Влад Поляков - Конфедерат

Вскинувшийся Филипп быстро увял, стоило мне лишь внимательно так, с явным скепсисом на него посмотреть.

– Несколько позже. Когда у нас будет с десяток таких винтовок, мы проведем опыт. И ты увидишь. Все мы воочию увидим преимущество этой крошки над однозарядными, тем более с дула, уродцами, которые теперь лишь позорят имя огнестрельного оружия. Это будет скоро… Если вы, тут присутствующие, поможете со скорейшим воплощением замыслов. Так поможете?!

Помогут. Иначе бы не издавали радостных возгласов и не улыбались с искренними радостью и энтузиазмом. Фил радуется просто так, от чистого сердца. Вильяму милее всего в данный момент именно новизна оружия и намек на изменение тактики боев. Ну а Джонни, у него более сложная и скрытая мотивация. Рад как тому, что уже изменилось в его жизни, так и серьезным перспективам, открывшимся с недавних пор. Теперь туманное будущее для него прояснилось, появилась четкая перспектива. И это хорошо. И для них, и для меня.

Вино по такому случаю? Несомненно. Достаточно было позвонить в колокольчик, и Хуанита – эта тенью перемещающаяся по дому служанка, – выслушав пожелания, лишь кивнула и удалилась. Ненадолго, как раз на время, потребное для нахождения и доставки заказанного.

– Да, а что там насчет вроде бы возникшего желания вложить часть семейных средств в производство такого мощного и новаторского оружия? – поинтересовался я, хотя вопрос был скорее в суммах, чем в самом факте. – Скоро прибудет Спенсер, тогда все и начнется. Подготовка и подписание бумаг, закупка станков и прочего оборудования…

– Мой отец видел и оценил винтовку, – говоря это, Степлтон прямо-таки с любовью смотрел на оружие. – Он даст мне деньги. Немало… Тысяч пятьдесят.

– Двадцать, – вздохнул Мак-Грегор, разводя руками. – Он не особенно верит в успех, но рад, что я решил заняться делом.

– Джонни тоже готов принять участие. Его взнос не уступит. Плюс мои вложения. Серьезные, – не озвучивая сумму, я дал понять, что собираюсь использовать немалую часть «семейного капитала». – Этого должно хватить. Но поездить по стране придется.

– Зачем?

Лысый Фил в своем репертуаре. Любит он задавать вопросы, ответы на которые ну просто очевидны.

– Покупку станков и прочего что, случайному человеку доверишь? Поиск специалистов, которые будут производством управлять? Мы ведь в этом не понимаем, нам в этом деле с самых азов разбираться предстоит. Равно как и в других делах.

Филипп осознал. Филипп проникся. Ненадолго, конечно, слишком хорошо я его… помню. Именно помню, поскольку термин «знаю» пока не совсем уместен. Но посылать с целью договориться о поставках его персону… не рискну. Обманут же. Так что если и поедет, то не один. А вот Степлтон – это другой расклад. Его не проведешь и уж точно не обманешь. Въедлив, дотошен, умеет видеть подвох. Ладно, чуть позже разберемся. А пока нам принесли пару бутылок действительно хорошего вина. Не местного, а испанского. По такому случаю даже я от бокала не откажусь… Есть за что выпить. И просто посидеть, дела самую малость в сторону подвинув.

Хорошо все же когда вот так вот тебе приносят нужное. Самому ноги бить не приходится и шарить в винном погребе. Слуги. Привычный здесь элемент домашнего уюта. И именно здесь не раздражающий, в отличие от тех, которые я помню по другим домам. Слуги – это нужно, даже необходимо. Преданные слуги – особенно. Чего стоят знаменитые английские дворецкие, камердинеры, личные слуги того или иного аристократа, ставшие чуть ли не легендой. Передающие свою должность чуть ли не по наследству и искренне ею гордящиеся.

Юг шел по тому же пути, семимильными шагами отдаляясь от тех самых «демократии и равенства», с которыми, аки дурак с писанкой, носились северяне. Они носились, а управляющие нити были у малого числа банкиров, которым эту дурь была откровенно на руку. Нет аристократии, есть иллюзия равенства… Самое то для «теневого управления». Оно как началось в начале девятнадцатого века, так и продолжалось до двадцать первого. Единственной серьезной угрозой был Юг, именно поэтому и началась эта война.

Почему они видели в Юге угрозу? Именно видели угрозу, а не ощущали неиллюзорную попоболь от пролетающей мимо них прибыли! Плантаторы, они трансформировались. Сначала медленно, потом процесс пошел куда более быстро. Это были уже не совсем землевладельцы. В их быте, образе жизни, стиле проскальзывали элементы той самой аристократии. Тому способствовало большое количестве свободного времени, возможность развивать разум, заниматься не тяжелым другом ради выживания и бездумного накопительства, а самосовершенствованием. Было… неприлично являться не начитанным и не разбирающимся в оружии, происходящем в мире, других вещах, отличающих развитого человека от того, кто предпочитает оставаться в тупой и примитивной пустоте.

И явственно просматривающаяся иерархичность. Причем та, в которой низшие ступени были прочно и безальтернативно зарезервированы для тех, кто являлся чуждыми элементами. Для рабов. Многие живущие на севере не совсем это понимали, но… Любой прибывший в южные штаты мог оказаться в разном положении, но ниже определенного уровня ему было не опуститься. Никогда! Сама система бы не позволила, ибо это подорвало бы ее основы.

Вот поэтому Юг в моей истории и был обречен. Ну не мог не просто зародившийся, но уже и укрепившийся олигархат допустить возникновение конкурирующей с ним системы. Тем более той единственной, которая действительно страшна для него. Отсюда и все последующие события, стоящие на желании сохранить выгоду, а также ее увеличить, и страх потери имеющегося. Железная мотивация.

Ну а я… Раз уж оказался здесь, да к тому же успел сделать начальные шаги, то сами боги – ну или демоны, не суть – закинувшие меня сюда, велели попробовать изменить ход истории. И шансы на то не сказать чтобы сильно маленькие. Хотя усилий придется приложить огромное количество. Но оно того стоит. Мир, где нет юсовских транснациональных корпораций и разгулявшихся политкорректности и прочей толерастии, он дорогого стоит.

США, штат Джорджия, Бэйнбридж, июль 1860 года

Кристофер Майнер Спенсер, оружейник двадцати семи лет от роду и немалого таланту, прибыл в Бэйнбридж довольно быстро. Как я понял, сборы заняли у него с момента получения телеграммы не более пары-тройки дней. Ну а затем – неблизкий путь по железной дороге, которая в это время была, так скажем, куда медленнее мне привычной.

Прибыв в Бэйнбридж, согласно полученным указаниям, Спенсер снял номер в приличной гостинице, после чего послал с курьером сообщение, в какой именно гостинице он остановился и в каком номере. Все, больше от него ничего не требовалось. Оставалось лишь ждать моего визита, с которым я точно затягивать не собирался.