Юрий Нагибин - Белая сирень

Шаляпин. Готовы? (Оборачивается к зрителям.) Представьте себе, что вы — в дремучем лесу, где живут фантастические животные и звери под названием «шишиги». Мотор!..

Ирина(от камеры). Есть!

Шаляпин(взмахивает рукой). Аксьон!

Из кустов выползают, скорчив уморительные рожи, Федор и Борис. Зрители стараются сдержать смех. Федор и Борис, рыча и тараща глаза, с ужимками и прыжками, танцуют дикий танец, переходящий в сражение. Первым не выдерживает Рахманинов. Хватаясь за голову, он начинает раскачиваться из стороны в сторону с гомерическим хохотом. Слезы текут по его лицу. Шаляпин делает страшные глаза.

Шаляпин. Вы срываете кинопродкжсьон!

Федор залезает верхом на Бориса и с диким рычанием хлещет его пучком крапивы по голым коленкам. Борис, взвизгнув, брыкается и скидывает «седока». Ирина хохочет, падает на спину и роняет камеру.

Рахманинов и Шаляпин входят в дом из парка. Обстановка — красиво, удобно, ничего лишнего. В вестибюле — бюст композитора, сделанный Сомовым. Шаляпин втягивает ноздрями воздух.

Шаляпин. Как вкусно пахнет! Что-то ужасно знакомое.

Рахманинов. Пирожки с визигой.

Взгляд Шаляпина падает на висящее на стене зеркало. В нем отражается часть столовой, столик, а на нем — блюдо с грудой аппетитных пирожков.

Шаляпин. Вот они, голубчики.

Крадется в столовую.

Оглянувшись и убедившись, что он один, Шаляпин на цыпочках подбегает к столу, хватает пирожок, затем другой.

Женский голос за спиной. Ай-ай-ай, как не стыдно!..

Шаляпин испуганно оборачивается, заглатывает пирожок. Глаза его лезут на лоб не столько от ожога, сколько от удивления: перед ним — Марина.

Шаляпин. Ну, убили! Наповал! Марина!

Он обнимает Марину, они целуются.

Шаляпин. Дай посмотреть на тебя. Похудела, морщинки у глаз, а все равно хороша!

Марина.Да и вы не помолодели, Федор Иванович, а все равно — орел!

Шаляпин. Ты давно здесь?

Марина. Второй месяц.

Шаляпин. Из самой Совдепии! Вырвалась! Так это ты, что ли, сирень привезла из Ивановки?

Марина. А как же! Я. Чуть не застрелили.

Обед уже кончился. Няня убирает грязную посуду со стола, гости расположились на диванах, кушетках и креслах у больших окон, глядящих на зеленую лужайку. Мазырин в углу за раскрытой газетой «Русское слово». Шаляпин подходит к столу и берет большую, запыленную бутылку.

Шаляпин. Это грех не допить.

Он подходит к остальным с бутылкой в руке, обращается к Рахманинову.

Шаляпин. Сережа, сколько стоит это вино?

Рахманинов. Не знаю.

Борис. Ты же коньяк хотел пить.

Шаляпин. Это вино… Я вам скажу! Сто пятьдесят долларов — будет мало. Я это вино сначала допью, а уже потом коньяк буду пить.

Шаляпин пристроился с Мариной, потягивая вино.

Шаляпин. Ну как, Василия Блаженного еще не снесли?

Марина. Нет.

Рахманинов. У них там рестораны опять частные, с цыганами.

Шаляпин. Как это?.. «Новая экономическая политика»… И цыгане поют… Значит, налаживается жизнь. (Наливает себе еще один стакан.) Господи, а может, большевики раздумали коммунизм строить?

Мазырин(из-за газеты). Не раздумали, не обнадеживайтесь.

Рахманинов. Да ладно вам, только бы настроение испортить.

Шаляпин. Да… Жизнь налаживается, а Соловецкий монастырь колючей проволокой обнесли. В тюрьму превратили. Теперь там вместо монахов — заключенные. (Покачал головой.)

Мазырин.Помнишь, Федор, мы с тобой ругались? Я города с острогов советовал начинать строить. Ты меня в изуверы записал. А вот Троцкий послушался — не город, а всю страну с острога начал строить.

Шаляпин. Да… (Пауза.) Это надолго, если не навсегда…

Он выпивает вино, хочет наполнить бокал снова. Борис пытается взять у отца бутылку.

Борис.Папа, тебе врач не велел.

Шаляпин(грубо). Отстань! (Наливает себе еще один стакан.) Большевики говорят теперь, будто я тоже в революции участвовал, матросам пел. Я же певец!.. Мне все равно, кто меня слушает. Плати!.. В Америке мне платят, здесь тоже. В чем же дело? Они там любят рассказывать, как русские эмигранты — артисты или писатели здесь под забором с голоду умирают… Я им не доставлю такого удовольствия. Я умру миллионером!

Сыновья Шаляпина переглядываются. Наталья ставит чашки на поднос. Марина помогает ей. Обе выходят. Молодежь, потупившись, потихоньку выскальзывает в сад. Остаются только Рахманинов, Шаляпин и погруженный в газету Мазырин.

Рахманинов. Федя, не стоит пить.

Шаляпин. Молчи, татарская морда! Я умру миллионером! Я уже миллионер! Они меня не поставят в иконостас к своим святым! Не-ет! Погодят. Революция! Какая же это революция? Это бунт рабов! Я попою еще лет десять. В Скандинавии озеро куплю и рыбу буду ловить. А они там… (Он не договаривает.)

Марина возвращается за остатками посуды. Шаляпин, допив вино, берется за бутылку коньяка. Останавливает входящую Марину.

Шаляпин. Марина, а чего у них поют?

Марина. Да всякое.

Шаляпин(нарочито противным голосом).

(Засмеялся.) Что, хороша песня?

Марина. Есть и другие, получше.

Шаляпин. У большевиков?

Марина(пожав плечами). У людей.

Рахманинов и Шаляпин смотрят на нее, Мазырин по-прежнему читает газету. Марина набирает в грудь воздух и чистым полным голосом запевает.

Марина.

Рахманинов и Шаляпин слушают. Мазырин, уронив газету на колени, с изумлением смотрит на поющую Марину.

Марина(продолжает петь).

Шаляпин. Что такое, почему не знал?

Марина пожимает плечами и исчезает в дверях.

Шаляпин(напевает рассеянно).

(Голос его пресекается.)

Рахманинов сосредоточенно вставляет сигарету в мундштук. Губы его дрожат. Мазырин глядит в сад, где на лужайке молодые люди с веселыми криками играют в футбол.