшет с четкими контурами Северной Европы и прилегающих морей, адмирал Ринк объяснял:

— Это район действия русских кораблей и самолетов. — Он нажал одну из клавиш пульта: на планшете тотчас же вспыхнул большой зеленоватый квадрат, заполненный силуэтами кораблей и самолетов. — А вот мы. — По-соседству с зеленым квадратом вспыхнул красный, в центре которого был виден флажок США. — Сегодня мы проводим здесь заключительную фазу маневров. С новейшими приемами войны на морс… Русские наверняка захотят взглянуть на наши действия. Патрульная группа «Орионов» майора Армстронга будет следить за русским флотом и его самолетами.