Мария Хмелик - В городе Сочи темные ночи (сборник)

В моей семье тоже жили по принципу: накормить, обуть. Отчим пьет, мать "вкалывала" всю жизнь, сейчас на пенсии.

Я вышла замуж без любви — чтоб хоть куда из дома. У нас двое детей. Живем 12 лет, но мне так трудно жить, я очень несчастлива, хотя муж не обижает, но моя жизнь безрадостна.

А теперь вторая жертва из этой семьи — моя сестра. Вышла замуж в 15 лет. Жизнь у нее с мужем не ладится. Она курит, иногда пьет, я стараюсь ее вытащить, но у меня ничего не получается: тут еще и сам человек должен бороться за себя.

Извините за сумбур в письме — пишу, не могу успокоиться, настолько меня взволновал ваш фильм.

А знаете, что еще хочется сказать о себе, вернее о своем родительском доме. Все газеты и телевидение твердят о борьбе с пьянством. Да никакой борьбы, кроме повышения цены за бутылку, не видно. Как пил отчим, дрался, так все и продолжается. Только бутылка подорожала во много раз, и страдает семья. Стукнет кулаком по столу и выложи ему деньги — мало, еще вытянет…

Сколько женщин, знаю, страдают от пьянки своих мужей. Да, надо всем миром придумать наказание этим пьяницам. Работой надо их лечить. Ведь посмотрите у винных магазинов одни и те же лица, мимо проходишь — страшно становится. И никаких мер к ним.

Ввели талоны на сахар, а пьяниц опять не убавилось, а страдают опять дети, семья. Что же это такое?

Да сколько угодно будет еще таких "Вер"!

Извините за мое письмо.

Мне 33 года, и я все время чего-то жду" но напрасно. Жизнь моя устроена совсем не так, как я хотела. Живу ради детей, чтобы был у них отец и чтобы они не жили так, как я жила.

В.Е.

г. Челябинск

Пишет вам студент 1-го курса. Вчера в пятый раз посмотрел "М. В", и тянет пойти еще и еще. Вы знаете, в моей душе произошел какой-то переворот. Я уже две недели мучаюсь, думая над своим будущим. Мои муки, по-моему, никто не может почувствовать и понять. По-моему, жизнь у меня трагична будет, если я не поступлю во ВГИК. Пусть у вас это не вызывает улыбки, т. к. я не идиот и пишу вполне серьезно.

Попробуйте представить мое положение в жизни: в 1988 году закончил физико-математическую школу, поступил в Киевский институт инженеров гражданской авиации. Вы знаете — это дыра, тут ни коллектива, ни будущего. Я мечтал быть летчиком, но мне это не дано из-за здоровья. Вы понимаете, я погибаю, я как в тюрьме. Здесь нет ни девушек, ни нормальных парней!.. Одним словом, все, что во мне есть художественного (позволю себе так выразиться), все погибает, а тут еще эта противная армия после первого курса.

Родители мне советовали поступать в Московский университет, но я хочу быть артистом и сниматься в кино. Понимаю, что у вас сразу проскользнет мысль, что это порыв юности или детства, что это пройдет. Но клянусь, что это совсем другое. Меня тянет к литературе, к какой-то игре… Одним словом, я не могу вам высказать все то, что творится у меня в душе. Но я по натуре оптимист и надеюсь, что мои мечты, может быть, сбудутся.

Д.П.

г. Киев

Я только что прочла роман "Сердце Бонивура". Я снова окуналась в живительную среду нашего поколения. И после прочтения этой книги посмотрела вашу стряпню "М. В" — МЕНЯ ЧУТЬ НЕ СТОШНИЛО.

Значит, вы продолжаете упорно приучать современную молодежь к жестокости, моральному распутству, пьянкам. И в этом достигли громадного успеха. Сволочи вы!

Вопрос: почему в своей нынешней вашей стряпне всего самого отвратительного, до чего дошли народ, маленькую Беру ставите на фоне монумента Сталина? Еще раз сволочи! При Сталине такой мерзости не было и быть не могло!

Наша молодежь была воспитана в высоком нравственном духе. И напрасно вы клевещете на Сталина. Вы — недоумки, а мы — старое поколение, намного грамотнее вас политически, ибо мы были сами соучастниками строительства социализма, свидетелями величайшей классовой борьбы с такими подонками, отщепенцами, как Троцкий, Бухарин, Зиновьев, которые всячески шли против Ленина и ЦК партии большевиков. У нас сохранилась вся политическая литература тех лет. Прочитайте роман "Брестский мир" (низкий поклон автору), где он коротко и ясно описывает "любимца" партии, которого с треском вышвырнули из нее, и правильно сделали.

Вывод: сейчас снова вылезли подонки и отщепенцы Троцкого, Бухарина и Зиновьева, и вы пляшете под их дудку Спаиваете голодных тружеников, превращаете их в ослов, развращаете, растлеваете, разваливаете все, что наше поколение достигло в боях и героическим трудом!

Еще раз — сволочи вы!

Все загубленные проститутки, рожденные идиотами, и брошенные дети — на вашей совести!

Без подписи

г. Свердловск

В Копенгаген мы приехали на премьеру фильма "Маленькая Вера" и презентацию одноименной книги.

Представитель Совэкспортфильма, который жил в Дании уже несколько лет, говорил нам, что датчане совершенно дикие люди, почему-то называя их "мохнатыми".

Мы ехали среди деревьев парка, расположенного вдоль берега моря. Было начало мая, а дни наступили очень жаркие. Хотелось сбросить с себя одежду и нырнуть в это темно-синее Балтийское море, и плыть, плыть, плыть, смывая с себя серый московский апрель. Едущая перед нами машина резко затормозила.

— Ну что еще, — недовольно поморщился представитель Совэкспортфильма. — Ах, они уточек увидели!.. Уточек пропускают!

И действительно, из-под колес машины не спеша, враскачку вышло утиное семейство.

— Ну конечно, они никогда не спешат, эти датчане!.. Представляете, здесь уже несколько лет стоят очень теплые зимы. Владельцы меховых магазинов разоряются и продают шубы по дешевке. Одна служащая советского посольства как раз решила купить себе шубу. Ей продавщица говорит: "За полцены отдаем". А наша служащая пришла без денег, она в тот день ходила приценивалась. На следующий день идет с деньгами, а продавщица бежит ей навстречу, руками машет и кричит радостно, что еще дешевле продадут, чем вчера собирались!

В Данни работающие граждане облагаются большими налогами, иногда даже складывается парадоксальная ситуация, когда жить на довольно высокое пособие по безработице оказывается выгоднее, чем ходить на службу и платить налоги. Дворы новостроек в Копенгагене заполнены молодыми безработными отцами, которые гуляют с детьми и прекрасно себя чувствуют.

Так как по законам Дании деньги, потраченные на культуру и искусство, налогами не облагаются (а деньги, что тратились на нас с Васей, для издателя и прокатчика были как раз теми деньгами), то прием, оказанный нам, был очень щедрым. Взяв с собой своих многочисленных детей и жен, издатель и прокатчик ходили с нами в дорогие рестораны, проедая то, что иначе пришлось бы отдать родной стране.