Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон. Эпизод II

– Мама… Мама… Мама…

«Мама…»

Цветок осыпался жёлтым песком в руке, собравшись маленькой горкой на потемневшей от времени столешнице. Мужчина не глядя смахнул его на пол, опираясь рукой о край стола. Сгорбившийся, с потемневшим и осунувшимся лицом, с волосами, собранными в идеально гладкий конский хвост, он ничем не напоминал того взъерошенного, вечно весёлого стихия, славившегося своей ленью.

Обстановка комнаты, такая привычная и уютная, стала плыть и меняться. Тёплые ноты в декоре сменились чёрным и белым, поделив помещение на две части. Как свет и тьма, как хаос и упорядоченность. Две противоположные части.

Вдох и медленный выдох. Снова поплыли очертания дома, словно он никак не мог решить, что выбрать, на чём остановиться. Или просто не желая этого, больше не желая видеть что-то постоянное в своей жизни. Слишком это всё хрупко… Недолговечно, как и всё в Аранелле.

– Не понимаю, – глухой, скрипучий голос, лишённый хоть каких-либо эмоций. – Ты же всегда возвращалась…

Тихий звук открывающейся двери. Переведя безумный тёмный взгляд на вошедшего, Хаос улыбнулся, растянув губы в дикой усмешке.

– Что случилось? – тихо спросила вошедшая женщина, нисколько не испугавшись непривычно взрослого, пугающего образа любимого мужчины.

– Я просил. Я умолял. – Хаос повернулся к ней спиной и уставился в окно. Скрестив руки на груди, он, не отрываясь, следил за плывущими очертаниями пейзажа снаружи. – Я предложил ей часть мира в обмен на то, чтобы она избавила её от этих мучений. Но нет. Гордость. Или гордыня. Да какая разница, что затуманило голову этой сучки?! Она всё равно отказалась, сказав, что так заложено Творцами и не мне, избалованному, самовлюблённому, напыщенному идиоту, менять течение процесса взросления её потомков! И к чему это привело?!

– Хаос, да объясни ты толком! Что случилось-то?!

– Корана. Перерождение прошло, я чувствую это, я знаю, что связи все оборвались… Но даже тогда я чувствовал её в этом мире, понимаешь?! Чувствовал! А сейчас…

– Что?!

– Ничего, милая… Ничего. И это заставляет меня задуматься о целесообразности дальнейшей жизни этих изживших себя тварей…

На лице мужчины мелькнуло диковатое выражение, замешенное на ненависти и ярости, сейчас сжигавших его. Да, Корана не была ни его творением, ни его ребёнком. Но она была его дочерью. Членом его семьи и воспитанницей. Кто-то допустил весьма существенную ошибку, решив, что он, Хаос, оставит такой шаг без ответа.

Женщина только беспомощно смотрела на безумно хихикающего мужчину с мерцающими чёрными глазами, периодически переводя взгляд на плывущую обстановку комнаты, менявшую свой облик всё быстрее и быстрее.

Вверх, вниз, в сторону. Плавные, медленные движения. Веера разрезают воздух в комнате, издавая едва уловимые вибрации. Тэссен послушно выписывал замысловатые фигуры острой как бритва кромкой.

Вдох-выдох. Вверх, вниз, в сторону. Всё что угодно, лишь бы не думать, не вспоминать, не видеть, не знать. Я отдала бы всё, что у меня есть, лишь бы эти картинки навсегда исчезли из моих воспоминаний. Но работа с сознанием никогда мне не удавалась, поэтому всё, что могла, – это спрятать видения в самый дальний уголок собственного разума.

Рука в сторону, мах ногой. Поворот вокруг своей оси, удержать равновесие любой ценой. Скользнуть вперёд, шпагат, прокрутить вееры и всё начать сначала.

Босой ногой зацепилась за край ковра и рухнула на него, успев сгруппироваться. Прижавшись щекой к мягкому ворсу, закрыла глаза, свернувшись в маленький клубок и обхватив себя руками. Невыносимо хотелось плакать, кричать и требовать у мира справедливости. Но её никогда не существовало в природе, и всё, что я могу сделать, – это подняться и начать свой танец с самого начала.

Медленно поднялась, с трудом выпрямив спину. Сглотнув, быстро вытерла глаза рукавом свободной рубашки, сжав зубы и не позволяя себе издать хоть какой-нибудь звук. Я не буду плакать, не буду плакать, не буду плакать… Ни за что не буду плакать.

Солёные капли чертили линии по щекам, падая на ковёр, оставляя влажные пятна на плотной ткани. В груди глухо отбивало удары сердце. Иногда я завидую тем, кто может ничего не чувствовать. Мне, увы, такой подарок не достался.

Расправила плечи. Сделала шаг вперёд. Поворот, крутануть вееры, ещё поворот. Шаг в сторону, шаг назад, мах ногой, поворот. Вееры разрезают воздух, оставляя после себя быстро исчезающий яркий отблеск – языки пламени, отражающиеся в металлических вставках тэссенов.

Тело механически выполняло привычные движения, составляя из бессвязных и примитивных жестов и выпадов сложный и красивый, опасно красивый танец, наполненный торжественной скорбью, окрасившей мою душу в тона цвета тёмно-изумрудной зелени. Ненавижу зелёный цвет, он навевает слишком много ненужных ассоциаций. Ещё одна часть воспоминаний, оставшаяся похороненной в глубине разума. Меня нельзя назвать бесчувственной или не умеющей ценить тех, кто рядом. Просто… Просто так было проще. Проще идти дальше с высоко поднятой головой, бережно охраняя драгоценные капли прошлого болезненными картинками, оставшимися со мной навсегда.

Тихий скрип двери. Даже не глядя, могу точно сказать, кто это. Лишь один обитатель замка мог столь бесцеремонно проигнорировать мои слова и просьбу не беспокоить.

– Я же просила, Ри, – не останавливаясь, продолжая плести заклинания, бросила через плечо, для надёжности найдя точку на полу и не отрывая от неё взора. – Не надо меня сейчас трогать, пожалуйста, я не в настроении…

– Я чувствую. – Мелодичный голос сбил с шагу. Запнувшись, на мгновение остановилась, но всё же продолжила путь дальше. – По-моему, только слепой не заметил бы резкой перемены в твоём настроении. Аста, я знаю, мы не в самых лучших отношениях, но всё же, думаю, мы могли бы…

Подавила раздражённый вздох. Ненавижу этот мир. За то, что в нём невозможно даже отдать дань погибшему человеку, ставшему частью твоей и без того разодранной на куски души. Корана заслужила от меня этот последний подарок.

Остановилась, сложив веера и убрав их за пояс. Поклон в сторону окна – в знак уважения и благодарности за терпение и понимание. Кора не осудит меня за то, что я не смогла исполнить полный траурный танец. Выпрямившись, подошла к открытым створкам и опёрлась ладонями о подоконник, закрыв глаза и медленно вдыхая прохладный ночной воздух.

– Ниэль, вам снились вещие сны? Те, что позже воплощаются в реальность с пугающей достоверностью? – Голос не дрожал, позволяя скрыть обуревающие меня эмоции.

– А что? – Эльфийка продолжала стоять на пороге.