Ирмата Арьяр - Телохранительница Его Темнейшества (сборник)

Во время этой бурной речи в честь воссоединения семьи я, сжав кулаки, наступала на пятившегося архимага. А блондинистый симпатяга, оказавшийся свидетелем неприглядной сцены, постарался слиться со стеночкой. И у него почти получилось растаять, но Алиан об него споткнулся.

– Айрес, принеси воды, – шепнул потрясенный архимаг.

Парень, схватив кувшин со столика, шустренько выскочил в дверь. Если это был отвлекающий маневр, то он удался.

– Айрес? Он? – изумилась я. То-то его голос показался знакомым. В отличие от его белобрысой внешности и чистых, как незамутненный родник, глазищ. Однако каково же у светлых искусство иллюзий, если они всех темных магистров провели!

– Да. Лучший выпускник нашей Академии. Магистр боевой магии Света и… Впрочем, не о нем речь. О нас.

– Нас?! – фыркнула я, но запал уже прошел. Скучно скандалить не на публику.

– Лика, я только пять лет назад узнал о тебе и не сразу поверил. Эльда ни слова не говорила о ребенке. Меня она видеть не хотела и близко не подпускала все эти годы. Я и подумать не мог…

– Ну, где же тут подумать. Вы еще скажите, что не знали, откуда берутся дети! – расхохоталась я.

Маг вздохнул, обошел меня и, сев в кресло, опустил голову в сцепленные у лица пальцы. Голос его звучал глухо и срывался через слово:

– У меня не было детей. Никогда. Богиня Лойт прокляла меня, когда я был безусым юнцом, много веков назад. Я не смел и надеяться когда-нибудь снять ее проклятие. А когда узнал, что есть ты, мое дитя… Ты понимаешь, какое это для меня долгожданное счастье? – он поднял взгляд. В голубых глазах стояли слезы. – И какое горе, что я узнал о тебе так поздно? Я был лишен самого драгоценного в мире – видеть, как растет мой ребенок, помогать, направлять. Любить. Прости меня, если сможешь, Аэлика. Хотя бы не отталкивай сейчас.

Умеют же эти светлые давить на жалость.

Я чуть было не прослезилась, но тут память подсунула страницу учебника о политическом устройстве империи, где Великий князь Света Алиан Даркиэн Гвентиаль (и так далее) занимал вторую строку в табели о рангах.

– У тебя же были дети, – напомнила я. – Целая куча сыновей. И один даже захватил трон в вашем очередном междусобойчике полтора века назад, тогда ты и получил титул Великого князя.

– Приемные сыновья. И не куча, а пятеро, пока я не разобрался, что мое проклятие настигает и их в третьем поколении. Можешь вписать в ваши храмовые хроники сведения из первых рук, – усмехнулся он. – Императорами стали двое. Нынешний правитель Элеар – внук втайне усыновленного мной мальчика. И уже ясно, что он бездетен. Кроме них, я удочерил двух девочек, но лучше бы этого не делал. Они умерли во время родов. Их детей тоже не удалось спасти. Ваша богиня – мстительная особа.

– Значит, и преступление было велико. Просто так она никого не проклинает. Так за что Лойт тебя покарала?

– За то, что мы ее изгнали из империи. Я принимал в этом весьма деятельное участие. Собственно, был инициатором.

– Но это же было так… давно.

– Почти четыре столетия назад, если быть точным.

Надо же, какой долгожитель. А что скажет учебник? Замусоленная древняя хроника послушно развернулась перед мысленным взором.

– Неправда. Инициатором гонений на жриц богини Лойт был Каролен Лэрский, так называемый Потерянный Император. Последний, кто имел полное право называться владыкой Света, – уличила я новообретенного папулю во лжи. И в доказательство процитировала главу учебника противным голосом нашей верховной жрицы: – Каролен убит при мятеже в двадцатилетнем возрасте собственным дядей. После Каролена в империи сменилось семь правителей, но магов, достойных звания владык Света, среди них уже не рождалось. С тех пор белые императоры имеют чисто мирскую и военную, но не магическую власть и считаются владыками Света по традиции, а не по существу. Потому тут так влиятелен ковен магов. По сути, в империи двоевластие.

«Садись, пять», – похвалила я себя. И таки села в уютное кресло. Не стоять же, как провинившаяся девочка, перед этим… папашей.

– Отличная память. Не зря темные взяли тебя сразу на третий курс, – без тени усмешки сказал светлый. – Но хроники пишутся не богами, а людьми, и они не всеведущи. К примеру, разве летописи говорят поименно о «тенях» Темного Трона? Нет. Их имена неизвестны. И о тайных советниках сил Света – ни слова, на то они и тайные. У императора Каролена был друг, такой же юный маг. Оруженосец. Во время мятежа он выжил.

– То есть ты и был тем магом-оруженосцем? А почему ты говоришь о себе в третьем лице? – спросила моя подозрительность.

– Привык. Все это – в прошлой жизни. Я бежал из империи, несколько раз менял имя и внешность, затем вернулся, поступил в Академию Света и стал магистром. Был замечен новым императором, но не узнан. Я принял пост тайного советника при нем… при убийце моего друга. И продолжил начатое. Пережил два века войн и мятежей… История не раз повторялась, и теперь у меня коллекция дипломов всех наших факультетов. Покажу потом. Гнев Лойт пал на меня, как на единственного уцелевшего виновника ее поражения. Моя внешность, какой бы ни была за столетия, а была она очень разной, не могла обмануть богиню.

Если это правда, то у Алиана была бурная молодость, аж завидно. Но правда ли?

Моя скептическая ухмылка не укрылась от мага, и он сердито прищурился:

– Что тут смешного?

– Как жрица, скажу тебе, что даже гонений на сельо и разрушения храмов мало, чтобы так прогневить богиню. Любовь терпелива. А божественная любовь – божественно терпелива. Почти бесконечно. Темные тоже изгнали Лойт, но их она не наказала бездетностью. И уж тем паче не наказывает приемных детей в третьем поколении. Дети не в ответе за деяния отцов, тем более не родных.

– Резонное рассуждение, – кивнул он. – Что ж… Признаю, я не был божественно терпелив. Напротив, излишне жесток. Мятеж, свергнувший Каролена, тоже не просто так вспыхнул, одних интриг тут было бы недостаточно. Тебе что-нибудь говорит имя Эрик Тар?

– А как же. Был у вас, светлых, такой урод. Наш злейший враг. Инквизитор. Охотник на сельо, ведьм и колдунов. В наших храмах до сих пор стоят стелы в память о его жертвах.

– Это я.

Как удар под дых. Я задохнулась и окаменела. Алиан пристально следил за реакцией.

– Эрик Тар – моя лучшая маска. Костры в тот век горели по малейшему подозрению. Я не щадил никого. Ни женщин, ни стариков, ни детей. И не всегда степень их вины соответствовала каре.

– Наслышана, – в горле встал комок. – Ты их заживо жег целыми деревнями, как чумных. За что?

Он прикрыл веки, вспоминая давние события, а лицо ожесточилось.

– Как чумных, ты права. Они такими и были, только болезнь их сидела внутри, а не снаружи. Мы назвали ее «серая хмарь». Я не буду оправдываться даже перед тобой. Сейчас я поступил бы точно так же.