Евгений Щепетнов - Инь-ян. Красные крылья

Как ни странно, воздух был теплым, и после леденящего дыхания океана казалось, что включили громадный обогреватель.

– Ох, хорошо! – с восторгом сказала Лорана, выглядывая из-за плеча Морны. – Тепло! Жизнь! Что это?

– Это Киссос! – глухо ответил Ресонг, бесшумно подкравшийся сзади. Лорана обернулась, недоуменно подняла брови:

– Ты говорил, что высадиться на него невозможно! А как же это? Красота! – Девушка указала на длинный пляж вдалеке, на который накатывались волны. За пляжем густой зеленой стеной стоял лес, будто нарисованный, яркий, сияющий первозданной чистотой на фоне голубого неба, проглядывающего между тучами. Порывистый ветер комкал их обрывки, проносил мимо высоких гор, белыми шапками сверкающих на горизонте, швырял клочки в горные пики, и они будто прилипали, окружая вершины белой пелериной, отдыхая перед новым путешествием по миру. Утреннее солнце поднялось над горизонтом довольно высоко, и сине-голубое море сверкало под горячими лучами, обещая жизнь и отдых усталым мореплавателям.

– Красота… – с непонятной интонацией протянул Ресонг, протискиваясь мимо застывших в удивленном восхищении товарищей. – Только жаль, что скорее всего мы останемся в этой красоте навсегда.

– Это почему? Ты же сам говорил – поставим временные мачты, доползем до Эорна, и все будет в порядке! Главное, мы живы! – облегченно вздохнула девушка. – Не узнаю тебя, Рес. С твоим легким ко всему отношением, и такое дурное настроение? Ты чего скис?

– Дурочка! Скоро и ты скиснешь. Когда узнаешь, что нас ждет, – мрачно пообещал мужчина, повернулся и пошел туда, где располагалась кухня и где можно было получить хоть и засохшую, но лепешку, а еще – полный кувшин сладкой воды.

– Ну вот, теперь жить можно! – Ресонг похлопал по животу и в очередной раз отхлебнул из кружки, откуда явственно несло пивным запахом. Сергей сглотнул слюну и тоже припал к пенистому напитку, налитому в деревянный ковшик. Холодная, терпкая жидкость полилась в желудок, расслабляя напряженные нервы, отбрасывая в небытие тоску и депрессию, обещая светлое будущее на прекрасном, пахнущем цветами острове. Ведь в такой красоте должны жить только хорошие, светлые люди, а с ними всегда можно договориться! Ведь люди же они, в конце-то концов!

Вывод, конечно, спорный… но что остается, кроме надежды, когда все остальное уже потеряно?

– Капитан просит к себе в каюту! – В дверях появился стюард, у которого в пол-лица расплывался огромный синяк, закрывавший левый глаз, отчего на лице парнишки поселилось выражение обиды и недовольства всем миром. В общем-то, у него и в самом деле были причины обижаться на мир – удивительно, как парень вообще держался на ногах, при таком ушибе он неминуемо должен был получить сотрясение мозга.

– Кого просит? – переспросила Лорана и тут же получила ответ:

– Ее! – он ткнул пальцем в Серг. – И ее! – указал в сторону Морны.

Сергей хихикнул про себя, захотелось сказать: «Невежливо тыкать пальцем в старших! Кто тебя так воспитывал?!», но сдержался и тут же выругал себя за излишнее легкомыслие, видимо, сказался литр выпитого пива, оказавшегося довольно крепким, несмотря на приятный легкий вкус. Оно отдавало какой-то травой и немного фруктами. По большому счету, и пивом-то никаким не было. «Эль» – было бы правильнее назвать напиток именно так.

Палуба судна представляла жалкое зрелище. Снесено было все, что торчало, кроме надстроек, вероятно, способных выдержать даже выстрел из гранатомета. Вместо мачт – расщепленные пеньки, вместо канатов – обрывки, перерубленные топором. Не давала покоя мысль о том, выжили ли те, кто рубил канаты, кто спас корабль. В том аду, что творился вокруг, спасти их могло только чудо. Или опыт.

Оглянулся по сторонам – позади, как Ресонг и говорил, темная гряда рифов, через которую корабль перескочил на огромной волне. Можно сказать – судну и людям в его нутре крепко повезло. И вот что интересно – как только оно «перепрыгнуло» камни, ветер начал стихать, волнение постепенно успокаивалось, и теперь корабль несло к берегу легким бризом, лениво шевелившим прозрачные зеленые волны. До берега оставалось несколько сот метров, и при таком ветерке дрейфующий корабль достигнет острова часа за два, если, конечно, ветер не переменится и если капитан не задумает бросить якорь – Сергей, скорее всего, так бы и сделал.

Впрочем, было видно, что команда оказалась не глупее своего пассажира, и матросы развили бурную деятельность, бегая по палубе, разматывая канаты и с криками и руганью вытаскивая из трюма гигантскую стальную корягу, в которой Сергей легко узнал обычный морской якорь с откидными лапами, почти не отличавшийся от земных аналогов.

Телохранителей капитана на месте не было. То ли он думал, что теперь в безопасности, после того, как отказался от идеи угробить своих пассажиров, то ли решил отправить парней туда, где их могучие мышцы нужны больше, чем для охраны капитанского тела.

Сергей постучал, подождал и, не дождавшись ответа, вошел, открыв дверь. Морна – следом, настороженная, собранная, ступающая мягко, тихо и так грациозно, как слон, пробирающийся сквозь африканские джунгли. Именно как слон – в отличие от того, что думает простой обыватель про посудную лавку и орудующих там слонов, настоящий слон двигается бесшумно, так, что под его широкими столбами-ногами не хрустнет ни одна веточка – тень, исчезающая в полумраке дикого леса. Но стоит кому-то покуситься на жизнь гиганта – страшен его гнев! Перевернутые автомобили, растоптанные люди, поднятые на бивни тигры и львы – вот расплата за нападение. Не стойте на дороге у атакующего слона, если у вас в руках нет крупнокалиберного штуцера «Голанд-Голанд», сажающего слона на зад ударом своей «противотанковой» пули.

Штуцеров в этом мире пока что не было, так что остановить Морну было бы очень трудно, потому Сергей чувствовал себя в безопасности, когда эта женщина прикрывала ему спину. Хорошо иметь надежного напарника! Как в той песне: «На медведя выйду без испуга, если с другом буду я, а медведь – без друга!»

«Медведь» сидел за столом, рядом с «друзьями». Потому Сергей насторожился, спиной чувствуя, как напряглась Морна.

В каюте были и двое помощников капитана, которых Серг видел на мостике, но близко не подходил, не общался. Еще тогда они оставили о себе впечатление крутых парней, способных и на драку, и на что угодно – за хорошие деньги. Типичные пираты с холодным взглядом и без налета исключительности, присущей капитану, любителю стихоплетства.

Сергей прошел к столу, выбрал свободный табурет, как и вся мебель корабля приделанный к полу, сел, положив руки на стол, и внимательно осмотрел присутствующих, будто разглядывал неведомых зверушек. Лица мореходов ему не понравились – очень пасмурные, даже похоронные лица, и появление двух женщин никак не разрядило обстановку.