Григорий Григорьянц - Гром над Араратом

Возвестили о прибытии царя и царицы. В пышных одеждах, под руку, они вошли в зал, вызвав вздох восхищения. Все расступились и поклонились, а царственные особы заняли кресла, им приготовленные. Был поздний вечер, и весь зал, освещавшийся огнем канделябров, казался таинственным и сказочным.

Организатор представлений важный и надутый Акоп провозгласил:

– В городе Аштишате, что на реке Арацани, притоке Евфрата, есть два храма – один богини Астхик, другой бога Ваагна, – боги являются супругами, и храм Астхик называют спальней Ваагна. После любовных встреч Астхик и Ваагна проливается над Арменией дождь, который питает поля и сады, принося людям обильный урожай. Богиня любви и красоты Астхик спустилась с небес сюда, к нам, и сейчас будет говорить.

Появился волшебник, высокий тощий человек в черном плаще с черными растрепанными волосами и острой бородой. Он снял покрывало с куклы, и взору присутствующих открылась статуя богини Астхик, отдаленно похожая на Клеопатру Понтийскую. Сверкая глазами и медленно двигаясь по залу, волшебник сказал:

– Богиня хочет загадать загадку.

Все устремили взоры на статую богини, из приоткрытого рта которой тотчас выпала скрученная записка. Акоп поднял ее и прочитал:

– Кто всегда движется одиноким?

Наступила полная тишина, все молчали, ответа не было. Царь Тигран, улыбаясь глазами, произнес:

– Солнце движется одиноким.

Статуя вдруг ожила: ее правая рука с раскрытой ладонью поднялась, согнувшись в локте, и опустилась.

– Богиня довольна ответом, – сказал волшебник, – следующий вопрос.

Появилась новая записка, Акоп ее поднял и зачитал:

– Кто снова рождается?

Опять в зале тишина. Тигран, улыбнувшись, посмотрел на жену, как бы подбадривая ее, она тоже улыбнулась и сказала:

– Луна снова рождается.

Статуя подняла руку, Клеопатра рассмеялась, а Тигран был рад, что настроение жены улучшилось.

– Что является лекарством от холода? – зачитал записку Акоп.

Васак, переполненный желанием показать свою ученость, произнес:

– Я знаю, это вино!

Левая рука статуи вдруг начала подниматься, и богиня стыдливо закрыла глаза ладонью.

– Увы, – сказал волшебник, – ты не угадал!

Меружан, который стоял за креслом царя, крикнул:

– Огонь – лекарство от холода!

Правая руку статуи с раскрытой ладонью поднялась, все оживились, и раздались одобрительные голоса. Загадки удивляли и радовали придворных, которые, зная добродушный нрав царя, чувствовали себя на таких мероприятиях свободно. Появилась новая записка, Акоп зачитал:

– Вечером цветут, утром вянут, днем спят, ночью пробуждаются. Что это?

Опять тишина, придворные переглядываются. Раздался голос жены виночерпия, бойкой и смелой женщины:

– Цветы, наверное.

Богиня стыдливо прикрыла лицо.

– Звезды! – раздался голос Тиграна, и все обратили свои взоры на статую, а та согнула правую руку в локте, подняв ладонь вверх.

Послышались восторженные и хвалебные возгласы, все искренне заулыбались, а Клеопатра с умилением посмотрела на мужа и протянула ему руку, а тот с почтением дотронулся до нее.

В это время волшебник подошел к Кохару, сокольничему, полному и добродушному знатоку птиц, и, делая вид, что он помогает ему выйти на середину зала, вдруг нанес ему мгновенный удар по затылку и сжал его подбородок рукой. Зрители онемели. Кохар тут же вошел в состояние измененного сознания за счет точного удара в область шеи и сжимания на короткое время подбородка. Волшебник, держа его за руку, медленно вел сокольничего по залу. Остановив его в центре зала у статуи богини, он произнес:

– Спи! Быстрее засыпай! Ты неожиданно погружаешься в сон!

Тигран насторожился. Ему не нравилось, что в его присутствии выполняются какие-то манипуляции с сознанием людей, не согласованные с ним заранее. Он оглянулся: вся публика завороженно смотрела на происходящее, а волшебник продолжал говорить Кохару:

– Полностью расслабься! Закрой глаза! Ты засыпаешь! Веки становятся тяжелыми, ноги расслабленными и тяжелыми, ты не можешь их поднять! Сейчас ты полностью расслаблен, засыпай, ты слышишь только мой голос! Выполняй все, что я тебе скажу!

Обладая безупречными навыками погружения в гипноз, волшебник уже полностью овладел сознанием преданного царю Кохара, который внешне выглядел так, будто он находится вне зала: взгляд отрешенный, дыхание замедленное, тело расслабленное.

Волшебник взял его руку и попросил:

– Смотри мне в глаза.

Кохар поднял свои ясные и добрые глаза и уставился на волшебника, а тот, наложив на его лицо ладони, произнес:

– Я дам тебе сладкий персик, съешь его! – И протянул Кохару луковицу.

Сокольничий взял луковицу, откусил большой кусок и начал жевать с великим наслаждением. Все присутствующие не отрывали глаз от этого действия, а Кохар, несмотря на жгучий вкус, откусывал новые куски от луковицы и, причмокивая, жевал их прямо с шелухой, показывая всем своим видом, что очень доволен. Многие стали смеяться, показывать пальцем на добродушного малого и обсуждать увиденное.

Но тут волшебник достал из кармана золотой шар величиной с персик и, не говоря ни слова, оставив Кохара наслаждаться луком, подошел ближе к публике. Он поднял шар над головой, чтобы привлечь внимание присутствующих, и начал повторять заклинания на непонятном языке, затем, раскачивая этот блестящий золотой шар на нитке перед глазами царя и его придворных, он заставил всех присутствующих свести глаза в одну точку, при этом произнося с особой интонацией в голосе слова, отличающиеся яркостью и образностью. Через минуту глаза людей устали, и весь зал забылся гипнотическим сном. Все, включая царя, царицу, Меружана и охрану, были погружены в транс. Вдруг начал клубиться дым курений, содержащих в своем составе дурманящие и наркотические вещества, а волшебник, обойдя весь зал, подошел вплотную к Кохару и стал пристально смотреть ему в глаза, а затем громко приказал:

– Иди!

Под воздействием внушения Кохар двинулся к статуе Поликлета «Раненая амазонка», прошел мимо охранников, зашел за мраморную скульптуру, вышел из-за нее уже с кинжалом в руках и направился в сторону царя.

Тигран сидел в кресле с застывшим лицом, испытывая ощущение легкости, эйфории и внутренней гармонии, а затем появилась невесомость в теле, по которому потекли волны тепла и жизненной энергии. Он чувствовал, что очень расслабился, но, обладая большой силой воли, понимал, что правитель великого царства не может себе позволить расслабляться никогда, и Тигран стал заставлять себя сконцентрироваться. Внутренне он вынужден был признаться сам себе, что потерял на несколько минут контроль над собой.