Варвара Шихарева - Чертополох. Излом

– Разве Ставгар до этого дня не влюблялся? Прости, но я не верю тебе, Славрад. Разве ты сам не упоминал о какой-то Либене?

– Либена? – Славрад повернул ко мне голову, и я увидела, как дрогнули его губы. – Либена была, да и остаётся первой красавицей во всём Ильйо – замужество и последующие роды ненамного уменьшили её красоту, но в девичестве она была воистину прекрасна. Ослепительная и холодная, точно зимнее утро, и даже некоторая надменность её не портила… В те годы по ней не сох разве что слепой, а я и Ставгар равно сходили по ней с ума. Она же, в свою очередь, выделяла нас из всех своих многочисленных поклонников, но в то же время не предпочитала никого…

Произнеся это, Славрад, поймав мой взгляд, тряхнул головой и слабо усмехнулся.

– В это теперь трудно поверить, но тогда… Тогда я действительно был влюблён, а Либена… Либена же наслаждалась игрой, а в довершение, убедившись, что мы со Ставгаром находимся под её властью, ещё и решила устроить между нами состязание во время одной из княжеских охот. Сказала, что подарит поцелуй тому, кто ради неё прикончит затравленного охотниками тура, который к тому времени, будучи раненным, уже выпустил кишки лошади Бажена, да и его самого едва на рога не поднял…

Произнеся это, Славрад ненадолго замолчал, опустив глаза – он точно заново переживал ту давнюю историю, и я тихо произнесла.

– Я не требую от тебя рассказов о вашем прошлом, Владетель. Тебе не обязательно вспоминать то, о чём не хочется говорить.

– Ой ли… – Услышав мои слова, Славрад мгновенно подобрался, до боли став похож на изготовившегося к прыжку хорька. – Любопытство – основное женское качество, и я более чем уверен, что ты, дочь Мартиара Ирташа, наделена им в не меньшей степени, чем другие представительницы твоего пола! И все же ты права – я действительно не люблю вспоминать о той травле хотя бы потому, что, услышав слова Либены, струсил самым натуральным образом, а Ставгар… – Владетель вновь запнулся, но уже через миг, одарив меня новым цепким взглядом, продолжил: – Ставгар вошёл в круг и одолел-таки зверюгу, но потом, когда Либена одарила его милостивой улыбкой, сказал лишь, что не требует от неё никакой награды, и покинул место охоты. С этого самого дня холодная красавица перестала для него существовать, а я, оставшись первым и единственным, так и не решился воспользоваться плодами незаслуженной победы. В итоге всего через пару месяцев Либена стала женой пожилого Квестара…

Я рассказал тебе всё это, Энейра, вовсе не для того, чтобы потешить твоё любопытство. Я просто хочу, чтобы ты поняла: если Ставгар совершил подобное сумасбродство, будучи уже разочарованным, то ради тебя он решится и на откровенное безумие. В твоей власти не допустить этого, Энейра. Пойми.

Теперь уже пришёл мой черёд опускать глаза.

– Я ничего не могу обещать тебе, Славрад…

Владетель же, поняв, что никакого утвердительного ответа ему от меня не добиться, с трудом встал из-за стола и сухо заметил:

– Я не прошу у тебя обещаний, дочь Мартиара Ирташа! Лишь сочувствия… Жрицы Малики должны быть милосердны, разве не так?

Сказав это, он ушёл, оставив меня наедине со своими мыслями, а всего через несколько часов меня вызвала к себе Матерь Вериника – наш разговор со Славрадом не прошёл мимо внимания жриц.

В этот раз Старшая не стала ходить вокруг да около, а сразу осведомилась, зачем Владетелю понадобилось со мною говорить. Понимая, что она если и не знает, то догадывается о сути нашей беседы со Славрадом, я рассказала Матери Веринике лишь о его обеспокоенности создавшимся положением, не вдаваясь в особые подробности той действительно нелёгкой беседы.

Старшая выслушала меня молча, но по её хмурому лицу было ясно, что произошедшее ей совсем не нравится. Когда же я закончила свой рассказ, она, задав ещё пару вопросов, покачала головой:

– Вот уж чего я действительно не ожидала, так это таких вот посещений. Славрад действительно с трудом стоит на ногах, но за то немногое время, что ему выпало у нас провести, не только смутил твой покой, но и успел вскружить головы двум младшим жрицам. И, боюсь, это только начало!

Я на миг опустила глаза, но, приняв решение, вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Матери Веринике.

– Вы очень помогли мне, Матушка, но если моё пребывание здесь не идёт Дельконе на пользу, я немедля покину эти стены.

Я произнесла это совсем негромко, но Старшая тут же подняла свою маленькую сухую ладонь в предостерегающем жесте.

– Тише, Энейра… Никто не гонит тебя, и Делькона всегда будет тебе защитой и опорой, но в связи с последними событиями я должна кое-что предпринять, и мои действия будут напрямую зависеть от твоего решения. – Матерь на миг замолчала, подчёркивая важность только что произнесённых ею слов, и, убедившись, что я восприняла их как должно, спросила: – Скажи, ты уже задумывалась о своём будущем?.. Вернее, что тебя сейчас привлекает больше – повторное замужество или служение Малике?

В этот раз я непозволительно долго медлила с ответом – именно потому, что его не было. Мне было трудно представить кого-либо на месте Ирко. Что же до Бжестрова, то после разговора с Владетелем во мне начало укрепляться нехорошее подозрение, что сближение между мною и Ставгаром может оказаться для него роковым. С участью жрицы всё обстояло не лучше – характером я, видно, удалась в прабабку и потому слишком хорошо понимала, что толстые стены Дельконы не только защищают, но и отгораживают меня от мира. К тому же я в своей жизни привыкла выражать своё мнение больше действием, чем словами, и потому в Дельконе для меня был открыт лишь один путь – лекарки и травницы, но никак не Старшей или Наставницы.

Последние соображения я и высказала, добавив, что обучение с удовольствием бы продолжила, но ни жрицей, ни женой я себя не вижу – по крайней мере, сейчас. Матерь же, выслушав такой, казалось бы, неутешительный для неё ответ, не высказала даже тени недовольства и лишь задумчиво покачала головой.

– Я живу намного дольше, а потому вижу всё немного по-иному, Энейра, смерть мужа глубоко ранила тебя, но даже такая рана со временем зарубцуется – вполне возможно, что ты, встретив достойного тебя человека, ещё захочешь создать свой семейный очаг и родить детей. Скажу сразу – я не вижу в этом ничего предосудительного, ибо участь жены и матери, терпеливое взращивание новой жизни и есть наше постоянное женское служение Малике.

Что же до Храма… Открывшийся в тебе дар очень глубок, и ты ещё сама не осознала всех его граней. В Дельконе с давних пор краеугольным камнем была медицина, но, думаю, тебе будет полезно ознакомиться и с другой стороной накопленных нашими сёстрами знаний. Я хочу отправить тебя в Мэлдин… Так амэнцы переименовали не так давно принадлежащий Крейгу Доржек…