Юрий Нагибин - Волхвы

21. Дворец третьего короля-мага — Гаспара. Он чернее сажи, этот юный король. Вот он ворвался в зал, где его друзья-придворные, такие же молодые, как он сам, пристойно развлекались музыкой и танцами с прелестными темнокожими девушками. Он хохочет во весь белозубый рот, отплясывая какой-то дикий танец, вскидывая ноги, крутя головой на длинной тонкой шее.

— Что с тобой, королек? — спросила эбеновая прелестница.

— Он повредился в разуме, наш бедный Гаспар! — вздохнула другая.

— Ему отдалась богиня-девственница, — высказал предположение один из друзей-придворных.

— Он осушил бочку пряного самосского вина? — предположил другой.

— Он накурился китайской травки, — решил третий.

— Нет, нет и нет! — вскричал наконец-то угомонившийся Гаспар. — Я видел Бога. Маленького новорожденного Бога на руках Матери.

— Ты с ума сошел, Гаспар! Какого Бога?

— Предсказанного великими пророками. Мессию. Сына Божьего. Искупителя. Звезда его взошла над Израилем. Она сказала мне: ищи. И мои зеркала отыскали его в жалком вифлеемском вертепе. — Гаспар вдруг разрыдался.

— Что случилось, Гаспар? — всполошились придворные. — Почему ты плачешь?

— Он такой маленький, слабый, незащищенный!.. — сквозь бурные рыдания говорил Гаспар. — Его каждый может обидеть. Я должен идти к нему и защитить. Да, да! — вскричал он, сразу перестав рыдать. — Решено! Я еду в Вифлеем!

— А ты хоть знаешь, где он находится?

— Нет, но это и не важно. Звезда приведет меня.

Придворные бурно приветствуют намерение своего короля.

— Ты не можешь явиться гуда с пустыми руками, Гаспар, — сказали они. — Нужны богатые, щедрые подарки.

— Какие? — поинтересовался Гаспар.

И юноши сказали:

— Возделанные шкуры диких животных…

— Изделия из слоновой кости…

— Инкрустированная медная посуда..

А стройные, как статуэтки, наложницы короля позаботились о подарках для Матери.

— Не забудь сурьму, румяна и белила, — предложила одна.

— Тюрбан из перьев райских птичек, — добавила вторая.

— Жемчужное ожерелье, — подсказала третья.

Гаспар весело рассмеялся. При всей своей молодости и простодушии он видел жизнь сквозь магический кристалл и знал лучше окружающих, что ему подарить явившемуся в мир Богу.

— Спасибо за добрые советы, — сказал он, — я возьму с собой и красивые шкуры, и слоновую кость, и медную посуду, но главным моим даром будет миро. Наша земля покрыта травой, похожей на сожженные колосья, больше нигде нет такой. Из нее готовят божественный елей, которым умащают усталые члены путника. Богочеловек будет вечно в пути, пересекая пустыню и неся людям свое Слово. Ему подобает миро.

Придворные хором стали восторгаться пронзительным умом Гаспара.

— А вот средства для ухода за телом, тюрбан из птичьих перьев и жемчужное ожерелье я преподнесу вам, мои подруги, чтобы вы ждали меня и были хорошими девочками.

В благодарном порыве наложницы чуть не задушили Гаспара в своих объятиях…

22. Утро. Караван Гаспара готовится в путь. Во дворе дворца наложницы Гасана исполняют танец разлуки.

Он трогательно прощается с ними. Затем садится на рослого, с надменно оттопыренной нижней губой верблюда и возглавляет караван.

Заливаясь слезами, наложницы долго машут ему вслед…

23. Раннее утро. Давно погасли все звезды, и лишь Вифлеемское светило сияет тающим бледным золотом.

Алазар возится в своем пчельнике: устанавливает пустые соты, разговаривает с пчелами, шутливо корит их за лень:

— Вон как разоспались! Солнце светит вовсю, раскрылись чашечки цветов, просят: возьмите наш нектар. А вам, ленивицы, и дела нет.

Болтая, он нет-нет да посмотрит на звезду, владеющую его мыслями.

Пчелы и впрямь не спешат начать привычную трудовую жизнь. Они переползают с места на место, иногда взлетают, но тут же возвращаются назад. Легкий гул наполняет воздух, словно они о чем-то шушукаются. Алазар видит беспокойство пчел.

— Что с вами стряслось?! — спрашивает он, но не получает ответа.

В хаотическом движении пчел появляется целенаправленность, они сбиваются в плотный рой, провисая в воздухе серым гудящим кулем, и вдруг этот куль, достигнув предельной плотности, взмывает на высоту молодой пальмы и уносится прочь.

Алазар озадаченно смотрит ему вслед — рой удаляется в сторону Вифлеемской звезды. Вот он совсем закрыл ее, но вскоре опять пробился тонкий лучик.

Алазар стал осматривать пчелиные домики. Пусто. Затем он обнаружил большую мертвую пчелу.

— Король пчел!.. Ты умер или тебя убили? А может, просто уснул тяжелым сном старости? — Он кладет его на крышу улья. — Полежи тут, солнце оживляет даже мертвых пчел.

Было совсем тихо, но вдруг пахнул ветерок и поднял на воздух короля пчел. Казалось, что он взлетел. Но нет, ветер так же внезапно стих, и мертвая пчела упала в траву…

24. (Из наплыва в наплыв идут кадры, изображающие поиск Алазаром своих пчел.)

Вот он верхом на ослике объезжает базар.

— Вы не видели моих пчел? — спрашивает у торговцев овощами.

Те отрицательно качают головами…

Вот он в медовом ряду.

— Вы не видели моих пчел?

— Нужны нам твои пчелы! — с явным злорадством отвечают пасечники…

Вот он спрашивает о пчелах у бродячего водоноса, увешанного колокольчиками и крошечными литаврами, чтобы испытывающие жажду издали слышали о его появлении. Но и водонос не видел…

Вот он спрашивает детей, играющих в пыли:

— Вы не видели моих пчел?

— Нет!.. Дяденька, дай меда! — закричали дети.

— Нет у меня меда, — грустно ответил Алазар…

А вот старый погонщик верблюдов неожиданно подал ему надежду:

— Видел, дорогой. Только не знал, что это твои пчелы. Я ехал на базар, когда налетел рой. Я так испугался, что залез под брюхо верблюда. Но пчелы меня не тронули и полетели дальше.

— Куда? — спросил Алазар.

— Туда, — сказал погонщик и указал на почти истаявшую, но все еще видную на залитом солнцем небе вещую звезду…

25. На лужайке дерутся верблюды. Маленький верблюд с клочьями висящей шерсти задает трепку двум рослым красавцам. Отсутствие роста и стати он восполняет бесстрашием и яростью. Он треплет своих противников, как беспомощных щенков.

Два старика и кучка подростков азартно наблюдают за сражением.

Не выдержав натиска отважного малыша, его массивные противники обратились в постыдное бегство.

Один из стариков сердито ткнул монету в руку пастуха верблюжьего стада и, ругаясь, пошел прочь.

Эту сцену видел подъехавший на своем ослике Алазар.

— Ты нарочно стравливаешь Буяна? — спросил он старого пастуха.

— О чем ты, дорогой? Твой Буян такой задира, сам на всех кидается. А если кто хочет сделать ставку, зачем отказываться? Лишняя монетка бедняку не помешает.