Вадим Калашов - Чума теней

Райнес улыбнулся и спросил, с какого момента он должен ходить за Найрусом тенью.

Разомлев, Блич заснул и теперь совершенно не понимал, в каком районе находится. А Байки Рыбак всё болтал и болтал.

– Ну, почти приехали. Не смотри в ту сторону. Там игорный дом, гуляют полуголые девки – неприлично такому приличному мальчику смотреть. Кстати, не пора ли и тебе сказать что-то, а то чего я один трещу языком?

Блич едва не воздел руки к небу. Наконец-то!

– Прежде всего, я хочу сказать огромное спасибо.

– Да клал я на твоё спасибо. Ты нормально говори, кто ты, к какому купеческому дому принадлежишь. Куда тебя отвести, денежку от радостного папашки за спасение дитятки получить.

– Моё имя Блич. У меня нет отца, и я не купец.

Байки прекратил грести и так зловеще поглядел на Блича, что у мальчика засосало под ложечкой.

– Вот тебе раз, приехали. То есть как не купец? Чего ж ты, гад эдакий, с Купеческого моста сиганул? Ты что, не знаешь, что голытьба топится на Мосту Плача?

Переход от участия к агрессии случился столь неожиданно, что Блич растерялся и пропустил момент, когда Байки замахнулся веслом. К счастью, лодка сильно раскачивалась, поэтому удар пришёл вскользь и только оглушил подростка.

Ругаясь на двух языках, Байки деловито привязывал к ногам мальчика камень.

– Для балласта, гнидёныш. Чтоб наверняка! Где куртку приличную и кольчугу достал? Украл, что ли? Ну, понятно, что украл. Падла юная, столько времени выдрал! Там, может, сын или дочь уважаемых и богатых родителей тонет, а я тут с тобой вожусь. С нищёнком, чья жизнь бесплатная. Нашёл, понимаешь, дурачка, с ним задарма возиться.

Душа Блича словно разделилась. Одна половина опять не хотела жить, потому что люди такие дряни, а вторая пыталась сказать корыстному спасателю, что за него заплатит дядя, сам Воин Чести, но получались одни стоны.

Оказавшись в воде, Блич успел вцепиться в края лодки и, наконец, обрёл дар речи.

– Не надо! Есть кому заплатить! Пожалейте меня, прошу!

Пальцы резало от боли, камень растягивал позвоночник. Блич держался из последних сил. Но ему не получилось разжалобить Байки.

– Второй раз не проведёшь! Катись к водяному, нищёнок!

Байки оттолкнул Блича багром, и Блич мгновенно скрылся под водой.

Почти сразу же мальчик увидел дно лодки, которое стало стремительно удаляться вверх. Иллюзия: просто камень так быстро тянет его вниз.

Всё. В этот раз уже точно смерть.

Как бы Герт ни хотел погулять с Фейли вдвоём и только вдвоём, он понимал необходимость мер, принятых начальником: наличие двух братьев-фехтовальщиков в качестве провожатых. Воин Чести не из тех, кто станет напрасно стеснять семью дополнительной охраной. И то, что в городе действительно опасно, мальчик скоро убедился.

– На помощь, кто-нибудь, на по…

Герт сразу обнажил меч и побежал на крики. Фехтовальщики заколебались, ведь их задачей стояло, прежде всего, охранять племянницу Воина Чести, но потом всё-таки присоединились к Герту.

И Герт, и они опоздали.

– Не смотри, Фейли, не смотри туда!

Но девушку, в пятнадцати шагах от которой Олэ Меченосец срубил голову арбалетчику, уже было не испугать видом крови.

Целая семья. Мать, отец, девочка – ровесница Фейли. Заколоты среди бела дня. Отец пытался защитить семью с помощью своего гражданского меча и поэтому был убит первым.

Один фехтовальщик в надежде догнать и покарать убийцу метнулся в самый очевидный для поспешного бегства закоулок, второй обнажил меч и попросил Фейли не отходить ни на шаг.

– Какой кошмар! Люди, за что вы убиваете друг друга?

– В основном из-за денег, – ответил Герт со стыдом за свою расу.

Скорее всего, это было ограбление. Но Герт и фехтовальщики помешали осуществиться плану злоумышленника до конца – даже перстень с руки девочки он снять не успел.

– Герт, смотри, чьи-то следы!

Прежде чем фехтовальщик и Герт успели сказать, что это опасно, Фейли с криком «Сволочь! Ты не уйдёшь, сволочь!» бросилась по кровавым отпечаткам чьих-то башмаков. Следы вели в закоулок, из которого доносились детские крики и лай собак, быстро сменившийся визгом и поскуливанием.

Поклонник и телохранитель обогнали Фейли и обнаружили длинноволосого мальчика на вид лет десяти или одиннадцати с большими, широко открытыми глазами, в одежде, покрытой пятнами крови. А вокруг – несколько свежих собачьих трупов, в одном продолжал торчать меч.

Герт вспомнил, как фехтовальщики перешёптывались о неком маньяке, который убивает всё, что встретит живое. А возможно, это было и не ограбление.

Фейли растолкала провожатых и бросилась к ребёнку. Она прижимала его к груди, гладила по голове, шептала успокаивающие слова.

Картина преступления легко читалась. Семья (отец, мать и двое детей) спокойно шла по своим делам. Убийца заколол троих, а мальчик убежал. Собаки, живущие в подворотне, не тронули ребёнка, но почувствовали угрозу в безумце, и не зря: он в три секунды убил всех четырёх зверей и раздавил голову совсем маленькому псу, практически щенку. Хотел убить и мальчика, но тут услышал голоса, понял, что за ним гонятся, и убежал, бросив орудие преступления – короткий меч арбалетчика.

– В погоню, в погоню, сударь! Он не мог далеко уйти! Он буквально рядом! – кричал Герт. – Не бойтесь за Фейли, я сумею её защитить!

– Нет уж, братец! Он убивает так быстро, как может только мастер! – ответил телохранитель, тревожно оглядываясь по сторонам. – Ты с ним не справишься, поэтому я ни на шаг не отойду от племянницы Воина Чести.

Герт махнул рукой и побежал сам искать изверга. Фейли и телохранитель кричали ему, требовали вернуться, но Герт слышал только голос своего сердца. Догнать, зарубить, рассчитаться с подонком, который лишает жизни людей и зверей с такой лёгкостью.

Когда Герт вернулся, вспотевший, уставший, и, разумеется, никого не догнавший, спасённый мальчик так и не заговорил. Глаза его по-прежнему были широко раскрыты, а губы плотно сжаты. Он прижимался к Фейли так, как, наверное, прижимался только к родной сестре, той самой, которая сейчас лежала мертвая за углом. И уже мухи собирались в её ранах…

Будь ты проклят, убийца, кем бы ты ни был! Какие бы мотивы тебя ни вели.

– Всё в порядке малыш, всё хорошо. Тебе нечего бояться. У тебя есть ещё родные? Ты покажешь, где твой дом?

Мальчик издал какое-то нечленораздельное мычание.

– Бедный ребёнок, – всплакнула Фейли. – Слишком большое потрясение – он лишился дара речи. Мы возьмём его в дом! Станем ему надеждой и опорой! Будем заботиться о бедняжке, пока не узнаем, есть ли у него ещё родные.

Всю дорогу мальчик не выпускал руку Фейли из своей ладони. Когда Герт, думая, что он устал, захотел его понести, мальчик окрысился и что-то замычал. Во всём мире он словно доверял одной только девочке, крики которой спугнули убийцу.