Марк Кузьмин - Скидбладнир. Пути богов

– Нечто… что это может быть?

– Об этом мы уже слышали.

– Да? – удивился он.

– Вспоминая слова песни «И долго тут нечто опять веселилось». Мне даже страшно представить, что это такое, – поежился я.

– Сейчас нам не понять всего. Нужно отправляться дальше.

– Да. Ты прав. Будем осторожными и тихими. Кстати, – вспомнил я. – Давно хотел спросить. А что умеет жрец Танатоса?

– Души возвращаю за Черту. А еще изгонять умею. Ну и разные плюшки применять могу. Например, моя аура жжет нежить и демонов, слабо, но урон все-таки наносит, при раскачке мне даже духовные баффы могут быть не нужны.

– А почему не возвращаешь ничего? Мы вроде как много убили.

– Мраклик скрыт от богов. Я могу убивать тварей и отдавать их души, но до Черты они дойдут только тогда, когда я выйду.

– Хо, – удивился я. А ведь точно. Вендель говорил, что Арканфель не видит его. Похоже, никто не видит.

– Потому это место и считается особым местом для квеста. Танатос не видит, что тут происходит.

– Теперь ясно.

Собравшись, мы отправились дальше, к кораблю, благо он очень большой и из виду его не потерять. Это прямо лайнер какой-то. Даже слишком большой для этого города. Может, это был личный корабль короля?

А вообще, когда все это произошло? Я имею в виду, в каком времени?

В Забытом веке? Вполне возможно.

Да и где мы вообще? Я не знаю, как выглядят технологии Мироу, но этот кораблик не похож на деревянный парусник. Хотя я даже не представляю, как выглядит корабль Мироу. Может, это и он. У этого даже какие-то турбины видны. Вообще о кораблях потом стоит побольше узнать. Все, что я о них знаю, – то, что двигатели Молящихся духов придумали гномы, еще в веке Лучей, и тогда же началось освоение мира. Узнать нужно, но все потом.

Что-то я отвлекся. Свитки тишины пришлось часто использовать, пусть мы и так тихо двигались, но подстраховка не помешает. Огибали группы тварей, избегали встреч с призраками, и старались не входить в дома. Дантес сказал, что призраки часто привязаны к определенным местам, особенно к жилищу, где они жили. И войдя в дом, мы с головой выдадим себя, потому что дух чувствует все, что находится на его территории. Я и сам это понимал. От некоторых домов просто разило ужасающей энергией, поэтому в дома заходили только в крайнем случае.

Двигались мы медленно и никого не убивали. К совету брата стоило прислушаться – если тут обитает что-то, с чем даже он не справился, это наводит на нехорошие мысли. Путь занял три часа – с небольшими передышками и отдыхом, вкусной едой и рисованием новых свитков тишины.

Так мы и двигались, пока не уперлись в тупик. Точнее, в зомби, стоящего в переулке. Он был один, и никого в радиусе ста метров не было. Это был не Тень и не Дикарь, а просто зомби. Проход там был довольно узким и имел низкий потолок, потому обойти мертвеца было невозможно. На крышу тоже не взойти, там призраки, а соседние дома довольно зловещие. На звуки или попытки его привлечь зомби не реагировал, мы решили рискнуть его убить, потому что обходить было слишком долго.

Подкрадываемся. Дантес касается мертвяка, применяя Печать Ашши, умение магии духа, парализующее демонов, призраков и нежить. Точнее, это просто сосредоточение духовной силы. И если применить Печать на дверь, она станет менее уязвима для атак тварей.

Зомби замер, а я Рукой-копьем снял ему голову, а потом проткнул сердце зачарованным ножом.

Готов.

Мы аккуратно подняли зомби и отнесли в сторону.

Мы пошли дальше, и вдруг неожиданно по всему району прокатилась странная волна холода. Я замер, не в силах пошевелиться.

Что-то проснулось…

– Гости… – услышали мы девичий, даже детский голос. По моей спине пробежали мурашки, а волосы, казалось, встали дыбом. Этот голос пробирал до костей. – Хи-хи-хи… Я вас… найду… – смеялась девочка. Детский, милый голосок, но такой звонкий и полный мертвой жестокости, что сердце начало стучать быстрее. – Раз… два… три… – она замолчала. А затем ее голос прозвучал будто прямо за нашими спинами. – Иду… искать…

Мы переглянулись, а затем рванули вперед.

Оно проснулось! Черт! Так это оказалось ловушкой!

Мы почувствовали чье-то приближение.

Радость. Счастье. Предвкушение. Кровожадность.

Оно приближалось. Быстро! И двигалось именно туда, где были мы. Нужно бежать!

Мы бежали как можно быстрее, но при этом не забывали о Скрытности. Оно уже тут. Взяло наш след и двигается за нами.

– Ищу-у-у-у-у… хи-хи-хи-хи… – смеялось Нечто.

Я дернул друга за руку, и мы зашли в ближайший пустой дом. Там никого не было, и он был относительно чист.

Зашли, тихо закрыли двери. Прятаться в доме было негде, потому мы залегли у окон и замерли.

Сердце стучало как бешеное. Никогда мне еще не было так страшно. Я вспотел. Во рту пересохло, а дыхание сбилось. Зубы стучали, а ноги сковала небывалая слабость. Дантес выглядел не лучше, чем я. Мы оба понимали, что не сможем убежать, потому и спрятались.

Мы сидели, прислонившись к стене. В комнате было темно, и только свет из разбитого окна давал тусклый квадрат света.

Я почувствовал чье-то приближение. Мы задержали дыхание.

А затем я услышал песню:

Голос пробирал до души. Руки дрожали, а Нечто было совсем рядом.

В комнате потемнело. Оно было прямо за стеной. Оно рядом и загородило собой свет. Голос стал вибрирующим.

Квадрат света озарился красным. Оно смотрит сюда. Приближается. Оно уже за окном. А мы дрожим и смотрим на этот свет на полу. Мне захотелось закричать от страха. Мне захотелось бежать.

Нет! Я не такой! Я не трус! Я не буду паниковать!

Я прикусил губу до крови, лишь бы сдержаться. Я не поддамся. Ни за что. Я камень, который обтекает вода. Она не собьет меня в течение. Я останусь на месте, а вода пройдет дальше.

– Вы тут? – детский голос был прямо у моей головы. Сердце, казалось, остановилось. – Хи-хи-хи-хи… Хорошо спрятались…

Оно отошло от дома и начало отдаляться.

– Ищу-у-у-у-у… – сказала девочка. И побежала вперед. Я услышал только шаги босых ног на мощеной дороге.

Нечто быстро удалялось.

Мы выдохнули, когда оно ушло достаточно далеко.

– Что это было? – спросил я. – Аура ужаса?

– Нет. Что-то большее. Я не вижу эффекта от нее, и ментальная сопротивляемость не поднялась. А значит, это что-то эмоциональное.

– Эмпатия? – ужаснулся я.