Патрик Уикс - Dragon Age. Империя масок

Бриала надолго задумалась над услышанным. Учитель не одобрил бы слишком поспешных выводов.

– Фен’Харел обманщик. Он никогда не принимает до конца ничью сторону.

– Да, – сказал Фелассан, – если верить старинным преданиям, Фен’Харел был тот еще хитроумный ублюдок.

– А ты, стало быть, и есть медленная стрела?

– Надеюсь, что так. – Эльф улыбнулся и пожал плечами. – Быть может, твоя императрица не в силах остановить эту войну. Быть может, маги и храмовники уничтожат друг друга, и, когда разразится эта глупая и неизбежная война, шемлены ослабеют настолько, что эльфы сумеют вернуть себе Долы. Когда-нибудь мы узнаем это наверняка. Сегодня ты помогаешь эльфам, живущим под властью этой империи. И пускай этого будет достаточно.

– Я беспокоюсь о защитнике Селины. – Бриала поднялась на ноги. – Он исчез, и я не могу отыскать его.

Она огляделась по сторонам и, понизив голос, добавила:

– Можешь мне помочь?

– Что ж, у меня в запасе есть пара фокусов. – Фелассан рассмеялся. – Ты прихватила с собой какую-нибудь его вещицу? То, что он носил или держал в руках?

Улыбаясь, Бриала протянула ему длинное желтое перо.

Мишель очнулся от жгучей боли. Пытаясь сдержать слезы, закашлялся, попробовал сесть – и охнул, когда голову словно расколола изнутри слепящая вспышка.

Тогда он закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Это был один из первых уроков, которые преподали ему шевалье. Чтобы совладать с внешним миром, нужно вначале овладеть собой. Мишель чувствовал, как легкие наполняются воздухом, как сердце гонит кровь в мышцы, которые хоть и ныли, но были все так же готовы подчиняться его приказам.

Руки и ноги Мишеля были связаны. Связаны веревкой, а не закованы в цепи. Царапина на боку – Мишель даже мысленно не желал называть такой пустяк раной – болезненно саднила, но была настолько неглубокой, что причиняла лишь мелкое неудобство. Он принялся разминать мышцы, дабы восстановить кровообращение в руках и ногах, а заодно проверить, насколько крепко он связан. Еще два глубоких вдоха и выдоха – и легкие полностью очистились от удушающей дряни, которую бросила ему в лицо бард Гаспара.

Окончательно придя в себя, Мишель снова открыл глаза.

Он находился, судя по всему, на складе и был привязан к столбу, который со всех сторон окружали ящики, образуя скрытый от посторонних глаз закуток. В пятнах света, который проникал в этот закуток через тесные, забранные решетками оконца, парили бесчисленные пылинки. Пол здесь был земляной, и от ящиков ощутимо несло гнилыми фруктами и залежалым холстом. Дробный стук колес и невнятные окрики, доносившиеся снаружи, говорили о том, что Мишель по-прежнему в Вал Руайо. Вот только в торговом квартале никто не довел бы склад до такого жалкого состояния.

Стало быть, он в трущобах.

Женщина-бард забрала его меч и кинжалы, а также содрала с него куртку, оставив Мишеля в одной нижней рубашке с окровавленной прорехой вдоль ребер. Припрятанного оружия у него не имелось: шевалье готовят воинов, а не наемных убийц.

Услыхав шаги, Мишель выпрямился. Кодекс шевалье, вопреки тому, как изображали рыцарей в глупых селянских пьесках, допускал использование внезапности и засад. Если бы раньше он сумел освободиться, то сейчас притворился бы спящим, а затем атаковал без малейших угрызений совести. Однако же этого не случилось, и Мишель не желал показывать врагу свою слабость.

В закуток, огороженный ящиками, протиснулась Мельсендре.

– Уже очнулся? – Она опустилась на одно колено, держась на безопасном расстоянии, чтобы пленник не мог ударить ее ногами. – Впечатляюще. Мои люди, что были в таверне, до сих пор без сознания – те, конечно, которые остались в живых.

– Что тебе нужно?

Горло Мишеля до сих пор саднило от предательской пыли, но он сумел произнести эти слова недрогнувшим голосом.

– Быть может, я просто хочу узнать тебя поближе. – Мельсендре сладко улыбнулась и отбросила за плечо темные кудри. – На балу у Селины нас так и не успели представить по всей форме, да и сегодня, в таверне, ты был слишком занят.

Она поднялась на ноги, оперлась изящной рукой о ящик, затем отдернула руку и тщательно отряхнула пальцы.

– Прошу прощения, что принимаю тебя в таком убогом месте. Мы в эльфийском квартале, недалеко от большого дерева на рыночной площади. Ты, даже и без маски, чересчур известная личность, чтобы оставаться там, где тебя могли бы узнать. – Она глянула на Мишеля сверху вниз и, усмехнувшись, добавила: – Впрочем, на самом деле о тебе известно не все, верно?

– Что тебе нужно? – повторил Мишель.

– Неужели тебе, истинному шевалье, неведома простая учтивость? – Мельсендре вздохнула. – С другой стороны, вряд ли в семье, из которой ты родом, обучали хорошим манерам.

Мишель промолчал, и женщина-бард снова улыбнулась:

– Ты знал, что граф Бревин де Шалон, твой покровитель, завещал свою библиотеку Орлейскому университету?

– Граф Бревин был подлинным ученым, – ответил Мишель.

Женщина заулыбалась шире, явно довольная тем, что он не отказывается поддержать разговор.

– Да, верно. Беда только, что слуги бывают порой небрежны с книгами. Так легко сунуть список денежных выплат в ученый труд о кунари или о лечебных свойствах измельченного драконьего рога. – Мельсендре кокетливо приложила палец к щеке и изобразила задумчивость. – Граф изрядно потратился на твое обучение, сэр Мишель.

– Мои родные умерли, когда я был еще ребенком, – все так же ровно ответил Мишель, – и граф Бревин дал мне приют. Также он уплатил за меня вступительный взнос в Академию шевалье.

Мельсендре покачала головой.

– В Монфоре, – сказала она, – есть один человек, которого прозвали магом крови.

Во взгляде Мишеля отразилось непонимание, и женщина, увидев это, глубокомысленно склонила голову к плечу:

– Стало быть, тебе ничего не рассказали. Твой покровитель заплатил этому человеку кругленькую сумму – исключительно ради твоего блага.

Мишель заскрежетал зубами:

– Магу крови? Ты лжешь, бард! Граф Бревин был хорошим человеком.

Настолько хорошим, что, увидев в переулке мальчика десяти лет, отбивавшегося от трех парней постарше, приказал кучеру остановиться и вмешаться в драку. Настолько хорошим, что взял этого мальчика к себе и предложил ему горячую пищу, а также шанс, как выразился сам старый аристократ, найти данной Создателем силе лучшее применение, нежели драка за объедки.

– Он нипочем не стал бы якшаться с магом крови.

– Ах, да ведь это всего лишь прозвище! – пояснила Мельсендре, снова одарив его кокетливой улыбкой. – Видишь ли, этот маг крови на самом деле писарь и великий знаток геральдики, а также юридических документов. Свое прозвище он получил за удивительный дар создавать благородную кровь из ничего.