Дмитрий Рус - Играть, чтобы жить. Книга 5. Битва

Но нет, вроде стоит…

То ли зевнул оператор в Контрольном Зале, то ли не было у коменданта нужного уровня взаимопонимания с Управляющим Артефактом. Он ведь псевдоразумен, его основное ядро – пленённая душа могущественной сущности. Всего-то и нужно для контакта – проявить уважение да задавить в себе ксенофоба. Ну и Искра Творца желательна, куда ж без неё…

Ушедшая далеко вперёд разведка скинула в чат обновлённые карты донжона. Логисты просчитали кратчайшие пути и уже пустили по коридорам шустрых гоблинов, торопливо разрисовывавших левую стену флуоресцентными полосами.

Так, нам в Контрольный Зал – значит, чешем вдоль фиолетового маркера.

Красный ведёт к месту основного боевого контакта – огромному холлу, где с двух сторон зажали человек триста-четыреста «Шуйфонговцев». В основном – среднеуровневое мясо плюс повседневные обитатели замка.

Элита «Шуйфонга» ушла в отрыв, медленно пятясь, цепляясь за подготовленные рубежи обороны и затягивая бой в расчёте на помощь.

Могилы густо усеивали ломаную линию коридора. Большинство надгробий – занятной сглаженной формы, с лаконичными надписями на традиционном китайском.

Славянские же обелиски живо оттаскивали в соседний зал, временно определённый в зону реинкарнации. Полный сервис – воскресили, обелиск у ног. Пока одеваешься – быстрый ребаф, доводка оперативной информации, полевая починка экипировки и мотивирующий хлопок по плечу – в бой, воин!

На перекрёстках уже стояли заслоны наших патрулей, с неизменно бдящим рогой и средствами усиления – турель, лёгкий голем или кто-то из неписей. Тыловые службы сегодня на высоте, вполне заслужили поощрения.

Бой ещё шёл, а мародёрка уже набирала обороты. Вскрывались склады и арсеналы, выносились предметы роскоши. Временами попадались и пленники, конвоируемые, как в смертном блоке крытой тюрьмы – бегом, согнувшись и с задранными выше головы руками.

В очередной раз ныряем в дыру, пробитую в отсечной плите, наглухо перегородившей проход. Сбиваем ноги о завал надгробий, плотно забивших взлётку длинного прямого коридора, упирающегося дальним концом в глухую стену с многочисленными бойницами для стационарных стреломётов.

М-да, немало тут наших положили. Несмотря на потенциальное бессмертие меня напрягает видеть имена боевых друзей на могильных камнях…

Доходим до конца, поворачиваем под прямым углом. Уши начинают улавливать грохот серьёзного боя. Гляжу на счётчик потерь и недовольно хмурюсь. Хренасе там замес, клан попал под комбайн?!

Навстречу вывалился запыхавшийся посыльный:

– Командир, мы им сели на хвост и загнали в Контрольный Зал!

Я ещё раз покосился на обезумевший счётчик:

– Вижу… Кого конкретно?

– Всех! Всех крутых перцев «Шуйфонга»! Гвардия вместе с Великим Князем!

Я понимающе кивнул:

– Догнать догнали, а что с ними делать – непонятно, так?

Юный воин позволил себе усмехнуться:

– Так точно! Там нет никого ниже триста пятидесятого, а триадовский кланлид – так вообще под пятисотый! Правда, криворукие все чуток – видать, уровни дутые, с рабского опыта. Часто тупят, крабы азиатские! Но помощь бы не помешала, режут ведь наших… Некоторые от посмертных дебафов скоро ходить не смогут, статы все в минусах…

– Веди! – коротко приказал я и махнул своему охранению. – Двинулись!

В Контрольном Зале было жарко. Помещение походило на охваченный пожаром склад ГСМ, находящийся под обстрелом тяжёлой артиллерии.

Пламя полыхало на всех уровнях – горела земля, носились самонаводящиеся «Искры» и «Фаерболы», от стены к стене гуляли «Волны Огня», щадя своих и жадно припадая к чужакам. Под потолком вспухали грозовые тучи, порождая лавовые дожди и щедро хлеща молниями.

Разноцветные дымы рвали лёгкие, выедали глаза и травили язвами кожу. Ауры Праха, Гнили и Страха дополняли обстановку мрачными эффектами.

Заклинания Контроля вносили свою лепту – бойцы слепли, замирали парализованными истуканами, рубили товарищей в спину. Шёл обычный игровой процесс – бой в ограниченной кубатуре…

Крепко помогала наша готовность к рейду – ПВП бафы и экипировка задирали сопротивляемость ко всем видам магического урона, позволяя гулять в огне, дышать ядом и плавать в кислоте. Урон, конечно, капал, да и ощущения – специфические, каждому согласно его фантазии и восприимчивости. Но парни держались.

А вот «Шуйфонг» застали со спущенными штанами. Экипировка – что успел натянуть, бафы – кому из кастеров попался под руку.

И все ж таки – нас били. Крепко и не жалея. Сказывалась колоссальная разница в уровнях и узость линии соприкосновения с противником.

Проход в зал перегораживала пятёрка воинов, принимая на клинки звезду наших и сводя противостояние к одиночным схваткам.

Через головы летело метательное железо и разноцветные фиалы. С нашей стороны – густо. С их – пусто. Поиздержались азиаты, а тыловиков снабжения не видно.

Умка потянулся к дубине и умоляюще посмотрел на меня. Понимаю, я и сам не слепой, видел в коридоре надгробие Бомбы…

Однако… Мне тоже нужно поддерживать свое реноме!

Вытащив восторженно заурчавший посох, я набычился и пошёл вперёд по живому коридору, образуемому расступающимися передо мной соклановцами.

Чёрные крылья тьмы разворачивались за спиной, отжимая охрану и оставляя меня одного перед колышущейся толпой гвардейцев. Тень легла на моё лицо, ласково укутав мраком и прикрывая дыхалку от ядовитого коктейля.

Властью, данной мне Богом, силой, данной мне Тьмой!

Я шёл вперёд, гоня перед собой пятящееся людское море. Клинок обиженно ворчал, звал на честный бой и тянулся к врагу, истончаясь в трёхгранную спицу.

Гвардейцы уплотнились до состояния шпрот, толпа колыхнулась и породила из себя одинокую фигуру Великого Князя.

Крут, засранец… Когда-то был человеком, но запредельные характеристики деформировали тело. Телосложение добавило монструозности и гигантизма, сила породила плечи шириной в полтора метра. Интеллект исказил формы черепа, подарил взгляд старца.

Экипировка также незнакомая. Что-то этническое, но судя по количеству камней и тщательности золотой росписи – артефактный эксклюзив.

Я полностью растормозил сознание, срывая барьеры разума и вытаскивая наружу стихию боя. Пространство уже рокотало барабанным ритмом ожидаемой схватки, зрение разукрашивалось мазками-векторами возможных атак и плоскостями уклонов-уходов.

Взмахнув посохом, я улыбнулся:

– Потанцуем?

Даже голос изменился… Джигурда плачет от зависти и мажет мылом верёвку.

Стены донжона повторили мой вопрос, резонируя гигантскими мембранами. Воины обеих сторон попятились в разные стороны, а Великий Князь, не отрываясь, смотрел на адамантовое жало.