Михаил Михеев - Не будите спящего барона

Да уж, времена были жестокие. Эльфы даже сейчас хорошие бойцы, хотя, конечно, и многое утратили, а в те времена и вовсе… Люди брали числом и звериной яростью, разменивая бойцов три к одному. А еще они быстро учились, и если в начале войны попав под удар сидящих в засадах эльфийских лучников, бывало, гибли целые легионы, то уже через пару лет тактика борьбы с этой напастью была отработана, и потери снизились в разы. Зато сами эльфы испытали на себе, что такое летящие из кустов стрелы. Человеческие рейнджеры научились ходить по лесу, маскироваться и стрелять не хуже эльфов, и пусть их было намного меньше, панику они навели и прочно вошли в эльфийский фольклор персонажами страшных историй, которыми пугают детей. Этот факт был доподлинно известен и служил для рейнджеров источником не проходящей гордости. А ведь кроме рейнджеров имелись и другие рода войск, которые тоже вносили свою лепту, медленно и неуклонно перемалывая грозных, но относительно малочисленных противников.

Словом, люди учились сражаться, а вот до эльфов тот факт, что надо не только гордиться первородством, но и перенимать опыт противника, дошел слишком поздно. К концу войны у них, конечно, появились и тяжелая конница, аналог человеческих рыцарей, и панцирная пехота, но их было мало, а главное, тактику применения новых для себя родов войск эльфы так и не успели отработать. Люди уже проломились в центр их лесов, брали в осаду города, изящные постройки рушились под ударами катапульт и баллист, а маги и вовсе творили, что хотели. У людей достало ума объединить их в ударные подразделения, а вот эльфы оставались индивидуалистами до самого конца, что их, в принципе, и подвело. Ты можешь быть сильнее и искуснее любого противника, но когда против одного мага выходит десяток, то шансы на победу начинают быстро скатываться к нулю. Именно в ту войну и был выбит цвет эльфийских магов, и их легендарной мощи уже никогда не суждено было возродиться.

Эльфы запросили мира, когда контролируемая ими территория сократилась почти в десять раз, и больше половины городов превратились в подернутые серым пеплом уголья. Люди к тому моменту тоже пресытились кровью и грабежами, а их правители хорошо понимали: если война продолжится, они, конечно, победят, но и потери будут чудовищными. Припертые к стенке, эльфы сражались, как загнанные в угол крысы. На жизнь простых солдат королям было, разумеется, наплевать, однако два момента им не нравились. Во-первых, кроме эльфов имелось немало других рас, которые, разумеется, захотят откусить свой кусок пирога, когда люди окажутся обескровлены, а во-вторых, в те далекие и славные времена, у королей было принято не только руководить сражением с безопасного холма в тылу, но и лично возглавлять атаки. Следовательно, риск получить эльфийскую стрелу для самих королей возрастал многократно, а отсиживаться позади значило потерять всякую популярность в войсках. В такой ситуации любой удачливый полководец мог запросто попросить короля с трона и основать новую династию – случались прецеденты. Словом, постояли, оружием побряцали, контрибуцию слупили – и заключили мир, хрупкий, но продержавшийся уже больше тысячи лет. И даже постоянные конфликты с размахиванием оружием между людьми и эльфами носили локальный характер и ни во что серьезнее пограничных стычек не перешли. Правда, в последнюю сотню лет остроухие, оправившись от поражения и частично восстановив свою численность, обнаглели. Аллен, подобно многим провинциальным дворянам, считал, что давно пора снова показать, кто в доме хозяин, однако король почему-то медлил. Видать, имелись какие-то недоступные простым людям соображения, однако, по всему выходило, что рано или поздно снова начнется война.

В те далекие, ставшие уже практически легендарными времена, человеческие маги эльфов как раз исследовали, причем всерьез. Другое дело, что и уровень развития теории магии был, по сравнению с нынешним, крайне низок, и маги, изучавшие эльфов, целителями не являлись. Боевые маги, маги-солдаты, они интересовались способами умерщвления противника, и, соответственно, оставленные ими записи содержали сведения крайне скудные и однобокие. Так что Элтон, склонившийся над эльфийкой, пускай даже и с приставкой «полу-», оказался в положении дилетанта. К этому целитель не привык, и потому очень раздражался, однако в глазах его пылал огонек любопытства и азарта. Сейчас перед Алленом сидел не прожженный делец и не циничный, как и положено при такой профессии, целитель, а переполненный энтузиазмом мальчишка, не забывший еще студенческую вольницу и уверенный, что сможет, случись нужда, перевернуть мир.

– Ну и что, это плохо? – небрежно поинтересовался Аллен. – Вроде бы чем быстрее идет лечение, тем лучше.

– Не факт, совсем не факт, – пробормотал под нос, скорее, больше для себя, целитель.

– Почему? – Аллену было интересно, однако он хорошо знал собеседника. В таком состоянии информацию из Элтона приходилось едва ли не клещами вытаскивать. Вроде бы он ничего не скрывал, просто уходил в собственные мысли, и не особенно жаждал реагировать на внешние раздражители.

– Потому что впятеро быстрее восстанавливаясь, ее организм во столько же, если не больше, раз быстрее сжигает собственные резервы. А от нее и так остались кожа да кости, – неохотно отозвался Элтон. – Ее собственные силы расходуются намного быстрее, чем их придает та еда, которую вы в нее влили. Если так пойдет дальше, она просто не выдержит. И я не знаю, можно ли ее подпитывать магией.

– Можно.

Элтон удивленно поднял глаза на безмятежно привалившегося к дверному косяку барона:

– Откуда ты знаешь?

– А что тут знать? Ты запустил процесс лечения с помощью собственной магии – и девочка ее не отторгла. Это во-первых. А во-вторых, терять все равно нечего. Если не подпитать, она умрет через несколько часов. Я от целительства далек, но и то вижу, что сил у нее практически не осталось. А если подпитать… Может, получится, а может, нет, но в любом случае хуже не будет.

– Цинично… Однако же верно. Зря ты говоришь, что в целительстве не разбираешься. Многие, считающие себя очень умными, при более простых вопросах лишь сидели и хлопали глазами.

– Книги надо читать, – Аллен с трудом подавил зевок, сегодня он очень устал. – Ну как, будешь действовать или продолжишь языком молоть?

– Буду, – Элтон размял кисти, всплеснул ими, словно отряхивая с пальцев невидимые капли. Была у него такая привычка, Аллен не знал, из-за чего, а Элтон, сколько он его не расспрашивал, лишь отшучивался. – Выйди, пожалуйста. Мне надо сосредоточиться, а ты меня отвлекаешь.

Аллен удивленно поднял бровь, но спорить не стал. Раньше Элтон никогда не просил его выйти, но все бывает впервые. С эльфами он тоже никогда не работал. Пришлось кивнуть и покинуть комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Подумав немного, Аллен пошел в гостиную, плюхнулся на мягкий, чуть потертый кожаный диван, несколько секунд смотрел на пляшущие в камине язычки пламени, а потом как-то незаметно провалился в странное, между сном и явью, оцепенение.