Сергей Тармашев - Конец тьмы

Его возлюбленная явилась к нему с опозданием и не сообщила ничего такого, что явилось бы неожиданностью. Человеческие волшебники приняли его ультиматум безоговорочно и разошлись.

– Кипение страстей утихло, – поведала Айлани с нотками грусти в голосе, – но раскол среди чародеев лишь углубился. Все маги Зеленого ранга и выше полностью на твоей стороне. Почти все Красные и Оранжевые – против, а ведь их большинство. Среди Жёлтого ранга множество колеблющихся, не присоединившихся ни к одному из лагерей, стремления остальных разделились поровну. Кроме того, представители разных Королевств изрядно ополчились друг на друга. Сабийцы обвиняют галтанийцев в отказе от союза, за коим Сабия незадолго до войны обращалась к Галтании не раз. Мергийцы упрекают Авлию и Нимию в том, что те закрыли свои границы с началом хаоса в Мергии и тем самым отвернулись от их бед. Авлийцы и нимийцы в свою очередь возражают, что хаос суть внутреннее дело суверенного государства, а о роли Некромантов во всём этом ходили лишь слухи и не имелось никаких доказательств. Все указывают на Редонию, де, у нас узурпатор был марионеткой Некроса тридцать лет, и никто из соседей толком ничего не знал. Откуда же им было узнать о некромосах столь быстро! В общем, противостоять некромосам никто не в силах, Эльфы всех игнорировали, высших магов в мире не осталось, Синие же чародеи есть только в Авлии, а та немедленно отгородилась от Мергии и тому подобное. – Айлани печально покачала головой: – Взаимные претензии бесконечны, и стороны разошлись ради отхода ко сну если не противниками, то уж точно не добрыми друзьями. Сейчас на карту поставлено выживание, и ради победы в войне в бой пойдут все, но после победы Королевствам не видать единства… – Она трагически вздохнула: – Как это ни печально… Но, быть может, прожект Короля Домелунга не столь плох, каким кажется… Когда Авлия объединится с Мергией, одним обособленным ото всех государством станет меньше. И следующее нашествие к’Зирдов их потомки, благодаря взаимопониманию, встретят во всеоружии…

– Если до этого не перебьют друг друга в войнах за возвращение независимости, – хмуро фыркнул шаман. – Насколько я знаю Графа Рэйнора, он не потерпит унижения для своей Родины. Ему стоило великих усилий отказаться от битвы вместе с нами и вернуться в Раканну. Если бы не сто тысяч мергийских беженцев, укрывшихся за её полуразрушенными стенами, сей благородный Рыцарь никогда бы не покинул наши ряды. Чем более я размышляю об авлийском прожекте, тем менее осуществимым он мне представляется. У Людей странное представление о единстве государств. Вместо того чтобы выстраивать планы порабощения друг друга, им стоило бы обдумать создание Союза Свободных Королевств. Где каждое государство сохраняло бы собственную самобытность и при этом все оказывали друг другу всяческую помощь. Не проще ли достигать взаимопонимания, не вторгаясь на территорию соседа и не наводняя его своими подданными и обычаями? Если Домелунг не собирается истребить всех мергийцев до единого и заселить опустевшую Мергию авлийцами, то не стоит и затевать слияние. Ибо восстания и освободительные войны обеспечены ему и его потомкам до тех пор, пока Мергия не обретет былую независимость. И наличие либо отсутствие в сей момент королевской династии у мергийцев совершенно ни при чём. Жажда свободы станет им путеводной звездой, а вожди найдутся.

– Всё это слишком жестоко и погружает меня в уныние и печаль… – с тоской вздохнула Айлани.

Она обвила Трэрга руками и опустила голову ему на грудь, но в следующий миг оказалась во власти видения, нахлынувшего внезапно. Айлани утратила ощущение реальности и затихла, крепче сжимая объятия. В ответ Трэрг обнял её, зарываясь губами в густую копну волос на затылке, желая поцеловать, но ощутил смятение её чувств и нахмурился, отстраняясь.

– Вокруг тепло, но ты дрожишь, – он с тревогой посмотрел на свою возлюбленную. – Исходящие от тебя потоки трепещут, словно ты получила рану в бою… Тебе больно?

– Я чувствую дыхание Смерти, – едва слышно прошептала она. – Битва начнется завтрашней ночью… она продлится долго… я вижу, как день сменяет ночь над полем брани… сколько оборванных жизней… великое множество павших… кровь… смерть… изувеченные тела… они повсюду… бесконечные поля трупов… и снова день, но битва всё кипит…

Тело Айлани забило крупной дрожью, и Трэрг встряхнул её, вырывая из власти магических потоков. Он взял её лицо в ладони и заглянул в глаза, возвращая в реальность:

– Достаточно на сегодня мрачных бесед и предсказаний. Пойдем в шатер, тебе нужно отдохнуть перед битвой. Кто знает, когда возможность вдоволь выспаться выдастся нам в следующий раз…

Бесчисленная армада к’Зирдов показалась на горизонте незадолго до вечера. Ожидая столкновения с врагом, армия Альянса с утра продвигалась вперед, развернутая в полные боевые порядки. Однако оказалось, что ханы песочников были столь уверены в своей победе, что не пожелали вести войска на сближение. Армада змеиных языков осталась дожидаться битвы на границе Пустоши, безбрежная равнина которой не имела сколь-нибудь серьёзных складок местности. Это давало конным туменам песочников неограниченное пространство для маневра. Расчет ханов был прост: окружить войска Альянса и уничтожить их мощными ударами со всех сторон. Тратить время на тактические изыски к’Зирдские военачальники не собирались, рассчитывая на непреодолимую мощь невиданного численного превосходства. В справедливости их расчетов Альянс смог убедиться, приблизившись к лагерю неприятельской армады.

В первый миг наблюдатели не поверили своим глазам, ибо линия горизонта из коричневой сделалась грязно-желтой, словно бесконечные пески Ратхаш бескрайним океаном выползли из Пустоши, стремясь поглотить всё на своём пути. Едва завидев песочников, Орда остановилась и приступила к усилению своих боевых порядков. Первый вал, полностью состоящий из ветеранов, умудренных опытом многих десятилетий славных битв, изготавливался к атаке, выравнивая ряды по фронту бесконечной протяженности. Тотчас на сближение с позициями неприятеля были отправлены разъезды лазутчиков, которые вскоре вернулись с донесениями. Змеиные языки увидели Орду и поднимают на ноги лошадей. Особой тревоги змееязыкие ханы не проявляют, кружащие высоко в небе когтекрылы взирают на тыловой лагерь, множество убогих лежанок и палаток которого к’Зирды даже не стали сворачивать. Воины Пустыни по своему обыкновению усаживаются на коней по трое, вливаются в толпу своего тумена и, сидя в седлах, занимаются кто чем: спят, едят, играют в кости и даже устраивают потасовки. Их ухтаны даже не опаивают своих воинов зельем хфат-хут, явно не собираясь начинать атаку прямо сейчас. Причина к’Зирдской неторопливости выяснилась спустя час после того, как стальные лавины Орды окончательно встали на свои позиции.