Александр Долинин - Колдун Его Величества

Внимательно рассмотрев фото, возвращаю папки поручику, тот с видимым облегчением уходит. Странно, чего он так напрягся-то? Вроде все нормально… Я ж ему не проверяющий из штаба, который эти листки с увеличительным стеклом изучать будет. (Эх, посмотреть бы персональное дело Дианы… Но пока не буду использовать служебные возможности в личных целях… Лишнее это… Пока что…)

Капитан все чаще начинает поглядывать на часы, но ничего не говорит. Я тоже молчу, чтобы не дергать его лишний раз. Наконец, он не выдерживает и бормочет:

– Уже по времени должны были телеграмму со второго пункта прислать…

– Подождем, вдруг просто ветер сильный навстречу, вот и опаздывает.

Мне тоже не по себе, внутри как будто зудит железная муха. Но показывать этого нельзя, поэтому пытаюсь перевести разговор на другую тему.

– Что там с дирижаблем, когда прибудет?

– Сейчас должен сигнал подать, как в нашу зону войдет… Ну где там этот телеграфист, заснул, что ли?

Взяв трубку телефона, нервно названивает здешним связистам, но ему отвечают, что телеграф ничего не принимал. Тут, к счастью, подает голос переговорное устройство, и капитан начинает заниматься привычной работой, отвлекаясь от переживаний.

Минут через пятнадцать, или около того, над кромкой леса оказывается громоздкая туша дирижабля. Нет, видно-то его было издалека, но сравнить было не с чем, и он казался просто каким-то пятном на синеве горизонта.

Да, большая штука… Даже так – БОЛЬШАЯ!.. Под огромным брюхом болталась кабина для пассажиров, наверное, они сейчас прилипли к иллюминаторам, и смотрят вниз. А что тут разглядывать-то? Сейчас поле совершенно пустое, только возле причальной мачты собралась группа людей.

– Причальной команде – приготовиться!

Я не сразу понимаю, что капитан говорит это в другое переговорное устройство, висящее прямо на раме переднего окна.

– Сбросить причальный трос! – это уже для команды дирижабля.

Даже без бинокля вижу, как падает вниз моток толстого троса, сразу же раскручиваясь. Люди внизу сначала отбегают от него в стороны, но затем дружно хватают и начинают тащить к одной из мачт, где подцепляют к какому-то устройству. А, это мощная лебедка, она тянет трос, подтягивая дирижабль к себе. Когда огромный баллон оказывается на высоте примерно трехэтажного дома, люди начинают цеплять свисающие по бокам более тонкие тросы к специальным креплениям на земле. Наконец, кабина дирижабля зависает почти вплотную к земле, открывается люк, из которого тут же выдвигают лесенку. Первым спускается кто-то из экипажа, затем начинают выходить пассажиры.

Капитан поворачивается ко мне, вытирая вспотевший лоб:

– Каждый раз волнуюсь… Вдруг порыв ветра налетит или разряд электричества ударит… Там столько народа толпится, а я за них всех отвечаю…

– Ну, все же нормально закончилось, можно передохнуть, наверное?

– Да какой тут отдых, когда неизвестно, долетела Диана или нет…

– Долетела, куда она денется.

– Вашими бы устами да меда выпить… – Он тут же поднимает трубку телефона и приказывает телеграфисту послать запрос на второй и третий контрольные пункты маршрута. Когда кладет трубку, я спрашиваю:

– А что в аппарате за устройство аварийной посадки? Как оно работает?

Капитан понимает, о чем речь, без дополнительных разъяснений.

– Если что-то случится с движителем, то «Дракон» может по инерции спланировать вниз. Хотя это будет очень походить на полет тяжеленного утюга с привязанными маленькими крылышками.

– Представляю…

– Так вот, чтобы избежать жесткой посадки, и нужно такое устройство. Если пропадает тяга, то летун откидывает крышку и со всей силы бьет по спрятанной в коробке сфере. Заключенное там заклинание срабатывает, и «Дракон» более-менее плавно опускается на землю. Уже не как утюг с крылышками, а как утюг с привязанным к нему большим воздушным шаром. При этом его ветром может унести в сторону от курса, особенно если полет был на высоте. Конечно, потом вытащить его с места такой посадки можно только грузовым дирижаблем, зато все остается почти целым. Ну, движители потом придется долго на земле проверять, может быть, и заменить, но это гораздо проще, чем новый аппарат построить.

– Значит, если заглохли движители, и мы будем примерно знать, в какой точке, то можно очертить круг и там искать?

– Да, примерно так и сделали, еще когда первый аппарат пропал. Как раз между первым и вторым пунктами. Точка была неизвестна, с дирижабля местность осматривали, но следов пожара или падения не нашли. С земли аварийных сигналов не подавали… Во второй раз – то же самое…

Тут зазвонил телефон, капитан схватил трубку, выслушал сообщение, и его глаза удивленно округлились.

– Что??!! Как с третьего пункта??!! Неси сюда, быстро!..

Положив трубку, сообщил мне уже более-менее нормальным голосом:

– Пришло сообщение с третьего пункта, что с ними только что связалась наша «Стрела-три», сообщила о пролете над ними. Но такого никогда не было, чтобы на полчаса раньше контрольного времени… Там наверху ураган, что ли? Но почему со второго пункта ничего не сообщили?.. Ничего не понимаю.

А вот я, кажется, знаю, в чем дело… Но пока сохраню это в тайне, до возвращения Дианы. Вдруг ошибаюсь, и все дело только в необычайно сильном ветре на большой высоте?

– Все, через час она уже должна быть возле конечного пункта. Когда приземлится, оттуда нам сообщат. Слушай, давай потом с тобой выпьем, что ли? Только после того, как этот толстозадый пузырь улетит, конечно…

– Давай, я не против, меня самого трясет. Не железный ведь…

Как-то незаметно мы переходим на «ты». И отношение начальника ко мне уже совсем другое.

– Извини, что сначала тебя так принял. Нас эти две недели как только ни долбали, во все щели и дырки заглядывали. Ну, ты понимаешь, о чем я…

– Чего тут непонятного, обычная процедура.

– Может, для тебя и «обычная», для нас – из ряда вон…

Тут в дверь чуть ли не влетает унтер, несущий папку с телеграммами, которые сразу же выхватывает у него капитан.

– Так, с третьего пункта… Все нормально, время пролета… Ожидаемое время посадки… А вот со второго сообщают, что никаких сигналов не получали, пролета над собой не видели. Черти ее перетащили оттуда, что ли?

Я улыбаюсь, потому что догадываюсь о причине таких странностей.

– Чего ты улыбаешься?

– Радуюсь, что сигнал получен…

– Еще час погоди, когда телеграмма придет, что посадка удачно прошла, тогда вместе и порадуемся. Все, свободен! – это он говорит унтеру, тот козыряет и скрывается за дверью.

Тут оживает переговорник на столе:

– Вышка, я Заппелин-десять, начинаю подготовку к отлету!

– Заппелин-десять, я Вышка, разрешаю.