Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон. Эпизод II

Он никогда не сможет забыть тот день. Как бы ни старался, как бы ни пытался вычеркнуть из памяти страшные картины кровавой расправы, стоит закрыть глаза – и перед мысленным взором встанет ужасная, нелепая гибель собственной матери.

А ещё ему никогда не удастся избавиться от ночных кошмаров. И, просыпаясь в холодном поту, молодой человек каждую ночь будет проклинать чёрные глаза с ярко-красным узором по всей поверхности радужки…

Всё было как всегда. Мальчишка лет восьми остановился у порога своего дома. Кое-как пригладив руками взлохмаченные цвета спелой пшеницы волосы, он вытер нос рукавом изрядно потрёпанной рубашки. Тириг прекрасно знал, что за опоздание к ужину на целых два часа ему светит нагоняй от матери и потом уже привычный подзатыльник от отца. Вот только ничего с этим поделать мальчишка не мог. В их городке магией если и владели, то только те, кто жил ближе к центральной площади и периодически мог посещать чёрный дом, где вход охраняли злой пёс и молчаливый дядька со страшным носом, загнутым крючком. И уж точно никто из них не собирался учить этому делу ребёнка из семьи простых рабочих. Отец его при местном кузнеце был, а мама, насколько позволяло слабое здоровье, помогала в лавке зельевара-алхимика, собирая нужные травы и подготавливая ингредиенты. Порой они были столь едкими, что язвы и ожоги не сходили неделями, а то и месяцами. Возможно, именно поэтому мечтой Тирига было стать целителем. Он так сильно желал помочь вечно усталому отцу и матери, беззвучно роняющей слёзы, перевязывая очередной ожог, что даже пытался украсть какие-то старинные книги у одного лавочника. Был пойман и отведён домой под конвоем. Хорошо ещё, в тот день в отряде стражников был родной дядька по отцу, всё закончилось нагоняем от родителей и домашним арестом на месяц.

Тяжело вздохнув, Тириг снова шмыгнул носом. После того случая воровать не тянуло. Возможности выяснить, есть у него магия или нет, тоже не появилось. И мечта так бы и осталась мечтой… если бы не одно но. Лазая по обломкам горных пород недалеко от города, случайно встретил измождённого старика. Тот был слишком худым, даже на взгляд ребёнка, с израненными ступнями и содранными ладонями, с которых местами просто свисали куски кожи. Сначала он хотел позвать взрослых, но замер с открытым ртом, так и не сумев двинуться с места. Старик бормотал себе под нос странные слова и водил трясущимися пальцами по ранам, смазанным какой-то жёлто-зелёной смесью. Затем он закрыл глаза и под всё то же непонятное бурчание залез пальцами под кожу, не делая никаких разрезов. Пальцы словно провалились внутрь, утонув в выступившей крови.

Как выяснилось позже, старика звали Уфо, он был рабом, отправленным надзирателями на верную смерть в дикий лес. Но мужчина, пусть и не обладал магией, сумел выжить, применив всё своё мастерство хилера. И когда он показал малую часть своих умений, Тириг попросился к нему в ученики, каким-то шестым чувством понимая, что это его шанс помочь своей семье. Привести Уфо в город он не мог, вот и приходилось встречаться с ним в лесу, где удалось устроить старика со всевозможным комфортом.

Не замечая времени, впитывая как губка новые знания, мальчик стал постоянно опаздывать к ужину и вот теперь, стоя перед входной дверью, в который раз пытался придумать оправдание. Пока что не получалось, а сказать правду – подвести старика, взявшего с него слово молчать о нём.

Снова вздохнув, набрался смелости и открыл дверь, боком протискиваясь в коридор. На кухне мать гремела посудой, готовя ужин. Больше в доме не было слышно ни звука, значит, отец ещё на работе. Облегчённо выдохнув, мальчик сделал уже несколько шагов и почти добрался до лестницы на второй этаж, когда сзади раздался спокойный и несколько усталый голос:

– Молодой человек, и где же вы были?

– Ну, ма-а-ам! – Тириг опустил голову и обернулся к стоящей в дверях кухни матери, пряча руки за спиной и виновато ковыряя половик носком изрядно поношенного сапога. – Прости, я с ребятами заигрался… А что на ужин?

– Тириг, я спросила о тебе у всех твоих друзей, никто тебя не видел уже неделю. – Женщина сурово поджала губы, скрестив на груди руки.

– Ну, я гулял…

– Тириг!

– Ну, ма-а-ам, всё же в порядке, правда? – И полный раскаяния взгляд, вкупе с умильной улыбкой. Сын всегда найдёт способ растопить материнское сердце.

Тяжело вздохнув, женщина покачала головой и махнула рукой:

– Умывайся и иди на кухню, будем ужинать. И больше так не пугай меня, ладно?

– Мам, я люблю тебя! – Тириг счастливо улыбнулся и умчался в сторону ванной комнаты.

Несмотря на все трудности и всё, что было, он искренне обожал свою семью и нежно любил мать, самую лучшую маму в мире!

В его памяти образ матери отпечатался так, словно кто-то выжег его с помощью клейма. Невысокая, статная, с мягкой улыбкой на гладком, с едва заметными морщинами, округлом лице. Тёплые голубые глаза и тяжёлая копна чёрных волос, заплетённых в косу. Кожа на её руках была шершавой, ладони и запястья до локтей почти всегда оказывались забинтованными, и часто она даже не могла нормально держать кружку с горячим лечебным отваром. Только сколько бы он потом ни искал, нигде не видел такого знающего, любящего взгляда и понимающей улыбки на тонких бледных губах. А ещё этот запах…

Запах дома, семьи и счастья. Он всегда окружал её, словно золотистый ореол.

Наскоро умывшись, Тириг маленьким ураганчиком прилетел на кухню, тут же устроившись на своём стуле. Болтая в воздухе ногами, он наблюдал, как мама накладывает жаркое из мяса и картошки. От ароматов, витавших по кухне, в животе заурчало. Схватив ложку и с трудом дождавшись, когда перед ним поставят полную тарелку, мальчишка тут же накинулся на еду, не обращая внимания, что знатно обжёг язык.

– Тириг, – засмеялась мать, взъерошив волосы сына, – не спеши. Никто не отберёт у тебя тарелку!

Увернувшись от её ласковых рук, мальчик продолжил уплетать жаркое. Пока он занимался с Уфо, успел изрядно оголодать. Конечно, он брал с собой бутерброды, но большинство из них он отдавал Уфо.

Прожевав очередную порцию, Тириг поинтересовался с набитым ртом:

– Мам, а папа скоро придёт?

– Когда я ем, я глух и нем, Тириг, не этому ли мы тебя учили? – Мать уселась рядом, нежно убрав прядь волос за ухо ребёнка. – Я не знаю, дорогой, папа сказал, у него много работы сегодня.

– Ну во-о-от… – расстроенно протянул ребёнок, запивая еду глотком сладкого компота. – А я думал…

– Я знаю, солнце, папа обещал поиграть с тобой перед сном и прочитать сказку. – Поцеловав его в висок, женщина пододвинула к нему тарелку с домашним печеньем. – Всё будет, Тириг, но…