Вадим Калашов - Чума теней

– Жрите меня! Жрите мою плоть, тени!

Скала трещит под напором стремительно растущего чёрного тела, и Олэ летит вниз, прямо в пасть великана, терзаемого всё прибывающими тенями.

Проснувшись, охотник будет долго сидеть и тяжело дышать. А затем схватит меч и метнётся к постелям Блича и Фейли.

Безумец! Как мог оставить их в живых! Он, жалельщик проклятый, забыл, что достаточно одного из народа Теней, чтобы погубить всё человечество. Одного, а тут их двое… нет шанса исправить, говорите?

Голову туманит, а в мускулах тяжесть – сон ещё до конца не отпустил. Комната слегка плывёт перед глазами, а за спиной слышен жестокий смех Чёрного Человека:

– Это ты виноват, охотник!

Нет, может, из-за другого охотника, но не по моей вине. Не будет в этом моей вины!

Как они оба трогательно-беззащитны, когда спят. Одна секунда, одно мгновение, и рука охотника дрогнет – меч вернётся в ножны, не испив крови.

Но не сегодня. Не дав себе ни мгновения, ни секунды на раздумья, Олэ Меченосец наносит укол, метясь спящему подростку в сердце. Перед глазами по-прежнему плывёт, но боец его уровня может бить, ориентируясь даже на звук дыхания.

Удар! – сталь привычно входит в плоть. Ни крика, ни стона.

Охотник застывает, вцепившись в рукоятку вонзённого в беззащитную грудь меча. Кошмарное видение отпускает, чтобы уступить место кошмару наяву. Олэ понимает, что никакого Чёрного Человека нет и не было, кроме как во сне. А вот всё, что происходит сейчас, – реальность.

Дрожь в руках передаётся мечу. Лезвие скрипит о ребра, раздвигая ещё больше плоть. Олэ Меченосец целился в сердце и попал в сердце.

Скверная, очень скверная ночь.

Герт колол дрова. Так он успокаивался и заодно благодарил тётю Эгерину за то, что она приютила всю компанию, при этом не задавая никаких лишних вопросов, удовлетворившись глупыми объяснениями родственника.

Он согласился с аргументами охотника и попросил принять его в ученики. Нет, а что ещё надо было сделать, чтобы остаться с Фейли?

Мечник заявил, что учеников не берёт, но Герт так настойчиво изображал заинтересованность в борьбе с Угрозой, что Олэ согласился сопроводить настырного подростка в лагерь охотников, когда закончит с делом Блича и его сестры. Правда, сразу предупредил, что дорога неблизкая и может оказаться бесполезной. Герту, скорее всего, откажут – он слишком стар для полного курса обучения. Олэ тоже не проходил никакого лагеря, но он уникум. Охота на светловолосых отщепенцев была у него в крови, он дышал ею всё детство, изуродованное Чумой теней, несмотря на недовольство опекуна, видевшего подопечного на совсем другом поприще. От расспросов, кто был его опекун и какое будущее для него готовил, Меченосец уклонился.

Искать помощи ночной армии охотник принял решение в Ярн-Геронде – большом городе в трёх днях пешего хода (с учётом детей и немолодого профессора – всех четырёх) на пути в столицу. Там, по сведениям Найруса, им и должен был встретиться мужчина, которому известно, куда пропал герцог Блейрон. Возвращаться в Восточный Барт Олэ не рискнул – в этом месте ему и шагу не дадут сделать, только и разговоров, что о побоище в трактире.

Впереди ожидались не меньше четырёх ночёвок в лесу, но сын горшечника сократил их до трёх – в девяти милях стояла деревня, где жила его далёкая родственница, тётя Эгирина. Олэ очень надеялся, что до этой деревни ещё не дошли последние новости Восточного Барта, а Герт – что история его побега из дома.

К счастью, опасения и первые, и вторые оказались напрасны. Родители, верно, ещё не поняли, что это был побег из дома, а не пара дней «переждать у знакомых отцовский гнев за разбитую посуду». А глашатаи коннетабля стремились в первую очередь оповестить города обо всех происшествиях.

Бездетная тётя души не чаяла в Герте, но, как выяснилось, её доброта распространялась и на других людей (и не беда, что трое из пятерых спутников Герта совсем не люди). Она и собрала им в дорогу припасов, и накормила ужином, и истопила по такому случаю баню. Правда, постелить вышло только в одной комнате, а кровати достались лишь детям. Вампир успокоил хозяйку, что страдает бессонницей, а профессор заверил, что будет всю ночь читать.

Герт уступил свою кровать охотнику, сказав, что лучше отоспится на полу. Точнее, мальчик хотел просто показать охотнику своё радушие, ожидая, что он откажется от такой чести – мол, не пристало мне, взрослому и привыкшему к странствиям, нежиться в постели, пока подросток мёрзнет на лежанке. Но «понимать людей» не было, как метко заметил вампир, сильной стороной Олэ Меченосца. Охотник пожал плечами и спокойно занял кровать, на которой надеялся расположиться подросток.

Впрочем, выспаться Герту всё равно не получилось бы. В голову лезло множество мыслей, а рука спящей Фейли так красиво свисала с кровати, что закрыть глаза казалось преступлением. Оставалось утомить себя работой.

Месяц ещё не набрал той силы, при которой по дорогам лучше не ходить всем, кому гадалка предсказала умереть от зубов оборотня, но его света вполне хватало в отсутствие облаков для комфортной работы.

Иногда Герт делал паузу и смотрел в ту сторону, где была другая деревня, а напротив неё – его посёлок, а в этом посёлке – родной дом. Вспоминалась мама – сердце щемило от мысли, как она сейчас плачет. Потом накатывал стыд перед папой за беспричинный разгром. Хотелось бросить приключения и вернуться. Вытерпеть побои и упрёки, дождаться прощения и… и что дальше? Опять горшки и продажа горшков? Опять прежний круг из работы и нехитрых развлечений?

Хотя, не испытывай Герт ничего к Фейли, он, может, даже не попрощавшись с тётей, и поспешил бы в родной дом.

Фейли… Какое красивое имя! Как ей идёт. Это имя хочется повторять нараспев, как стихи менестрелей.

Вся прежняя жизнь как-то естественным образом разделилась на то, что было до Фейли и что происходит теперь. А после… не хотелось даже думать. Мозг отказывался принимать реальность, где этой светловолосой девочке не было места.

Герт выронил топор. Ему представилось, что будет, если сейчас охотник передумает и убьёт Фейли и её брата спящими. Разумеется, Герт найдёт способ отомстить. Но как он будет жить потом?.. В одиночестве…

Разумеется, у него останутся мама, папа, тётя и прочие родственники, и друзья останутся тоже, но всё равно это будет уже одиночество.

Герт тряхнул головой и вернулся к колке. Нет, охотник не сделает ничего плохого дочери Теней, пока не приведёт её к герцогу, а там что-нибудь придумаем. Этот мечник порой ведёт себя весьма по-скотски, например легко принимает дары, от которых приличный бы человек отказался (спина заныла в предчувствии ночёвки на полу), но он уважает себя. А значит, и своё слово.