Джеймс Клеменс - Врата ведьмы

– Отлично…

– Завтра будет еще вкуснее. – Молодой д’варф уселся на табурет. – Дважды тушенная пища в два раза лучше, учила меня моя мамочка. – От внезапно нахлынувших воспоминаний у Магнама перехватило дыхание.

Тол’чак молча ел.

Наконец Магнам пошевелился.

– Помнится, я обещал тебе историю.

Огр просто махнул ложкой, слишком занятый, чтобы отвечать. Д’варф скрестил руки на животе.

– Ты слышал, откуда появился сердце-камень?

Неопределенно промычав, Тол’чак признал свое невежество.

– Ладно, слушай. Самый первый образчик сердце-камня обнаружил д’варф по имени Мимбливад Тридл. Он разрабатывал жилу во внутренних землях Гал’готы, в недрах горы под названием Ги’холлманти. В переводе с древнего наречия это означает «Пик Горящего Сердца». Многие считали, что старый д’варф давно сбрендил. Мало того, что тамошние месторождения были выработаны до последней крупицы, так еще ходили упорные слухи о призраках и злых духах, обитавших в заброшенных штольнях. Последняя партия рудокопов, отправившаяся в шахты за пару сотен лет до того, не вернулась, и даже следов ее не обнаружили.

Заинтересовавшись рассказом, Тол’чак перестал жевать.

– Но Мимбливад уверял, что чует несметные богатства в самых глубоких выработках. Безумец или нет, но он считался самым удачливым рудознатцем своего времени. Поговаривали, что он мог отыскать опал в куче свиного навоза. Месяц за месяцем старик ковырялся с обушком и лотком. Живущие неподалеку сообщали, что слышат отзвуки его работы и днем, и ночью. Потихоньку рассказывали и о совсем других звуках, странных и пугающих. Но когда кто-нибудь пытался расспросить соседей поподробнее, они отмалчивались, только головой качали. Многие уходили куда подальше, бросая участки непроданными. Прошло десять зим, и все земли вокруг Ги’холлманти оказались брошенными, за исключением участка старого одинокого Мимбливада Тридла.

– И что же произошло? – спросил Тол’чак, позабыв донести ложку до рта.

– Мимбливад иногда выбирался из своих выработок, чтобы запастись харчами. – Магнам нахмурился и рассудительно покачал головой. – Он заглядывал в торговые лавки – изможденная костлявая фигура с бегающими глазами. Разговаривал сам с собой – сердито бормотал, будто вел спор с кем-то, кого мог видеть только он. Но каким бы спятившим старик ни казался, а выбирался он из своей шахты с таким количеством золотых самородков и отколотых рубинов, чтобы хватило пополнить припасы и нырнуть обратно. Вскоре он стал живой легендой моего народа. Безумный Мимбли. И вот на протяжении долгой зимы никто его не видел. Решили, что он наконец-то погиб в заброшенных штольнях и штреках Ги’холлманти, став еще одним блуждающим там призраком. Но думавшие так ошибались.

Магнам вытащил из кармана трубку и неспешно набил ее табаком.

– Может, еще мяса?

Тол’чак удивленно уставился на свою миску – она была пуста.

– Да нет, спасибо. Я наелся. Расскажи мне еще про этого безумного Мимбли.

Д’варф раскурил трубку, сжал зубами мундштук.

– Где-то через три зимы старый Мимбли заявился в деревню Твинтаун, волоча за собой двуколку, будто бы решил поработать мулом. Его не сразу узнали. Бороду он обмотал вокруг пояса, а глаза его сияли червячным блеском.

– Червячным блеском?

– Везде, где есть сердце-камень, – кивнул Магнам, – обитают черви. Светляки.

Тол’чак вспомнил Врата Духов своего народа, арку из чистого сердце-камня, через которую он прошел когда-то давно, чтобы начать это путешествие. Туннели, приведшие его к Вратам, кишели светящимися червями, которые излучали зеленоватый свет, напоминавший гнилушки.

– Никто не знает, что притягивает этих существ, но если находится жила сердце-камня, то через несколько дней там будут копошиться светляки. Кое-кто утверждает, что они рождаются прямо из сердце-камня.

Огр посмотрел на свой кристалл. С тех пор как он впервые взял камень в руки, Погибель представлялась ему в виде черного червя, похожего на светляков из туннелей, словно их кузен. Не было ли здесь какой-то связи?

– Так или иначе, – продолжал Магнам, – если ты бродишь среди червей достаточно долго, их свет передается твоим глазам. Некоторые уверяют, что это позволяет видеть не только наш мир, но и следующий за ним.

– Мир духов?

– Нет, мир будущего. Проблески того, что грядет. – Д’варф взмахнул трубкой. – Но все это ерунда. То, что приволок безумный Мимбли, собрало вокруг него всех твинтаунцев. В тележке лежала целая куча драгоценных камней. Таких прежде никто не видел. Краснее рубина, ярче, чем алмазы. – Он указал мундштуком на самоцвет. – Это и был самый первый добытый сердце-камень.

– А почему его не находили раньше?

– Я думаю, что горы сами наконец-то решили отдать его нам. – Магнам пожал плечами. – Рудокопы уверены, что никому не удастся добыть драгоценный камень, если сама земля не захочет подарить его тебе.

– А что сказал Мимбли? Он объяснил, как нашел камень?

– В том-то и загвоздка, мастер Глыба. Он работал все эти годы как проклятый, едва руки не стер. И что он сделал, вскрыв материнскую жилу? Взял да и помер. – Д’варф невесело хохотнул. – Той же ночью его нашли мертвым.

– Он умер? – Разочарование острой болью отозвалось в сердце Тол’чака.

– Во сне. Свернулся, будто младенец. – Магнам вздохнул. – Судьба бывает очень жестокой. Но, по крайней мере, старый Мимбли всем утер нос. Он чуял сокровища и в конце концов нашел их. И даже название новому самоцвету дал тоже он. Он никому не позволял подходить близко к повозке с драгоценностями, утверждая, что эти камни – кровь гор, добытая из самого сердца земли. Отсюда и пошло название – сердце-камень.

– Кровь земли?

– Так он утверждал. Но после стольких лет одиночества старик явно выжил из ума. Разговаривал сам с собой, покрикивал на невидимых спутников, так и норовил погрозить кулаком в пустоту. Он доказывал, что камни – дар нашему народу от земли, что они могут защитить нас от наступающей тьмы. Поэтому самоцветы следует надежно спрятать и охранять. Все только потешались над его болтовней. Старый, безумный Мимбли. – Магнам выпустил дымное кольцо и посмотрел на Тол’чака, прищурив один глаз. – Но, возможно, он вовсе не тронулся умом, как полагали.

Д’варф вскочил на ноги.

– Пожалуй, я вернусь к своей стряпне, – пробормотал он.

– Постой! Что ты имел в виду, когда говорил: возможно, он вовсе не тронулся умом?

– Тебя ведь эта штуковина привела сюда? Так? – Магнам указал на сердце-камень. – После того как старый Мимбли умер, его добычу растащили по всему королевству. Из нее изготовили тысячи украшений. Подобную красоту не могли так просто взять и спрятать. А потом несколько веков рудокопы искали жилу, разработанную Мимбли. Но он, должно быть, добыл все самоцветы, ничего не оставил. Ни единого кусочка сердце-камня, даже осколка, больше не нашли в недрах Ги’холлманти. Иногда в соседних землях добывали немного – то здесь, то там, но никто не загружал целую повозку, как старый Мимбли.