Сергей Тармашев - Конец тьмы

– Ваше Величество… попытайтесь разить врага Неистовством Черного Рыцаря… – Маг пошатнулся, его ученику не хватило сил выстоять, и Трэрг в последний миг удержал обоих чародеев от падения. – Науке неизвестно ничего сильнее этого заклятья…

– Как оно исполняется? – шаман помог собеседнику восстановить равновесие. – Я никогда не слышал о нём. Каков механизм сего воздействия?

– Никто… не знает… – просипел Синий маг. – Только ранг… Черного Рыцаря может… сплести его… Известно, что сам воздух горит… под его действием… Именно так Хоругал… сразил множество эльфийских… магов в своем последнем… бою. Вам должно… догадаться самому…

Человеческие чародеи ушли, и Трэрг вернулся к сражению. До утра к’Зирды дважды предпринимали новые попытки окружения, и он окончательно вымотался, отбивая атаки. Всякий раз Трэрг пытался поджечь воздух, дабы создать Неистовство, но так и не преуспел. Воздух не загорался, он лишь способствовал горению пламени, как ему и до€лжно. С рассветом к’Зирдские ханы бросили в битву все резервы, и натиск песочников резко возрос. Несколько туменов вновь обошли сражение по широкой дуге, заходя Орде в тыл, и остатки человеческого войска сошлись с ними в отчаянной схватке, прикрывая лучниц. Одновременно змеиные языки нанесли фланговые удары, и угроза вражеского прорыва стала катастрофической. Трэрг метался от флангов к кипящей в тылу битве, расходуя последние силы на пробуждение порталов, но выровнять положение дел не удалось. Ханы поняли, что на этот раз удар в тыл увенчался успехом, и бросили в прорыв всё, включая тумены телохранителей. Пришлось отвести Людей и лучниц вплотную к рубящимся воинам и прямо посреди сечи выстраивать круговую оборону. Все лавины были скованы битвой, и выставить перед лучницами удалось лишь единственный ряд воинов.

Положение стало угрожающим. Рано или поздно облепленные к’Зирдами бойцы падут и змеиные языки прорвутся к лучницам и чародеям. В рукопашной схватке погибнет множество оркских дев, и это станет для Ругодара жестоким ударом. Пришедший в себя Белый Маг на какое-то время отсрочила катастрофу, сделав сражающихся на центральном участке воинов неуязвимыми, но дотянуться до всего фронта было вне её возможностей. Лавины таяли, и Трэрг в отчаянии предпринял попытку сразить чумой бо€льшую часть врага. Он собрал остатки сил и ринулся сознанием прочь из тела, вливаясь в пласты волшебства мироздания. Но его ожидало разочарование. Сия баталия протекала не в Пустоши, температурные условия вокруг были вполне умеренные и трупам поверженных к’Зирдов было далеко до необходимой стадии разложения. Создать чуму было не из чего, а уже созданная зараза скрылась в телах носителей слишком глубоко. Трэрг понял, что бессилен изменить что-либо, и в ярости попытался заставить пласты вселенской энергии размозжить собою песочников. Но исполинские слои мирового волшебства были бесплотны и не могли раздавить даже личинки червя. Океаны первичных энергий бесстрастно вопрошали, во что именно он желает видоизменить их, но сил у шамана уже не осталось.

Сознание Трэрга вспыхнуло лютой ненавистью к врагу и ринулось к каждому к’Зирду, измельчаясь в крохотную пыль, стремясь хотя бы засыпать змееязыким воинам их узкие глаза, и… И тут он увидел Воздух. Оказалось, что если ты сам стал ничтожно крохотен, то Воздух вокруг станет огромен и сложен, ибо состоял он из множества слепившихся друг с другом частиц. Частицы сии были различны по своей природе, и каждая исполняла внутри Воздуха собственный удел. Одни давали огню гореть, другие не позволяли сгорать самому Воздуху, третьи делали его удобным для дыхания, четвертые служили источником жизни, пришедшим с Начала Времен, и одновременно заставляли одних Детей Богов вечно гнить, других – вечно скрываться за магическими барьерами. Были и другие частицы, но Трэрг уже не думал о них. Если отделить от Воздуха то, что мешает ему пылать, то ничто не остановит его горение. Безграничная ярость пылающего Воздуха станет воистину неистовой.

Сущность Черного Рыцаря рванулась в самую гущу к’Зирдских туменов, и крохотные пылинки его сознания в едином, исполненном гнева порыве выдрали из Воздуха то, что мешало ему пылать. В тот же миг Трэрг повелел магическим потокам поджечь измененный Воздух, и мир вокруг него исчез в гигантской вспышке ослепительного пламени. Целый океан Воздуха словно превратился в чрево вулкана и мгновенно выгорел, испепеляя миллионами змеиных языков всё, чего касался до своей вспышки: кожу, глаза, волосы, легкие и даже кровь. В один невероятно краткий миг всё это пространство лишилось воздуха и оказалось в абсолютной пустоте. И мировой океан атмосферы Парна рухнул, заполняя эту пустоту всей своей безграничностью. Невообразимо тяжёлые массы воздуха невиданным молотом ударили в утопающую в пустоте поверхность земли, и сама Смерть восхитилась Черным Рыцарем, признавая достойным его умение умерщвлять. Разъяренная ударная волна опрокинула всех вокруг, и сознание Черного Рыцаря устремилось вдоль рубящегося фронта, сжигая Воздух по всей протяженности бесконечной сечи. Земля подпрыгивала от разрывов невиданной мощи, подобные солнцу вспышки сменялись тяжким ударом миллионов ронтобран воздушных масс, и рвущий в кровь уши оглушительный грохот Неистовства был слышен и в Авлии, и в Ругодаре, и в жарком лоне Ратхаш.

Трэрг вознесся ещё выше и воззрился на землю. Битвы более не было. Солдаты неприятеля, коим посчастливилось оказаться далеко от эпицентра Неистовства, отползали назад, тряся гудящими от жуткой боли головами. Могучие Орки с трудом поднимались на ноги и, опираясь на хрардары, словно на клюки, спешно ковыляли к лучницам, многие из которых лишились сознания. По пути одни клыкастые исполины ухитрялись добивать шевелящихся под ногами песочников, другие осторожно поглаживали скакунов, распластавшихся по земле и в ужасе закрывших глаза лапами. Надо было возвращаться, и Трэрг понял, что не чувствует своего тела. Его сознание устремилось туда, где оно стояло в последний миг, и внезапно реальность померкла пред взором шамана.

Теперь он взирал на другую битву, и магические потоки шептали ему, что множество зим минуло с тех пор, как отгремел её последний взрыв. Множество Эльфов испускали во врага могущественные заклятья, сотни Летающих Колесниц и Железных Големов шли в атаку, извергая из себя потоки боевой магии. Противником Детей Богов был один-единственный человек. Посреди разлетающейся на ошметки и вспухающей пламенем взрывов земли, на вершине невысокого холма стоял человек в черной мантии мага, мерцающей антрацитовым блеском заклятий. Он поглощал потоки мертвой энергии Детей Богов, как губка впитывает воду, и возвращал её хозяевам, усиливая импульсы многократно. Эльфийские Големы лопались, словно мыльные пузыри, превращаясь в фонтаны пылающих обломков, а маги испуганно укрывались в дымящихся воронках. Где-то в тылу военачальник Эльфов отдал команду, и всё воинство Детей Богов разом ринулось в очередную атаку. Маг на вершине холма осел наземь, выходя из тела, и Трэрг почувствовал плетение Неистовства. Ослепительная вспышка и таранный удар исполинских воздушных масс мгновенно размозжили половину эльфийских войск, заставляя уцелевших броситься прочь от колоссальной ударной волны. Но в следующий миг за спиной у лежащего мага, на расстоянии в один быстрый перебег, из невидимости проявился особенный Голем Эльфов. Он был почти полностью лишен брони, и тонкая сталь его корпуса излучала чары, дарующие невидимость и задерживающие излучение магических потоков. Невидимый Голем испустил меткое заклятие, и короткая стрела из сверхпрочной стали пробила сердце лежащего Черного Рыцаря. В ярости сознание мага испепелило Невидимого Голема, но тело волшебника уже погибло, и ничто более не удерживало его сущность в этой реальности. Черный Рыцарь медленно слился с потоками первичных энергий, пронизывающих мироздание, и покинул этот мир. Где-то очень далеко, в тайной Зале Княжеского Дворца, Элефендил Эльфийский получил доклад. В нём его сын сообщал ему, что Черный Рыцарь Хоругал умерщвлён.