Ли Виксен - #Меня зовут Лис

– Зачем тебе книги, ты что, умеешь читать?

– А ты?

– Ты своровала их?

Последовал вздох.

– Нэт, дорогой. Мнэ подарила их настоятельница Дочэрей. Их библиотэка уничтожэна. Сожжэна. А она, как и я, считаэт, что книги живут, лишь пока их кто-то читаэт.

В разговоре возникла пауза. Ощущения начинали возвращаться к частям моего тела. Например, я поняла, что у меня жутко ноют запястья, а вот плечо, куда вроде бы попала стрела, совсем не болит. Боль в руках была странной и ноющей, будто они были связаны толстой веревкой.

– Ты нэнавидишь ока, нэ так ли, мальчик с Края?

– А за что бы мне вас любить?

– Ты прав. Мой народ много ошибался, и часть нашей вины пала на Край. Извини мэня…

– Как будто мне от твоих слов станет легче… – В голосе прозвучала неуверенность. – Но почему-то стало. Ты первая из ваших, кто извинился.

Я пыталась открыть глаза, но тело отчаянно сопротивлялось. Ему было больно, неудобно, и душу тревожили странные воспоминания. Нечто, о чем не хотелось думать. Но это «нечто» определенно нагонит меня, как только я очнусь.

– Этот парень вообще говорит?

– Ким? Нэт. На его глазах убили всю его сэмью, с тех пор он замолчал.

– Вот Войя. Ужасная история.

– Сейчас я ищу эму новый дом. Мы направляэмся к токану.

Я не выдержала и застонала. Приоткрыв глаза ровно настолько, чтобы понять из-за чего меня качает, я успела заметить лишь плечо Атоса, на котором покоилась моя голова. Зато причина боли в запястьях разъяснилась. Крайниец нес меня на спине, а чтобы я не соскальзывала, связал мне руки, чтобы они обхватывали его шею. Жестоко, но эффективно.

Услышав стон, он насколько мог бережно снял меня с закорок. Хотя минувшая битва была простой, тело болело так, словно меня мешком с камнями поколотили. Я снова издала жалобный стон, но не смогла никого разжалобить – Атос широко улыбался.

– Проснулась наконец. Я думал, мне придется тащить тебя до башни.

– Почему меня несли, как куль? – спросила я возмущенно тихим голосом, надеясь все-таки получить в свой адрес немного сострадания.

– Мы убегали из города. Я не знал, как долго горожане удержатся от того, чтобы отомстить тебе. Пришлось бежать без оглядки. Мы даже не успели зайти в гостиницу – все вещи остались в Штольце.

Теперь я уже выругалась. Мой лисий шлем был среди котомок, и мне жаль его потерять.

– Но взгляни на это с солнечной стороны. Мы живы. Ты почти цела. И с нами твоя ока. – Атос отошел, и я увидела Извель, за юбку которой цеплялся маленький Ким. Так как я, растирая запястья, сидела посреди дороги в пыли, ей пришлось присесть рядом. Она взяла мои ладони в свои и приложила наши руки к своему лбу.

– Я обязана тэбе жизнью, Ягн’енок, – тихо сказала темнокожая женщина.

– Предыдущее прозвище шло мне больше. – Я вздохнула и поднялась.

Вокруг, сколько хватал взор, была серая равнина с мелким рваным кустарником. Все краски пейзажа сводились к темно-серому, светло-пыльному, грустно-бежевому и подобным тонам. Ни строений, ни признаков жизни.

– Мы все еще идем на север? – поинтересовалась я, а Атос кивнул.

– Правда, теперь без еды и денег. Увлекательно, не так ли?

Я рассмеялась:

– Ты только подумай. Как только я собираюсь обзавестись броней, меня сразу же калечат. И брони я не получаю. Второй раз уже – дурная примета.

– Я знаю отличного кузнэца. – Извель бросила осторожный взгляд на Атоса. – Но он в токане.

– Даже не думай…

– А что это? – Слово звучало знакомо, но я редко общалась с ока в своей прежней жизни. Токан… Было в этом слове что-то первобытное и сильное. Какая-то магия родства. Понятия не имею, откуда в голове возникли такие мысли. – Это какой-то город?

– Это что-то вроде кочевой банды, – хмуро ответил Атос.

– Кочевой сэмьи, – поправила Извель, погладив Кима по голове. – Один есть нэподалеку. На сэвере, куда вы и идете. Я вэду туда Кима. А вы… вам я обязана жизнью, и мэньшее, что могу вам прэдложить – это пополнить припасы и кошели из рук моего народа.

– Деньги, полученные дешевыми трюками с гаданием и воровством. Нет, спасибо – увольте.

В глазах Извель вспыхнули опасные звездочки:

– Словно зарабатывать убийством болээ достойно, – отчеканила она.

Они, казалось, сейчас вцепятся друг другу в глотки. Убийство…убийство. Почему меня так задевало это слово. И тут я вспомнила. Едва успев отвернуться от своих спутников, я упала на край дороги в пыль, и меня вырвало. Боль, не сравнимая ни с одной физической раной, тисками сжала мое сердце. Я все еще считала, что была права и действовала, как следовало. Но это не отменяло того, что я убила безоружных людей. Не рыцарей на войне, не монстров, жаждущих моей смерти, а простых ремесленников и торговцев. Пусть одержимых и забывших себя. Но… Но.

Меня трясло, а сзади Атос и Извель стояли молча. То ли они не знали, что делать, то ли понимали происходившее слишком хорошо.

– Такое случается, – наконец сказал мой наставник. – И тебе придется это пережить. И жить с этим каждый день.

Извель ничего не сказала, она присела сзади и, обхватив меня за плечи, запела странную гортанную песню, похожую на чудную колыбельную. Мы сидели посреди пустоши, впереди была неизвестность, а позади – трупы, которые еще не раз посетят мои кошмары. Но от песни ока мне стало легче. И я снова смогла дышать.

Мы двигались на северо-запад, чуть отклоняясь от конечной цели. В первую же ночевку, голодную и весьма мокрую, Атос устроил Извель допрос. Однако выяснилось, что ока знала о монстрах не многим больше, чем мы.

Они многолики, и чаще всего второе их обличье – звериное. Они собирают оружие, которое побывало в бою, и хранят его для неясных целей. Чудовища редко убивают сами, но создают ситуации, провоцируя людей на ссоры и драки. Такое вредительство позволяет им получить еще больше запачканного в крови оружия. А еще – монстры повсюду.

Извель вела Кима от южных границ, где его родителей забили камнями люди, сопровождавшие одного из дворян. Ока ничего не воровали, солдаты сделали это просто ради потехи. Мальчик стал свидетелем этого убийства и с того дня перестал говорить. Из того же странного извращенного чувства юмора солдаты решили не убивать ребенка и бросили Кима на дороге, где по счастливой случайности его нашла Извель.

Сейчас она вела его в северо-восточный токан. Как мне объяснили, всего кочевых семей было в Королевстве четыре, и хотя ближайший к месту печальных событий токан был на юго-востоке, Извель не решилась идти через поля битв и оставлять малыша в столь неспокойном месте. Для самих ока токаны были чем-то вроде городов, где они виделись со своими, передавали новости, заключали браки. Для всего остального мира это была просто шайка немытых гадателей и шарлатанов. Как надеялась Извель, Ким снова сможет обрести семью – сама она не могла взять на себя заботу о мальчике, но была уверена, что в токане его примут в одну из семей, прокормят и вырастят.