Евгений Щепетнов - Вопросы практической магии

Илар пожал плечами, быстро пролистнул вынутый из висящей на плече сумки Асмунг. Он старался не оставлять его в комнате, всегда носил с собой. Мало ли что может случиться!

Загрузил заклинание, быстро, практически мгновенно выпустил его в пространство, ожидая, когда разверзнутся небеса и появится до боли знакомый объект, но… по закону подлости именно в этот момент заклинание соизволило сфизлить. Вместо полноценного громового звука и вида тыла одного из богов (а кто же еще это может быть?!) раздался негромкий, но вполне слышимый звук, исходящий как раз от крыльца, на котором восседал мрачный Иссильмарон. Казалось, старый колдун в ответ на требования селян громко пустил ветры, в знак презрения и неуважения к собравшимся перед домом. Конечно, данный факт восприняли соответствующе, толпа угрожающе загудела, заволновалась, и в руках добрых селян появились здоровенные палки, способные разбить головы приезжим любителям демонов.

– Сфизлил! – свистящим шепотом прокомментировал Иссильмарон и тут же тихо приказал: – Грузи! Еще грузи заклинание! Я никак не могу впитать, голова плохо работает. Видимо, яд еще не улетучился!

– Да куда же Быстрик подевался?! – скривился Илар и второпях загрузил первое попавшееся на глаза заклинание. Это был любовный приворот – небольшое, известное издревле заклинание, применяемое для создания приворотных амулетов. Почему Илар решил загрузить именно его – сам не знал. То ли от волнения, то ли второпях, но загрузил он именно его – скорее всего потому, что Асмунг распахнулся на этой странице. Глаз на него пал, на это заклинание.

А может, он подсознательно всегда хотел именно его испытать? Человеческий мозг хитрая штука, и, если выпустить на волю его желания, может получиться такая кутерьма, что сам потом удивишься, как могло ЭТО закрутиться! Илар не хотел убивать людей, ему, как и всякому человеку, подсознательно хотелось, чтобы его любили, чтобы его обожали, чтобы никто не шел к нему с палкой в руках, мечтая разбить ею молодую колдовскую голову. Любви требовала душа! Или свалить куда-нибудь подальше от разъяренной толпы.

Вот тут-то Илар пожалел, что упрятал свой драгоценный далир-артефакт поглубже на дно фургона, в непроницаемом футляре, который трудно сломать. Уж с далиром-то бы он справился с этой толпой!

А еще подумалось о том, что не стоит идти на поводу у любопытного старикашки и лезть куда не надо! Ехали бы сейчас да ехали… заночевали в пропахшей грязными носками гостинице… поужинали пирогами с олениной… и забыли бы о дурацком селении, в котором живут одни идиоты! И грабители!

Илар выпалил заклинание вслух, направив его на самого себя, на свое тело. Ничего лучше он придумать не смог – не было ни перстня, ни цепочки, ни какого-нибудь украшения, которое могло бы стать основой для амулета. Да Илар и не был специалистом по амулетам! Того, что случилось потом, не мог ожидать никто, и уже тем более он сам.

Заклинание вылетело из Илара, оставив ощущение пустоты, головную боль и странное ощущение озноба, холода, мгновенно сжавшего тело ледяными дисками. У Илара перехватило дыхание, он невольно закричал, буквально взвыл, затем откашлялся и, когда в голове прояснилось, осмотрелся по сторонам.

Селяне стояли, молча глядя на колдунов, затем вдруг толпа заволновалась, зашевелилась, и все женщины, что тут были, как один человек шагнули вперед, шаг за шагом подходя к лестнице, ведущей туда, где стоял Илар. Впереди – вдова старосты, следом девушка, которая приходила звать колдунов «на разговор», за ними остальные – человек пятьдесят, не меньше!

Илар попятился назад, снова раскрыл Асмунг, начал его листать, разыскивая заклинание огненного жиздра, и тут его шибануло, как обухом по голове, – лица женщин изменились! До того, как Илар применил заклинание, лица были хмурыми, злобными, напряженными или просто грустными, теперь – женщины улыбались, буквально сияли, как начищенный медный таз! На лицах было написано бесконечное обожание, женщины тяжело дышали, сопели так, будто только что пробежали пять ирров в гору с вязанкой хвороста на плече! Они что-то кричали, протягивая руки к Илару, и только сейчас до него дошло, что именно!

«И лучше бы Дарану этого не слышать!» – мелькнуло в голове Илара. Тут же раздался голос Иссильмарона, удивленно вытаращившего глаза:

– Ты что, применил приворотное заклинание?! Без снадобья, без подготовки?! Ты куда его направил?

– На себя, – бесстрастно пояснил Илар, отступая назад и толкая Дарана к двери, ведущей внутрь дома. – Зайди! И не слушай эти глупости! Даран, сейчас же! Ну?!

На лице Дарана цвела радостная улыбка, и он ничуть не был смущен. Все происходящее его ужасно веселило, о чем он тут же сообщил названому брату, подтвердив свои слова громким заливистым смехом, отказавшись покинуть «поле боя». Даран смеялся так, что упал на доски крыльца, держась за живот, из глаз у него потекли слезы.

Иссильмарон не смеялся. Колдун внимательно следил за приближающейся толпой женщин, шевелил губами, пытаясь прочитать заклинание. Лоб его пересекла глубокая морщина, а лицо сделалось красным и взволнованным. Илару он ничего не сказал, но, когда заклинание опять не пожелало сработать, бессильно стукнул кулаком по коленке и громко, внятно выругался длинным, витиеватым ругательством, чем-то похожим на заклинание. «Заклинание» это, само собой, не сработало, но и слава богам, потому что в противном случае на сельской улице началась бы разнузданная оргия, упомянутая в ругательстве, и в ней приняли бы участие все мужчины, женщины и животные несчастного поселения. Затем старый колдун вскочил на ноги, забыв о своей тяжкой болезни, и скрылся за дверью дома, утащив за собой хихикающего мальчишку, бросив Илару на бегу: «Скорее, болван! Сейчас ведь разорвут проклятые озабоченные бабы!»

Илар последовал его настоятельному совету, прыгнул следом и скрылся за крепкой дверью за несколько секунд до того, как в нее забарабанили жаждущие любви и ласки крепкотелые девицы и почтенные матроны. Тяжелый засов и дубовая дверь отрезали колдунов от мира, защитив их от спятивших селянок и от их недоумевающих мужей, братьев и сыновей, с испугом и недоверием наблюдавших за тем, как женщины предлагают себя приезжим колдунам, взахлеб рассказывая объекту обожания и всей округе, что и как они хотели бы сотворить со своим кумиром, причем неоднократно.

– Через десять минут их мужики поймут, что баб крепко околдовали, можно сказать – прокляли, и вот тогда нам придется хреново! – переведя дыхание, хрипло сказал Иссильмарон, растягиваясь на постели. – Нет страшнее ревнивого мужа! Как и всегда, ты извратил приворотное заклинание, результат налицо. Предполагаю, что мощность заклятия увеличилась… хм… в сотни раз. А может, и в тысячи. Из того, что я увидел, явствует, что на мужчин заклинание не действует. И слава богам! Нам еще не хватало озабоченных твоей роковой красотой мужчин, ломящихся в окна, как мухи к свежему… хм… В общем, с учетом всех обстоятельств, это еще полбеды. Но речь не о том. Надо поскорее что-то сделать, иначе нас прибьют за то, что мы заколдовали это бабье! Думайте, чего вытаращились?! Вот же!.. Но весело! Хе-хе-хе…