Ирмата Арьяр - Телохранительница Его Темнейшества (сборник)

– Соглашайся. Нам тут свой в охране не помешает.

«Шурш, убери завесу».

Пелена исчезла почему-то с шорохом, словно бумажная.

Когда Дьяр уселся на драконью спину позади меня и нагло обнял за талию, лицо Алиана исказила судорога боли, но архимаг сдержался. И даже нашел силы улыбнуться в ответ на мой благодарный взгляд.

– Я буду беспокоиться за тебя, Аэлика.

– Со мной все будет хорошо, папа. Ты же понимаешь, этот договор меня защищает.

– Понимаю. Но лучше бы тебе учиться в нашей Академии. Мое предложение остается в силе, ты в любой момент можешь его принять.

– Я помню. Спасибо.

Мама, тебя такие мужчины любят! – вздохнула я, погладив селенис в невидимом ожерелье. И почувствовала ответную улыбку. Хотя, может быть, это улыбалась богиня Лойт.

Секретарь воспользовался тем, что в кабинет ректора Академии Света ему было позволено входить без приглашения. И, едва обозначив свой визит предупредительным стуком в дверь, тут же вошел. От него не укрылось, что Алиан еле успел что-то спрятать в столе.

– Что за срочность, Диэлларэн? – проворчал архимаг, уперев взгляд в лежавший перед ним гримуар с заклинаниями. – И почему тебе не спится?

– Простите за беспокойство, но… Учитель, что все это значит?

– Что именно, Диэлларэн?

– Та демоница. Кто она?

– Моя будущая ученица, – не поднимая головы и лениво листая гримуар, пояснил архимаг. Когда он переворачивал тяжелые листы, на них, к изумлению секретаря, вспыхивали изумрудные отсветы. Но ректор, казалось, не замечал странностей. – И демонической крови в ней четверть, не более. У нас немало таких адептов. Почему тебя это удивляет?

– Но три наших соглядатая демаскированы!

– Они и были отправлены за ней.

– Чем же так ценна эта девчонка? Я не заметил в ней особой силы.

– Диэлларэн, мне кажется, ты излишне любопытен для секретаря, – строго сказал Алиан, но глаз упорно не поднимал. – Кстати, почему ты не сразу среагировал, когда сработал портал? Они там все разнесли! Если тебе не спится, займись устранением последствий погрома.

Диэлларэн поклонился с недовольной гримасой. Но, прежде чем исчезнуть, сообщил:

– К вам только что явился магистр первой ступени Рам Айриунес.

– Айрес? Ему и его товарищам назначено на полдень.

– Он говорит, вы приказали ему подать доклад в письменном виде, и вручить он его желает непременно сейчас и лично вам.

Алиан поморщился, потер переносицу, стараясь не смотреть секретарю в лицо.

– Хорошо. Я приму его минут через пять.

Когда секретарь скрылся за дверью, ректор Академии Света торопливо выдвинул потайной ящик стола, вытащил пузырек из синего хрусталя. На гранях от его взгляда заиграли изумрудные отсветы. Архимаг отпил глоток и, прикрыв веки, подождал, когда подействует. Уже через минуту страдальческая гримаса на его лице разгладилась.

– Нужно что-то делать, Эрик… – устало прошептал он, обращаясь к самому себе. – Эликсира хватает все на меньший срок, особенно когда сваливаются такие потрясения… и искушения в виде наследных принцев Тьмы. Самому себе поражаюсь, как я удержался и не скрутил его настоящей силой?

Вошедшего Айреса встретил спокойный и чуть насмешливый взгляд голубых глаз.

– Ваша светлость, – поклонился вошедший.

– Доклад ты мог принести и в полдень. Оговоренное вознаграждение за успешно выполненную миссию вы трое уже получили. Но ты, как я понял, не удовлетворен, магистр?

Уши Айреса слегка покраснели. Но в нагловатой улыбке был вызов.

– Как я понимаю, ваша светлость, никто не знает, что ученица Академии Тьмы – родная дочь ректора Академии Света? К тому же она сельо. Зулия рассказывала, что на ней пояс жрицы Лойт. Какой скандал, не правда ли? Вряд ли это понравится ковену магов. И в этот знаменитый кабинет может въехать другой хозяин, – магистр преувеличенно внимательно оглядел роскошную обстановку, драгоценные магические артефакты и золоченые корешки фолиантов в шкафах.

Алиан, усмехнувшись, откинулся на спинку кресла. Ладони расслабленно лежали на подлокотниках.

– И какой наградой за молчание ты удовлетворишься, Айрес?

– Денег и должностей мне не нужно. Отдайте мне в жены вашу дочь, мэтр Алиан.

Архимаг расхохотался.

– Магистр, боюсь, ты переоценил и себя, и меня. Сельо сами выбирают себе мужей, и мнение родителей тут не учитывается. Но, если ты сумеешь понравиться Лике, я вас благословлю, так и быть. Куда я денусь…

Щека Айреса дернулась.

– Вы знаете, как влюбить в себя сельо, если у вас дочь от одной из них. Научите меня.

– Глупец, – вздохнул архимаг. – Ты меня разочаровал, Айрес. Уйди с моих глаз со своим глупым шантажом. Советую пойти прямиком в библиотеку и прочитать о лунных девах хотя бы популярные брошюры. Ну а если рискнешь распустить язык, то не забудь, что онемение на тридцать часов – мелкое, но не самое приятное наказание. Это на первый раз. На второй – три года. Если и это не научит молчанию, счет пойдет на три десятилетия.

Пальцы ректора слегка шевельнулись, незаметно погладив вырезанные в подлокотниках цветы эдельвейса – мощнейшие артефакты, о которых знал только сам архимаг. Собственноручно вырезал как-никак. И вот уже двести лет напитывал заклинаниями на все случаи жизни.

Молодой маг насупился, сунул руки в карманы, но так и не решился ни на слово, ни на дело.

– Постой-ка, – остановил Алиан незадачливого шантажиста, когда тот дернулся к двери. – Моя маленькая негодница тебя целовала?

– Д-да. Дружески, – парень покраснел до корней волос. – Как побратима, но…

– Все с тобой ясно, – в голосе архимага мелькнуло сочувствие. – Да ты, милейший, попал под магию Лойт!

– Если бы знал, что она сельо, и близко не подошел бы. Когда я ее увидел на испытаниях, то еще не знал, кто она. Лика мне сразу понравилась. А потом эта вечеринка, и…

– Не тлей уже в твоем сердце искра, она бы не разгорелась в пожар. Но это колдовское пламя, Айрес. Я помогу тебе погасить его.

– Не надо. Не хочу. Вы говорите так, словно я болен.

– А давай проверим, – блеснули голубые глаза. Покопавшись в бесчисленных ящиках стола, архимаг извлек пурпурный флакон, горевший, как яркий уголек, и походную фляжку с забористым коньяком. – Если твое чувство не магической природы, то мое лекарство не подействует. Ты будешь любить, как любил, только чувство станет чище, и ты сам не захочешь добиваться взаимности любой ценой, даже самой мерзкой. А если дело в каверзах Лойт, то ты уйдешь из-под влияния лунной богини и оставишь ее с носом.

Айрес мялся в нерешительности.

– Почему вы хотите помочь мне, мэтр? Ведь я оскорбил вас.

– А я наказал, – в уголках глаз мага появились смешливые морщинки. – Так что мы в расчете. Видишь ли, за свои годы я научился различать, где оскорбление, идущее из глубин затемненной злостью души, а где растерянность и отчаяние, прикрытые напускной наглостью. А помогаю из мужской солидарности. Кроме того, я давно зол на богиню Лойт, отнявшую у меня единственную дочь.