Фред Адра - Слепая зона. Призраки

Неуклюжая попытка заговорить ей зубы не сработала. Мадам Ферзь даже не удостоила его ответом, телефон занимал ее сильнее.

И то, чего опасался Эрик, конечно же, произошло.

Татьяна Михайловна подняла ошеломленный взгляд на парня.

– Это что?!

«Она про видео или фото?» – уныло гадал про себя Эрик.

Женщина развернула телефон экраном к нему.

«Про фото».

– Что это значит?

Фотография счастливой семьи Бартновских на кухне. Кто бы мог подумать еще вчера, сколько народу этот невинный снимок повергнет в шок.

Эрик принялся жалко лепетать какой-то бред про коллаж, но Татьяна Михайловна быстро его прервала:

– Не морочь мне голову! Женщина на снимках – не я, хоть и очень похожа. Я никогда так не выглядела. Но здесь еще мужчина, Дима Бартновский, друг моей юности. У нас был роман… А потом он погиб в автокатастрофе. Но этот человек на фото – вылитый Дима, только намного старше, а это не-воз-мож-но! Что все это значит?! – От волнения она почти кричала. – Говори правду!

Парня проняла дрожь, в висках стучало. Папа погиб? В смысле… не папа, конечно, а его двойник. Получается, Эрик никак не мог появиться на свет в этой вселенной. А ма… Татьяна Михайловна… Выходит, именно тогда ее жизнь пошла совсем иным путем, из-за чего она и стала той, кем стала?

– Отвечай! – Лицо мадам Ферзь пошло красными пятнами, на виске вздулась жилка.

И Эрик признался. В конце концов, почему бы и нет, раз уж ситуация повернулась таким образом. Может, оно и к лучшему? Татьяна Михайловна узнает правду, проникнется к нему теплыми чувствами и отпустит. Не каменная же она, в самом деле?

Разумеется, он не стал ничего говорить про «книголюбов» и Акхата. На всякий случай. Да и нечестно это было бы по отношению к тем, кто искренне ему помогал. Но про себя он рассказал все, как есть.

К середине рассказа Татьяна Михайловна отвела взгляд и уставилась в окно, в кажущуюся безжизненной черноту Края теней. Когда Эрик закончил, она немного помолчала, а потом отрешенно проронила:

– Параллельный мир… Господи…

Она верит! Эрик обрадовался. Верит, что где-то там, в другой вселенной он – ее сын. И ее возлюбленного, который остался жив.

– Теперь вы меня отпустите? – тихо спросил он, пытаясь унять сердцебиение.

Она посмотрела на него так, будто впервые увидела. За пару мгновений ее лицо вновь превратилось в непроницаемую маску.

– С какой стати? Ты не мой сын.

У Эрика внутри все оборвалось. Кроме внешности, в этой ужасной женщине не было ничего от его мамы.

– У вас ведь есть ребенок, дочка. А если бы ее вот так похитили?

Она снова отвернулась к окну, демонстративно его игнорируя.

– Как ее зовут? – не сдавался Эрик. – Мою… сестру?

– Твою сестру? – насмешливо сказала она, не меняя позы. – Не говори глупости. Вообще ничего не говори.

– Но…

– Ни единого слова!

Эрик умолк. Попытался убедить себя, что она просто в шоке, а когда он пройдет, то ему удастся до нее достучаться. Не каждый день ведь обретаешь сына, которого у тебя никогда не было. Ей просто нужно время.

Минивэн замедлил ход: впереди по курсу показались ворота особняка Иерархии. Однако они почему-то не спешили распахнуться навстречу вернувшемуся «десанту».

– Что-то не так… – раздался обеспокоенный голос водителя Максима.

Из второго автомобиля выбрался один из бойцов Иерархии.

Он открыл ворота, зашел в будку охранника и тут же выскочил из нее как ошпаренный. Стремительно выхватил пистолет. Подбежал к минивэну, в котором ехал Эрик, и через окно сообщил что-то перебравшейся на переднее сиденье Татьяне Михайловне. Та вздрогнула и скомандовала:

– Едем!

Обе машины въехали за ворота. Эрик пытался разглядеть, что так напугало бойца Иерархии в будке, но увидел лишь пустоту. Что страшного в пустой будке? Ну, нет в ней охранника. Чего так бояться?

Его поразила ужасная догадка. Вероятно, охранник – в будке, но лежит на полу. Мертвый. Это бы все объяснило.

Татьяна Михайловна безуспешно пыталась кому-то дозвониться.

– Никто не отвечает, – растеряв невозмутимость, сказала она Максиму.

Тот остановил машину у входа в здание и повернулся к начальнице:

– На нас напали?

Вместо ответа она приказала:

– Бери парня и живо внутрь!

Дальнейшие события превратились для Эрика в сплошной сумбур. Максим за шкирку поволок его в здание, куда уже вбежали остальные.

Черный человек в плаще и капюшоне сразу отделился от группы и растворился в одном из боковых коридоров. Далее было мельтешение бегущих людей, за которыми следовал Эрик. Сменялись коридоры, этажи, и вот перед ними возникла та самая комната, что служила ему тюрьмой. Дверь распахнута настежь, внутри горит яркий свет.

Все вбежали внутрь и оцепенели.

В помещении царил разгром. Посередине комнаты, в невесть откуда взявшемся песке и щебне, беспорядочно валялись обломки мебели и целая гора камней. Некоторые – огромные, размером с взрослого человека. Невооруженным глазом было заметно, что многие из них – обломки еще более крупных глыб.

Что-то очень знакомое было в этих камнях, в их форме, цвете…

Да ведь это же… Эрик прикусил губу, чтобы не вскрикнуть.

Обломки мегалита!

Но как? Мегалит не принадлежал этому месту, он же находился по другую сторону магической связи, может, вообще в ином времени! Как он мог оказаться здесь? И почему он разрушен?

Впрочем, самым страшным оказался не разгром. Куда ужаснее смотрелись два мужских трупа, аккуратно уложенные у стены. Один из мертвецов был практически обнажен.

Уже второй раз за последние два дня Эрик видел в такой близости покойников. И нельзя сказать, что сейчас ему это далось легче.

Парня затошнило, но он нашел в себе силы взглянуть на лица мертвецов. Он их узнал. Это были те двое мужчин, что утром в парке изображали из себя ремонтников.

Эрик вздрогнул. Если мегалит развалился, то что с Акхатом? Жив ли он, цел ли?

Он машинально обвел взглядом комнату. Блюда Баала и кубка Астарты нигде не было заметно…

«Слона» Владимира Александровича тоже не видно. Наверное, это ему безрезультатно пыталась дозвониться Татьяна Михайловна.

По совпадению, именно в этот момент мадам Ферзь взяла себя в руки.

– Ничего не трогать. Никому не сообщать, никого не вызывать. Мальчишку и изменников – в подземелье! – приказала она Максиму и «пешкам». Сама же покинула комнату и торопливым шагом направилась в операторскую.

Там она немедленно принялась просматривать записи с камер наблюдения в комнате предвидений. И по мере просмотра ее охватывало отчаяние.

В какой-то момент Татьяна Михайловна не выдержала, схватилась за голову и застонала. Потому что происходящее на экране было невероятным.

Даже хуже, чем невероятным.