Ли Виксен - #Меня зовут Лис

За каждым выбором Малут видел только возможность ошибки, и она страшила его. Он размышлял: «А что, если я выберу не то, ведь я же буду грустен и недоволен. Лучше тогда вообще не выбирать». Но жизнь текла, и Малут начал понимать, что в его рассуждениях правды мало. Сверстники переженились и завели детей, у всех процветали поля и огороды. В конце концов наш герой получил в своей деревне прозвище – беспутный Малут. И прилипло оно к нему так, что все – от детей до стариков – называли его только так.

Тогда Малут решил, что единственная, кто поможет ему – это богиня местного родника Калалады. Ведь если не под силу богине заставить его делать выбор, то никто уже не поможет. И Малут отправился в путь.

А надо сказать, родник Калалады находится высоко в горах, и дорога туда довольно сложная. Кусты так и норовят столкнуть с тропы, камни осыпаются на горных переходах, и земля уходит из-под ног. Много страху натерпелся Малут, но все твердил себе: «Нельзя же вечно быть беспутным! Уж богиня-то мне поможет». Он перебирался над пропастью по веревке, перепрыгивал расщелины, и двигало им лишь желание получить помощь богини.

Наконец Малут достиг родника, над которым, склоняясь и любуясь на свое отражение, проводила дни вечно юная богиня Калалада.

– Богиня! – срывающимся голосом вскричал Малут. – Я больше не могу так жить – никак я не могу сделать выбор, все мне кажется, что последствия меня погубят. Дай мне своей божественной силы, чтобы делать выбор и не бояться.

Но богиня лишь нахмурилась:

– Ты, беспутный Малут, шел ко мне через овраги, кручины, горы и расщелины. Каждый раз ты знал – оступишься и упадешь, разобьешься насмерть. Но каждый раз, чтобы дойти до меня, ты делал выбор идти дальше, вперед. Твое желание увидеть меня было так сильно, что ты делал выбор не думая – плохо или хорошо тебе будет. Как тело твое дышит – выбирая вдох и выдох, так и ты, сильно желая чего-то, – выбираешь сердцем. Так чего же ты хочешь от меня, Малут?

И парень пристыженно опустил голову:

– Спасибо, богиня. Все, что я желал – то получил.

И Малут направился обратно в деревню. Страх перед выбором отступил, да и был ли он когда-то? Малут сделал предложение Битси, и через месяц начал возделывать рощу дикого винограда. Виноград вышел совсем плох, но Малут больше не боялся – он просто снова сделал выбор и засеял житицу. Вот она уродилась на славу.

В нашем селе мы помним Малута, потому что постоянно делаем выбор, который и определяет наше будущее. Но каким бы оно ни было, чтобы оно наступило, выбор надо делать, и бояться его не стоит.

История главооча хоть и была коротка, но понравилась мне. За окном стемнело, и хозяйка дома начала уговаривать нас остаться. Ночевать под открытым небом никто не хотел, и мы с благодарностью приняли предложение переночевать в местном сарае, среди сена и старой утвари.

На прощание перед сном я обратилась к главоочу:

– Спасибо, Гейбо. Ваша история и впрямь интересна. Люди гор очень отличаются от тех, кого я знала на равнинах. Даже взять историю с кяткой убийцы. Один из ваших селян просто взял и купил ее – ведь жизнь должна продолжаться, а хорошее орудие не должно пропадать.

Староста нахмурился:

– Это был не наш селянин. Мы, конечно, все намерены жить дальше, но пахать землю орудием смерти мы непривычны. Видимо, этот человек пришел из других мест, где подобное дурным не считается. Я отдал ему кятку бесплатно.

Мы устраивались спать на пахучих тюфяках из соломы. Гардио вошел в сарай первым и мало того, что успел ухватить самый мягкий из тюфяков, так еще и выбрал место, откуда сквозь люк на крыше проглядывало горное звездное небо. Мне достался матрасик с какими-то жужжащими насекомыми.

Гардио же разлегся и уставился в потолок, потом неожиданно заявил:

– Как мне ни симпатичны наши хозяева, но то, что сегодня произошло в деревне, неправильно.

Атос не стал спорить, а очень внимательно посмотрел на меня. Я тоже решила промолчать, и, воспользовавшись этим, наш блондин продолжил:

– Жители гор считают, что им не нужна власть или суды, но, по сути, без какого-либо закона сами становятся преступниками.

– Это не преступление. Это справедливость. – Мне стало невыносимо, что Атос отмалчивается.

– А что такое справедливость, Лис? Кто определяет ее границы? Для одного убийство детей врага оправдано его верой, для другого – высшая справедливость заключается в службе плохому и старому королю, – он замолчал, поглощенный то ли мыслями о сказанном, то ли воспоминаниями.

– Справедливость – это то, что я чувствую сердцем.

Я понимала, что мое утверждение слабовато, и вновь взглянула на Атоса. Он обустраивал свой угол для сна и решительно не замечал наш спор.

– Твое сердце, его сердце, их сердца – они все такие разные. Получается, что у каждого своя справедливость, пока нет общего закона. И пока его нет – то, что было сегодня в этой деревне, называется не справедливостью, а местью.

– Разве такого рода месть может навредить? – Я вспомнила всех людей, для мести которым у меня были основания. Последнее время список возглавляла Алайла.

Гардио засмеялся:

– Иногда я забываю, насколько ты молода. Лис. Месть никогда не заставит тебя чувствовать себя хорошо. Если внутри ты светлый человек, то со временем ты изведешь себя из-за нее. И всегда останется возможность превратиться в мстительного Сэма.

– Какого еще Сэма? – Атоса почему-то развеселил мой вопрос. А Гардио лишь получше устроился на своем тюфяке. Он развернул ко мне свою отвратительно блондинистую голову:

– Ты же вроде всякие сказания собираешь. Неужели не знаешь про мстительного Сэма?

– Это вроде глупого Тома, – поддакнул Атос.

– …или смелого Ральфа.

– Погодите. Том, Ральф – это вроде нарицательные имена. Глупый Том из южных сказок о мальчике… Он так гордился тем, что прочел одну книгу, что возомнил себя мудрецом. И прожил всю жизнь, не замечая, что все за его спиной смеются над ним. Глупым Томом называют обычно зазнаек, у кого ума нет совсем.

– Ага, а смелый Ральф это реальный человек. Это был военачальник Тилля, который, идя на бой с Королевством, сжигал все деревни у себя за спиной, чтобы не было возможности отступить и вернуться. Смелость здесь весьма сомнительная. – Атос зевнул и потянулся.

– Хорошо, с этими все ясно. Но кто такой Сэм?

– Да тоже некий герой народных баек. Парень, который из-за желания отомстить потерял всю семью. Вроде бы он ненароком убил кого-то из родных, кажется, мать.

– Да нет. – Гардио решительно помахал рукой. – Там была речь о сыне. Он так увлекся местью своей жене-изменнице, что убил сына.