Юрий Иванович - Блуждающий по вселенным

Место для проверки вскоре отыскалось, и я сказал своему проводнику и возможному соратнику:

– Поезжай вон за тот холмик и там меня жди.

– Надо бы скорей до развилки доехать, а то как бы с возвращающимся отрядом «своих» не столкнуться.

– Ничего, я быстро!

Я спрыгнул на ходу и сразу ринулся вниз по склону весьма крутого оврага.

Метров через пятнадцать остановился. Встал на удобный каменный выступ и выбрал цель: мощная сосна, крепко укоренившаяся на противоположном склоне. Подумал, создал иллюзию хорошо знакомого мне зерва и приложил виртуальную тушу к плечу. Ну и начал все-таки с искорки. Одной напитал контур туши, второй придал ей прочность и силу для ускорения, ну а третью искорку настроил для взрыва при столкновении.

Зубастый ящер пролетел расстояние со скоростью брошенного сильной рукой мяча и врезался с небольшим взрывом в дерево. С того лишь кора посыпалась мелкая да иголки частично попадали. Но я уже ликовал. Процесс пошел!

Зато в следующий раз в дерево врезался оскаленный ящер, имеющий внутри малый боевой эрги’с. Рвануло так, что от падающих веток, толстенных щепок и даже камешков с комьями земли пришлось ставить силовой щит. Бросившись догонять повозку, я пытался восстановить поврежденный слух, убрать круги перед глазами и мысленно восклицал: «Перестарался! Но как же здорово получается! Словно фугасная бомба рванула!»

Пока усаживался, ответил на вопросительный взгляд магистра:

– Теперь все в порядке! Мы с тобой горы свернем! Гони!

Через полчаса доехали до перекрестка. Но раньше он явно быт «Т»-образным. А устроители лагеря натоптали новую дорогу прямо в открытую степь.

– Остановимся вон в том леске, – стал объяснять Кабан причины своего поворота вправо. – Как только «печатные» промчатся, вернемся и поедем в прежнем направлении. Там свернем налево, и нас уже никто не отыщет. А к городу завтра в обед подъедем с другой стороны, откуда нас никто и ждать не будет.

– Долго – в обед! Надо с утра! – размышлял я, оглядываясь на удаляющийся перекресток. – А что, здесь вообще никто не ездит?

– Только два раза в году степняки на ярмарку шерсть везут. Да и знают сейчас, что сюда люди маркиза Вайно повадились. А они такие отморозки, что с ними по доброй воле никто связываться не захочет. Даже дураки полные не попрутся.

– Понятно… Тогда жди меня в лесу и посматривай сюда: как махну руками вот так или факелами вот так, сразу возвращайся к перекрестку.

Ждать мне пришлось чуть больше часа, Кабан все рассчитал верно. Солнце только-только опускалось к горизонту, а на дороге из-за поворота показались идущие интенсивной рысью всадники. Но вместо ожидаемых сорока пяти воинов я насчитал около восьмидесяти.

Проблема? Ну да, для меня ведь главным было, чтобы подручные маркиза не разбежались да не насторожили своего хозяина. Если не разбегутся, то день-два у меня полная свобода действий. Место здесь глухое, трупы не скоро найдут. Да если и найдут степняки останки воинов, спешить с печальной новостью к Энрике Вайно не станут. Удвоенное количество врагов вообще-то мне на руку: чем больше их тут ляжет, тем меньше их окажется в городе, в самом штабе.

И я приступил к их уничтожению.

Жалел ли я уничтожаемых мною людей? Нисколечко. И причина совсем не в похищении моего друга и желании отомстить. Меня впечатлило отношение к «печатным» магистра. Он этих служак с презрением и ненавистью именовал уголовными ублюдками, лживыми тварями и мерзкими подонками. Да и я сам уже успел пообщаться с одним из них. А в любом мире и любом обществе избавление от таких выродков – дело богоугодное, правильнее сказать – обязательное.

Вот я и очистил мир от скверны.

Зато животных жалел невероятно. Красивые и умные скакуны гибли почем зря, потому что по воле судьбы оказались не с теми людьми. А прицельно бить только по всадникам при моих чрезмерно активных эрги’сах не получилось бы при всем желании. Так что чудо еще большое, что шесть лошадок все-таки остались живы и не покалечены. Видимо, сразу, при первых взрывах, сбросили своих наездников да и умчались в степь от греха подальше. Двух нам впоследствии даже удалось приманить и поймать.

Засаду я устроил на новом участке дороги, за первым же поворотом. Так что с самого перекрестка и видно ничего не было. И когда вернулся на него и подал условный знак, подъехавший Кабан все сомневался, забрасывая меня вопросами:

– Неужели всех упокоил? И ни один не ушел? И вон тех лошадок попробуем поймать? Трудно было? Представляю, какое там месиво получилось, я громовой грохот слышал. Крови, как вижу, ты совсем не боишься? А в этом мешке самые ценные трофеи?

В ответ он получал то кивки, то отрицающие его предположения мотания головой. Я в тот момент больше старался приманить лошадей с помощью тринитарных всплесков. Когда это удалось, мы их тоже привязали к повозке и без промедления двинулись дальше. Ибо уже почти стемнело. Все-таки полчаса я потратил на поспешный сбор местных денег да десяток единиц самого ценного на вид оружия подобрал. Расходы могут возникнуть большие, и ради их покрытия грабить здешние банки я не собирался. Нельзя сказать, что восемьдесят поясов содержали в себе несметные сокровища, но на собранные средства я, наверное, мог нанять полсотни наемников сроком на неделю.

Артефакторщик, несмотря на мою несомненную крутость, с немыслимо подросшим уважением советовал не ехать всю ночь, а часа через три пути остановиться в поселке при дороге. Пояснил:

– А то ближе к городу разбойники порой балуют. Если видят, что добыча беззащитна, обязательно нападают. Причем подло действуют, стреляют из засады. И если прилетит стержень из аркабаллисты – уже ничто не спасет.

Смешок я сдержал, сказав, что по ходу дела посмотрим. Вначале пусть доедет до поселка. Да и логично получалось: чего мне бояться каких-то разбойников, имея великолепное ночное зрение, суперслух, сотню иных умений и боевые эрги’сы?

Правда, мой проводник весьма опасался, что его в поселке могут опознать, а впоследствии поведать ищейкам маркиза о нашем маршруте. Да и вообще, не хотелось ему показываться слишком многим людям на глаза. Как и факт нашего появления вообще не хотелось светить.

Но тут я моментально сообразил, как нам замаскироваться. Чуть ли не сразу наложил на магистра фантомную обманку, и он стал как две капли похож на моего деда Назара. Причем в последней его ипостаси: законника рода Атлантов. Солидный, авторитетный, седовласый старец, знающий себе цену и умеющий ладить с людьми.

Кабан глянул на себя в зеркало, одобрительно крякнул и минуты три приноравливался к новому имени, произнося его на все лады: «Назар Аверьянович!» Понравилось! Чудно, но и такие имена в этом мире, похожем на иранский, встречались.