Вера Чиркова - Свет надежды

К простой двери выстроилась очередь, но Лостигос встал в неё, лишь после того, как убедился, что никто из шагнувших в проём не вернулся. На кучку амулетов, свитков и ценных бумаг, растущую в появившемся рядом с дверью сундуке, бывший жрец решил не обращать никакого внимания, если ему удастся выжить, то он найдёт способ вернуть хотя бы часть предметов, дальновидно переданных на сохранение надёжным людям.

Однако предусмотрительность и прозорливость Астандиса хитрец оценил лишь после того, как путь оборвался и он обнаружил на своей руке металлический браслет, прикованный цепью к наполненной рудой тачке. Именно таким образом по его собственному совету боролась охрана с побегами бунтарей в императорских каменоломнях.

А в ритуальном зале в это время длинная вереница жрецов и прислужников торопливо прыгала в деревянную дверь и лишь с десяток служителей робко ждали очереди на примерку одеяния святого.

Да постепенно мерк свет в раскинувшемся за рамой саду, незаметно превращавшемся в прежнюю картину, изображавшую прогулку Астандиса.

– Не думала, что честных людей тут так немного, – устало пробормотала Слава, когда последний, признанный рубахой святого неповинным в преступлениях старших жрецов служка, ошеломлённый полученным повышением статуса, отправился выполнять первые приказы нового верховного жреца.

Дел было немало: отпереть все камеры и карцеры, выпустить всех наказанных, накормить и выдать зелья или подлечить. И сообщить всем оставшимся в храме главную новость – отныне здесь будут совершенно иные порядки. Теперь у каждого обитателя есть право выбрать такой путь в жизни, какой нравится им самим.

А со следующего дня пятнадцать посланцев Астандиса, ставших старшими жрецами главного храма, начнут разбираться в их просьбах и каждому обещана справедливость и необходимая помощь.

– Я тебя отнесу, – мгновенно подхватил жену на руки Васт, но его остановил решительный голос Тина:

– Стоять!

– Ну, чего ещё? – устало вздохнул Конс, не так просто столько времени продержаться на ногах в полной готовности к схватке, напряжённо всматриваясь в жрецов в ожидании какой-нибудь пакости.

Однако они оказались очень осторожными и далеко не глупыми. И едва рассмотрев своего верховного жреца без единственного амулета и в старомодной потёртой одежде, наравне со всеми стоящего в очереди к двери, мгновенно сделали правильные выводы.

– Сначала проведите нам ритуал. Я вот тут нашёл… – Младший показал шкатулку, в которой на белой бархатной подушечке лежали браслеты из изящно переплетённых полосок зеленоватого металла, украшенных изумрудами, и повернулся к неотступно следовавшей за ним занийке. – Юночка, тебе нравится?

– Да, – краснея, шепнула она.

– И где, интересно, ты их нашёл? – подозрительно вежливо осведомился Васт, пристально рассматривая браслеты.

– Вон в том шкафчике.

– А ты знаешь, что там сложены вещи, принадлежавшие лично святому?

– Но он же не обидится? – мельком глянул на картину Тин. – И кроме того, я тут ради него теперь буду лет пять разгребать завалы… неужели ему жалко?

– Ему-то не жалко, – сочувственно улыбнулась Инделирри, – но эти браслеты очень непростые.

– Нам и нужно особенные, – обрадовался Тин. – Ну, кто проведёт ритуал? Стан?

– Пусть Васт или Инди, – отказался командир, – мы с Лийле тоже встанем рядом. Хотя я хотел организовать что-нибудь необыкновенное, запоминающееся, как у ма… но как теперь понимаю, пока не получится. Придётся несколько дней подождать, немного осмотреться. Лийлеза, ты как… не обидишься?

– Нет… не обижусь, – замотала головой девушка, начиная понимать, как неправа была раньше.

Оказывается, Стан уже думал о том, какой праздник устроить в честь их свадебного ритуала, но ему просто некогда было этим заниматься.

– Зато обижусь я, – непреклонно объявила Слава и даже ногой притопнула, показывая степень своего несогласия. – Я вас всех отлично понимаю, но я против! Юна мне дочь, и к Лийле я отношусь как к родной, и потому всё у них будет не хуже, чем у других. Даю вам два часа на подготовку места для торжества и своих комнат, а я на это время забираю девочек с собой! Всех! Инди, Линел, вы тоже с нами! Чудик, план здания уже есть? Где тут хорошие купальни и запасы женской одежды?

– Я покажу, – обрадовался Беркис, – это недалеко.

– Чудик, ты следишь за ними, Гром, бери остальных унсов, кроме малыша, и организуй охрану, мы идём выбирать спальни, – командовал Стан. На расстроенное лицо младшего, провожавшего унылым взглядом свою невесту, он старался не смотреть, но все же не выдержал: – Ма права, Кость. Видел, как девчонки обрадовались?!

– Да я и сам всё понимаю, – усмехнулся Тин, – и ничего против не имею. Девчонки праздник заслужили… тем более Юнка с Лийле. Меня другое шарахнуло… такого поворота я от судьбы никак не ожидал! Думал, разберёмся тут, и домой… на Сузерд. А нас в жрецы… даже смешно.

– Да разве дело в названии, Кость! Главное, теперь всё в наших руках… и я не я буду, если не выловлю всех пиратов и работорговцев до единого.

– И я с тобой, – недобро сверкнул глазами Конс, – ненавижу рабство! А вот и план. Тут два коридора в разные стороны, как селимся? Посвободнее или все кучкой?

– Нужно посвободнее, – задумчиво объявил Васт, – нам тут не один день жить и, боюсь, не один год. Вот смотри, правый поменьше, туда отправим парней, пусть Тарос пробежит, прикинет, где кому из них удобнее. А левый побольше, тут будут семейные и девушки.

– Я сам пойду с Таром, – вдруг заупрямился младший, – а вы идите нам комнаты выбирайте. А Беркис, как вернётся, пусть организует ужин и уборщиц… их тут много, я видел. Тарль, бери корзинку с малышом, сегодня ты за ним присматриваешь, и идём с нами… выберешь себе комнату.

– Не понял… – шутливо нахмурился Стан, – кто у нас командир?

– Так ведь ты же! – изумлённо вытаращил глаза младший. – Это я просто озвучиваю твои мысли!

– А девкой он был краше… я хотел сказать, скромнее… – вздохнул Конс, и они дружно засмеялись над чем-то, непонятным Васту, но явно не злым.

– Ты хотел со мной поговорить или о чём-то попросить? – горько кривя губы, прямо спросил Тарос, едва Костик, под предлогом изучения предназначенной напарнику комнаты, незаметно прикрыл за собой дверь.

– Ни то и ни другое, – шлёпнувшись на небольшой удобный диванчик, заявил Тин и схватил с вазы огромное яблоко.

Разрезал пополам одним ударом кинжала, неизвестно когда повешенного под тунику, протянул половинку Тару и смачно откусил от своей почти треть. С минуту с удовольствием хрустел яблоком, задумчиво поглядывая на быстро темнеющее за окном небо, потом тихо вздохнул и обернулся к наблюдающему за ним анлезийцу: