Джеймс Клеменс - Врата ведьмы

Заскрипели железные части механизма. Очень медленно решетка поднялась вверх, вырывая из песчаника длинные заостренные шипы. Едва только путь оказался свободен, Белган шагнул вперед и протянул Дисмаруму руку. Старик благодарно улыбнулся, весь лучась дружбой и теплом. Мастер одарил гостя ответной улыбкой, донельзя довольный, что смог услужить ему, и провел старика на центральный двор.

На краткий миг Белгану показалось, будто он краем глаза увидел какое-то движение. Неясные очертания чего-то неповоротливого. Мелькнули коготь и раздвоенное копыто. Но наваждение исчезло, оставив в воздухе едкий козлиный дух.

Учитель замедлил шаг, нахмурив брови. Сердце испуганно забилось в его груди. Что-то пошло не так, неправильно. Ноги его подкосились.

Но старик поравнялся с мастером и коснулся его посохом, чем доставил тому несказанное облегчение, сразу и навсегда прогнав все страхи.

Белган покачал головой, дивясь собственной глупости, и продолжил путь к башенкам и шпилям замка, игнорируя взрыв испуганного ржания, донесшийся из конюшни, когда они с гостем проходили мимо ее стены.

Вместо этого он погладил запястье старика.

– Добро пожаловать, Дисмарум. Добро пожаловать в Альказар.

Шел второй день похода. Джоак шагал позади носилок, на которых лежал Ричалд, сломавший при падении корабля ногу. Они замыкали цепочку, во главе которой шла Кесла. Следом за девушкой пристроился Хант, несший на руках Шишон. Следом – Сай-вен и Каст, закутанные с ног до головы в просторные плащи. Эта парочка, пересекая пустыню, выставила на поживу солнечным лучам лишь пальцы, которыми держались друг за дружку.

Прищурившись и прикрыв глаза рукой, Джоак посмотрел на небо. Солнце коснулось брюхом линии горизонта на западе. Хорошо бы до темноты подыскать место для лагеря, а это не так уж просто. Все путники распарились на солнце, обгорели и страдали от жажды.

Прошлой ночью Кесла вывела их к скальному островку посреди океана песка. Здесь можно было не опасаться нападения акул. Когда они начали обустраивать лагерь, девушка посоветовала особым образом натянуть остатки парусов, которые они прихватили с собой.

– Чтобы собрать ночную росу, – пояснила она.

Время доказало ее мудрость. К утру чашки и котелки, поставленные под приспущенным краем навесов, оказались заполнены пресной водой. Слишком мало, чтобы смыть пот и песок с усталых тел, но вполне достаточно, чтобы каждый мог напиться, соблюдая умеренность, и наполнить фляги в дорогу.

Но сейчас, на закате, Джоак уже израсходовал свой запас воды. Его губы потрескались, язык покрылся липкой слизью. Кесла показала ему, как при помощи камешка за щекой отсрочить жажду, увлажняя рот слюной, но юноша давно выплюнул его. Чудилось, что все суставы и поры тела заполнил песок. Глаза нестерпимо болели от яркого солнечного света, отраженного от склонов дюн. Казалось, они путешествуют не два дня, а самое малое два месяца. Даже во сне Джоак видел песок под бесконечными пустыми небесами.

Но юноша был не единственным, кто страдал от перехода по пустыне. Все его прожаренные на солнце спутники шагали понурив головы. Носильщикам Ричалда, качавшегося на одеяле между двумя жердями, приходилось тяжелее прочих. Принц-элв’ин использовал остатки магии, чтобы облегчить их ношу, но ослепительное солнце пустыни выпило силы из всех. Время от времени Ричалд позволял своим помощникам отдыхать и хромал по пустыне, опираясь на костыли. Тогда его высокомерное лицо искажала маска страдания. Однако надолго его не хватало, и принц возвращался на носилки.

– Джоак? – Хриплый шепот донесся из-под беспорядочной груды тряпок и обрывков парусины, скрывавших элв’ина.

Повернувшись, юноша сдвинул с лица повязку и посмотрел на Ричалда. Принц впервые раскрыл рот со дня крушения «Яростного орла».

– Слушаю, Ричалд.

Элв’ин приподнялся на локте.

– Мне стыдно.

– О чем ты?

– Я подвел всех вас.

– Каким образом? – Джоак приподнял бровь.

– Я не имел права терять «Яростного». Позор для всего моего рода.

Юноша вздохнул. Он знал эту боль. Живя в облаках, Ричалд не часто попадал в такие передряги, с какими они столкнулись за последние дни. Раздутые паруса его гордости опали под воздействием горького опыта.

Подойдя поближе, Джоак прикоснулся к запястью элв’ина. Принц попытался вырваться, но брат ведьмы крепко сжал пальцы, удерживая его руку.

– Ричалд, мне жаль, что твой корабль погиб. Правда жаль. Но ты провел нас под парусами через смертельно опасные поля вьюна-нарцисса, и теперь мы можем продолжать путешествие. Ты не опозорил ни своего имени, ни своего рода.

– Но «Яростный»…

– Это всего лишь дерево и парусина. Пока ты жив, ты можешь построить еще один корабль. Ты – истинный «Яростный».

Измученное лицо Ричалда немного смягчилось. Он посмотрел Джоаку в глаза, а потом накрыл его руку своей.

– Спасибо, – прошептал он и обессиленно откинулся на носилки.

Идущая впереди Кесла помахала им.

– Разобьем лагерь в следующей низине.

Джоак вздохнул с облегчением – какое счастье, что еще один долгий день закончен. Если верить Кесле, Альказара они достигнут не позднее чем к завтрашнему полдню.

Близость отдыха удвоила силы юноши, и он не пошел, а полетел вперед. Да и к остальным пришло второе дыхание. Они преодолели последний, очень крутой, подъем, двигаясь зигзагами, и остановились на гребне даже не дюны, а горного хребта из песка.

Солнце уже частично скрылось за горизонтом, тени удлинились, сгустились сумерки. Джоак, оказавшийся на вершине последним, пропустив вперед носилки, уставился на открывшуюся долину.

– Добрая Матушка!

Внизу раскинулась волшебная страна. Виднелись рощицы высоких, тонкоствольных деревьев, увенчанных шапкой перистых листьев. Несмотря на полутьму, уже охватившую большую часть низины, ошибиться было невозможно – там поблескивала водная гладь. Рядом с озером сверкали крошечные огоньки, освещая беспорядочно расставленные шатры. Завораживающий перебор струн далекого инструмента плыл в воздухе.

– Оазис Оу’шал, – торжественно произнесла Кесла, откидывая на спину капюшон.

Последние лучи заходящего солнца превратили ее рыжеватые локоны в червонное золото.

– Почему ты не сказала, что ведешь нас сюда? – слегка раздраженно спросил Каст.

У Джоака на языке вертелся тот же вопрос.

– Я не имела права. Запрещено говорить об оазисе, пока не окажешься там. Кочевые племена полагают, если упоминать название оазиса всуе, то боги нашей земли обидятся. И в наказание могут сбить вас с пути, а то и вообще увести воду в глубь песка. – Кесла посмотрела на них со смущенной улыбкой. – А вы бы не хотели, чтобы это случилось?