Мэри Лю - Молодая Элита

– Да.

Мне вдруг становится любопытно, и я задаю новый вопрос:

– А как вы встретились?

– Он купил мою невинность, – отвечает Раффаэле, начиная собирать свои коробочки и склянки.

Я стремительно поворачиваюсь к нему:

– Т-твою н-невинность? Значит, вы с Энцо…

– Нет, не то, о чем ты подумала, – игриво улыбается Раффаэле. – Когда мне исполнилось семнадцать и я достиг совершеннолетия, я стал официальным консортом Двора Фортунаты. Мне устроили пышные смотрины. Бал-маскарад.

Пытаюсь представить, как это происходило. Раффаэле, которому тогда было столько же, сколько мне сейчас. Невинный, удивительно красивый, стоит перед толпой знати. Их лица скрыты масками. Он стоит и знает, что кто-то из них сегодня купит его невинность.

– Наверное, на том балу собралась вся местная знать.

Раффаэле молчит. Раз он не возражает, похоже, так оно и было.

– Энцо пришел туда инкогнито. Он везде искал подобных себе. – Раффаэле ненадолго умолкает. – Я сразу же почувствовал его появление, хотя он находился за портьерой. Я впервые узнал, что есть и другие, у кого такие же пульсации силы, как у меня. И тогда я впервые увидел нити. Они окружали Энцо наподобие ореола. Они то сплетались, то расплетались. Должно быть, Энцо заметил мой странный интерес к нему. Он делал ставки через слугу. Другим претендентам было не угнаться за ним.

– И много он заплатил? – с любопытством спрашиваю я.

– Немыслимую сумму. Даже говорить стыдно. – Раффаэле опускает глаза. – Мне было страшно. От других консортов я наслушался рассказов об их первых ночах. Однако, когда Энцо пришел ко мне, его интересовали только мои способности. Мы проговорили до утра. Он показал мне рукотворный огонь. Я продемонстрировал свое умение чувствовать других. Мы оба понимали, что сильно рискуем, говоря в открытую о подобных вещах.

Вдруг до меня доходит: Энцо единственный, на кого не распространяются способности Раффаэле.

– Почему ты ему веришь?

В моем вопросе ощущается подозрительность. Я тут же сожалею, что спросила, поскольку вторглась туда, где мне нечего делать. Так недолго и разрушить мои теплые отношения с Раффаэле. Но этот человек наделен бесконечной добротой и терпением. Он спокойно выдерживает мой взгляд и отвечает:

– Если Энцо станет королем, я смогу покинуть Двор Фортунаты.

Я вспоминаю едва уловимую грусть в его глазах. Думаю о нескончаемой череде аристократов, которых он ублажал и развлекал, в том числе и в постели. Раффаэле несвободен. Никто не становится консортом по собственному выбору, какой бы роскошной ни казалась эта жизнь.

– Прости меня, Раффаэле.

Он смотрит на изуродованную половину моего лица. В его глазах оттенок сочувствия. Раффаэле проводит по моей щеке, и я снова чувствую легкое прикосновение к сердцу. Беспокойство тает само собой. В груди опять тепло. Каждое прикосновение Раффаэле ласкает и успокаивает. Мне приятно быть рядом с ним. Он прав: между нами не так уж много различий.

Возвращается служанка, неся одежду. Раффаэле деликатно уходит. Служанка помогает мне надеть новое платье из золотистой ткани, сшитое по тамуранской моде. Оно просторно. Шелк приятно холодит кожу. Одежда из Солнечных земель нравится мне намного больше, чем кенеттранские жесткие корсеты и крахмальные кружева.

Перед уходом служанка ставит на комод бархатную коробку. Возвращается Раффаэле, оглядывает мое платье и одобрительно кивает.

– Амотеру, – произносит он, смакуя мою фамилию, как вино, – я вижу в тебе тамуранскую кровь.

Я продолжаю разглядывать свое новое платье. Раффаэле расчесывает мне волосы, пока они серебристым занавесом не покрывают мои плечи. Затем он мастерски увязывает их традиционным тамуранским пучком. Взяв белый и золотой шарфы, он сооружает красивый двухцветный тюрбан. Каждый раз рисунок получается новым, ибо повторить его в точности невозможно. В нескольких местах он скрепляет тюрбан булавками с драгоценными камнями. Я всегда любила сооружать тамуранские тюрбаны, но у меня они получались хуже. Затем он надевает мне налобную цепочку с маленьким бриллиантом посередине.

– Ну вот, – говорит он. – Отныне ты надежно скроешь все твои отметины.

Я изумленно смотрю на свое отражение в зеркале. На скулы, нос, изящную линию правого глаза. Тюрбан и цепочка все это подчеркнули. Я просто вылитая тамуранка. Наряд придает мне уверенности.

– У меня для тебя подарок, – с улыбкой сообщает Раффаэле.

Он берет бархатную коробку.

Мое сердце замирает.

В коробке лежит фарфоровая полумаска. От нее исходит прохлада. Кромка полумаски отделана бриллиантами. Они красиво перемигиваются на свету. Места височных изгибов отделаны белыми перышками. У меня нет слов. Я впервые вижу столь искусно сделанную полумаску.

– Я заказал ее для тебя. Хочешь примерить? – спрашивает Раффаэле, и я молча киваю.

Раффаэле осторожно надевает подарок на мое лицо. У меня сразу же возникает ощущение, что эта полумаска всегда была частью меня. Белоснежный фарфор и игра света на его поверхности полностью закрывают шрам на месте левого глаза. Теперь, когда скрыты все отметины, я любуюсь естественной красотой своего лица.

– Дорогая Аделинетта, – шепчет Раффаэле. Он наклоняется. Его теплое дыхание приятно окутывает мне шею. – Луна и вода щедро тебя поцеловали.

Я молча оглядываюсь и чувствую, как во мне пробуждается что-то сильное. Скрытый огонь, о котором я давно забыла. В детстве его нещадно во мне давили. Всю свою жизнь я провела в тени отца и младшей сестры. Теперь же я впервые вышла на солнце и могу себе позволить иное направление мыслей.

Раздавленная бабочка вновь обретает крылья.

Из коридора доносятся приглушенные голоса. Дверь открывается. Входит Энцо. Я невольно краснею и отворачиваюсь, надеясь, что он не заметит. Взгляд Энцо вначале останавливается на Раффаэле.

– Она готова?

Потом Энцо замечает меня. Слова, которые он собирался произнести, замирают у него на языке. Впервые за все время нашего знакомства он меняется в лице. На мгновение мне приоткрываются его глубины.

Раффаэле внимательно наблюдает за принцем.

– У вас нет слов, ваше высочество? Сочту это за комплимент.

Энцо мгновенно приходит в себя. Они с Раффаэле переглядываются. Я смотрю на них, силясь угадать смысл их безмолвного разговора. Наконец он отворачивается от нас. Мне кажется, Энцо намеренно избегает встречаться со мной глазами.

– Завтра она начинает, – говорит он и уходит.

Над Эстенцией заходит солнце. Терен запирается у себя в покоях. Он едва не скрежещет зубами от досады.

Прошло уже несколько недель с момента несостоявшейся казни Аделины. Девчонка как в воду канула. Судя по слухам, она где-то в Эстенции. Это все, что удалось узнать шпионам инквизиции. Но Эстенция – крупный город. Здесь недолго и затеряться. Терену нужны более подробные сведения.