Евгений Щепетнов - Зверь

– Прости, госпожа, забыла… – девушка виновато склонилась, упершись в пол лбом и составив очень соблазнительную картинку.

Альпина залюбовалась – точеные белые ягодицы смотрят вверх, узкая талия, гладкая спина, в меру мускулистая и без единого пятнышка. У женщины к паху прилила кровь, и она невольно вздохнула, предвкушая удовольствие.

Альпина ненавидела мужчин. Если не ненавидела, то просто терпела. О том, чтобы по своей охоте лечь в постель с мужчиной, она и не помышляла. За время своей работы в борделе она полностью избавилась от тяги к мужскому телу и воспринимала его только как источник прибыли – если бы не эти тупые, извращенные существа, жить было бы довольно трудно. Ничего, кроме как продавать девок, Альпина не умела, да и не хотела уметь. И продавала их уже сорок лет.

– Будешь наказана! – мягко, почти любовно ответила мадам и, наклонившись, несколько раз хлопнула ладонью по ягодицам девушки – крепко, сильно, стараясь попасть по интимным местам, влажным от недавних игр с клиентом.

Девица очень любила постельные игры и была универсальна в этом деле – так же, как мужчин, она любила женщин. Впрочем, даже если бы не любила, все равно сделала бы все, что скажет Горгоза. Прикажет хозяйка – рабыня вспорет себе живот и повесится на своих кишках. Полное подчинение! Что может быть лучше полной власти над человеком?

Горгоза откинулась в кресле, и Гелена с готовностью приступила к сексуальным ласкам. Хорошая работница, ценная работница! Не зря этот маг получил свои деньги!

Вся прелесть заклинания верности была в том, что при определенной сноровке, используя слегка измененное заклинание, можно было добиться такого результата, когда все сказанное хозяином раб будет воспринимать как единственную истину: скажи о черном, что оно белое, – тот будет верить, и никто не сможет убедить его в обратном. Скажи, что питаться дерьмом хорошо и единственно верно, – его будет рвать от пирожков, а вот свежая куча коровьего навоза будет представляться самым лакомым угощением в мире! Достаточно лишь приказать. Главное, чтобы никто другой не проделал с тобой такую же штуку… не внушил полное подчинение.

Наконец Альпина прекратила сладострастно стонать, оторвала от себя девушку и слегка оттолкнула, бросив ей кружевной платок и сказав:

– Вытрись.

Помолчала, и вдруг с интересом спросила:

– Скажи, когда ты ласкаешь меня, что чувствуешь?

– Наслаждение, госпожа! – с готовностью кивнула Гелена. – Это лучше, чем с мужчиной! Ты прекрасна! Лучше тебя нет никого, ничего в мире! Твой вкус, твой запах… я умру за тебя! Я…

– Ладно. Заткнись и говори по делу, – поморщилась мадам.

Абсолютное подчинение, конечно, вещь хорошая, но иногда утомляет. Ощущение такое, будто имеешь дело с куклой, а не человеком. Ничего своего, все не взаправдашнее – скажи ей, что она любит охранника, любителя мальчиков, и она тут же в это поверит, будет замирать от счастья при виде его корявой морды.

Нет, Горгоза все понимала и знала – полюбить ее можно только с помощью магии, лучшие годы давно ушли, но… все-таки хочется настоящей любви. Если она, конечно, есть в этом мире. Вот, казалось бы, сын – родная кровь, плоть от плоти, а разве он ее любит? Только и ждет, чтобы мать померла, чтобы можно было прокутить наследство!

Усмехнулась – а что, если оставить все вот этой текущей сучке? Просто из мести! Чтобы этому придурку, хлебающему вино кувшинами и задирающему юбку каждой заразной девке, ничего не досталось! А что, это мысль! Оставляют же наследство любимым собачкам или кошкам – Альпина слышала о таких историях. Так почему не оставить наследство своей рабыне? Хе-хе… нужно будет обдумать все это на досуге!

– О чем ты хочешь услышать, госпожа?! – Девочка так и застыла на коленях с поднятой попкой, но это Альпину уже не возбуждало. Хватит. Дело прежде всего.

– Например, о том, как, по твоему мнению, нужно поступить с этим парнем? – пожала плечами женщина. – Каковы твои соображения? Кстати, у тебя есть ощущение того, что он опасен?

– Не знаю, госпожа… тело мускулистое, жилистое. Ладони жесткие. Его учили воинским искусствам, уверена. Спрятанные ножи – он умеет ими пользоваться, точно. У него еще было оружие?

– Меч и кинжал, да, – кивнула мадам.

– Вот! – довольно покивала девушка, подняв глаза на хозяйку, как ласковая кошка, ожидающая угощения. – Точно, так и есть! Я бы сказала, что он был чьим-то рабом, его учили для охраны дома, возможно с заклинанием верности, а он как-то сбежал. И теперь его ищут. Если ищут, значит, – дорогой, ценный раб. Стоит денег. Возможно, объявят награду за его голову!

– Умненькая девочка, – довольно улыбнулась женщина, – не зря я тебя учила, готовила в свои помощницы. Если бы ты не была под заклинанием верности, стоило бы отдать тебя на кровавые игры – ты слишком умна, а потому опасна.

– Я умру за тебя, госпожа, только прикажи! – девушка протяжно выдохнула и нерешительно поцеловала ступню женщины. – Ты моя богиня!

– Филокост! Поди сюда! – Альпина позвала охранника, безмолвно наблюдавшего за хозяйкой и рабыней. Тот подошел, склонился.

– Да, моя госпожа! Жду приказаний!

– Облачишься в кольчугу, возьмешь Геззара, еще двух охранников, сеть и захватишь этого парня. Не убивать! Если будет слишком уж сопротивляться – слегка побьешь, но не калеча. И вот еще что – пошли за мастером, хочу видеть его утром, через два часа после рассвета.

Женщина замолкла, потом махнула рукой:

– Исполняй. А ты, – она повернулась к Гелене, – иди в комнату и постарайся помочь парням, когда они будут вязать этого мальчишку. Только не подставляйся под удар – ты для меня очень ценна, моя девочка.

Гелена расплылась в улыбке, поцеловала ступню женщины и, тихо повизгивая, как щенок, прижалась к ее ноге щекой:

– О, моя госпожа! Моя богиня!

– Иди, иди! – поморщилась и вздохнула Альпина, в который уже раз подумав о фальшивости чувств. Нет ничего совершенного в мире, увы… все фальшиво, все обманчиво. И только деньги вечны.

Зверь услышал шорох, легкие шаги и медленно приоткрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он спит и ничего не видит – но нет, сквозь узкую щель между веками, сквозь ресницы можно было рассмотреть все, что угодно, даже в темноте, особенно если действие снадобья еще не закончилось. Оно ослабло, но до полного вывода из организма было еще далеко. Для Зверя комната будто залита солнечным светом – так он воспринимал свет тусклого светильника, стоявшего на столе подле сумки, и свет красной луны, наводнивший комнату кровавыми тенями.

Зверю хорошо была видна ладная фигурка девушки, ее руки, снующие по принадлежащим ему вещам, и, когда та достала кошель, он чуть не сорвался с места, чтобы сломать воровке шею. Однако сдержался, решив: стоит посмотреть, что будет дальше.