Вера Чиркова - Цвет победы

Готовы, поняла Слава. Отступила за спины морянок и скомандовала:

– А вот теперь можете искать.

Однако теперь смельчаки больше не торопились. Медленно обходили строй морянок, пристально всматриваясь в каждую и пытаясь найти хоть какие-то зацепки. Гость в бирюзовом колете даже принюхаться пробовал, вызвав у Славы насмешку этой попыткой. Если бы она готовила номер сама, может, и упустила такую деталь, но мать-моряна сразу сказала, что ассистентки и невеста должны пахнуть одними и теми же духами.

– В народе ходят слухи, будто мы всегда пахнем рыбой… – хихикнула она, – а мы никого и не разубеждаем…

Гости, отлично видевшие Ярославу, вскоре не выдержали и начали подсказывать приятелям.

– Вон та, третья, нет, четвёртая, теперь пятая… – неслось со всех сторон, всё сильнее запутывая конкурсантов.

Однако и ассистентки невесты не стояли на месте, непрерывно перестраиваясь вокруг Славы и отходя в конец очереди в тот же миг, как их отбраковывал очередной доброволец.

Господа начали торопиться, показывать наобум – и соответственно ошибаться, помогавшие Славе моряны не стеснялись использовать очарование.

– Проигрыша тебе не нужно, – во время репетиции резко отсекла Афродита всякие возражения честной Славы, – они должны твёрдо знать, что ты достойна своего мужа, а он – тебя.

В тот момент землянка была совершенно не уверена в этом утверждении, но теперь всё изменилось. Права Афродита: если она хочет жить спокойно и не вылавливать на собственной территории влюблённых в блондина фанаток, нужно их немного припугнуть… или хотя бы насторожить.

– Поскольку времени у нас не так много, – сообщила Ярослава, снова выходя вперёд, – на столах уже стынет обед, а найти меня без помощи зала вы не можете – упрощаю вам задачу. Можете искать меня все, но условия изменятся. Теперь всё будет наоборот, мои помощницы станут похожи на меня. Смотрите внимательно, на нас одинаковые платья, одинаковый жемчуг, причёски… лица… голоса… запах… мы похожи, как отражения в череде зеркал, как капли росы на рассвете, как шары хотомара…

Публика замерла, зачарованно следя за движением хрусталя, и на всех лицах с каждой секундой всё ярче расцветало изумлённое недоверие. Слава осторожно оглядела присутствующих и – удовлетворённо хмыкнула – всё получилось. Даже её дети растерянно взирали на возникшую перед ними толпу женщин, как две капли воды похожих на мать. Хотя явно пытались узнать Славу доступными только им способами.

Хмурился, пытаясь разглядеть что-то невидимое, Васт, сердито шевелил губами Стан, и, крепко стиснув кулаки, напряглась струной моряна. У неё даже глаза от напряжения закрылись, так старалась правительница не поддаться самообману.

– Теперь мы все, – Слава с нажимом произнесла это слово, «все», – абсолютно похожи. И вы будете видеть в моих помощницах меня до тех пор, пока я второй раз не сосчитаю до трёх. Дотрагиваться запрещено, за это наказание. Начинайте искать.

– А почему нельзя дотрагиваться? – уныло произнёс один из первых добровольцев, тот, который был одет в брусничный камзол.

– Это очень не нравится моему мужу, – с насмешкой ответила Слава и быстро скользнула в круг девушек.

С галереи раздались незатейливые звуки музыки, моряны во главе с невестой повели медленный хоровод, смотревшийся со стороны очень впечатляюще и необычайно. Двенадцать абсолютно одинаковых девушек в изумительных платьях ваальтского шёлка, кружившиеся в медленном танце, просто завораживали взоры присутствующих.

Однако вскоре появились первые желающие испытать себя… или удачу, за ними потянулись и остальные.

Какие же они настырные и упорные, устало восхищалась Ярослава аборигенами через полчаса, когда каждый из гостей уже не по одному разу обошёл круг девушек.

– А если мы найдём невесту, а она не признается? – скептически пробурчал кто-то, но тут же получил резкую отповедь Стана, что его мать никогда не опустится до такого.

– А вы сами можете её найти? – заинтересовалась миленькая шатеночка, строя старшему глазки, и ему пришлось хмуро признаться в своём бессилии.

– А муж может? – вот это волновало уже нескольких дам.

– Конечно, – с неожиданной уверенностью произнёс анлезиец, и Ярослава даже поперхнулась, за последние полчаса его взгляд не раз скользил по её лицу и, не остановившись, уходил дальше, – если вы все сдаётесь, я нахожу Славу… и мы отправляемся праздновать это событие.

– Я сдаюсь, – первым признал поражение серый камзол, – это действительно работа мастера. Должен сознаться, у меня на шее амулет, защищающий от всякого рода иллюзий… теперь его можно выбросить.

– Не стоит так торопиться, – мягко успокоила его моряна, – Ярослава и в самом деле великий мастер, среди людей я таких больше не знаю, а против остальных он вам вполне послужит.

– Я сдаюсь, и я, и я… – неслось со всех сторон, – ищите, господин Ливастаэр, вашу жену.

По спине Славы прошла знакомая тёплая волна ваальтского очарования, она насторожилась и сделала независимое лицо, и в тот же миг Васт поймал женщину за руку и притянул к себе.

– Вот она!

– Но как… – Ещё задавая вопрос, Слава уже знала, на чём прокололась.

Все моряны, которых до неё прощупал обаянием Васт, невольно улыбались ему в ответ.

– Сердце подсказало, – нежно целуя жену, насмешливо блеснул глазами блондин. – Я найду тебя даже в тысячной толпе похожих женщин.

– Тогда объявляю конкурс законченным, – довольно улыбнулась Ярослава, – раз, два, три…

Публика разочарованно и восхищённо крутила головами, торопясь убедиться, что их не обманули и в руках новобрачного действительно его супруга, а все девушки стоящие вокруг, – совершенно не похожие на неё моряны.

Ливастаэр победно усмехнулся, подхватил жену на руки и под аплодисменты гостей легко понёс её вверх по лестнице.

– Прошу всех к столу, – расслышала Ярослава за спиной зычный голос мажордома, но к ним двоим это приглашение не имело никакого отношения.

По местному обычаю, романтичный стол для новобрачных был накрыт в их комнате, и это не могло не радовать землянку. Земное правило жевать и целоваться под прицелом десятков нескромных и нетрезвых глаз всегда казалось ей дикарским.

– А теперь я хочу узнать, что случилось.

Ярослава откинулась на спинку стула и в упор уставилась на Тина. Младший упрямо передёрнулся и отвернулся к окну.

– Костик… ты можешь молчать сколько угодно. Ты можешь страдать сам и заставить страдать других. И можешь хоть сто лет таскать в себе эту проблему. Но пока ты не примешь решения, она никуда не исчезнет.

– Какое, по-твоему, я могу принять решение? – почти враждебно зыркнул на мать Тин.