Андрей Посняков - Кремль 2222. Коломна

– Ну да, выменяю, чего ж…

Ратибор все думал – с чего бы это Сгон стал таким любезным, угощал брагой, набился в друзья, раритет вон какой подарил. Объяснение этому у парня имелось, и вполне правдоподобное – наверняка десятник мечтал выбиться в капитаны, а затем – и стать воеводой. Нужны были верные люди, и эти верные люди должны были быть хорошими воинами. Рат как раз таким и был – хорошим. Хороший стрелок, неплохой мечник, да еще и проводник – а проводник много чего мог бы достать у маркитантов. Так что не зря, ой, не зря Сгон предложил свою дружбу, был в этом некий вполне просчитываемый резон, был.

Утренний густой туман стелился над трясиной качающимся белесым призраком, порожденьем ночи. Старая жрица Кравинда вчера нагадала хороший день – сухой, теплый и солнечный, однако вот, видно, ошиблась, как говорили в старину – и на старуху бывает проруха. А может быть, просто еще было слишком рано, ведь вышли-то еще до восхода солнца, на самой заре, едва только начало светлеть небо.

Ратибор поправил походную упряжь – жилет с системой ремней, к которому можно было привязать все то, что может понадобиться в пути: баклажки с водой и соком черной березы – от возможных ран, плетенку с горюн-травой и огнивом, пищальную пороховницу-берендейку с порохом и пулями, компас – самый нужный в тумане прибор. Слава Великому Био, небольшой запасец компасов в башнях имелся, остался от Последней Войны.

Под упряжью мускулистый стан юноши мягко облегала отливающая голубоватым светом кольчуга искусной работы – немало нужно было потрудиться пятницким кузнецам, дабы сплести меж собой мельчайшие кольца из стальной закаленной проволоки, зато теперь никакой болотной твари Рат в буквальном смысле слова не по зубам – никакой червь не нападет, пиявка болотная не присосется. Такие же кольчуги имелись и у всех прочих путников, кроме, пожалуй, носильщиков – юных и несколько туповатых парней, которых не особенно и жалко было: не воины, не кузнецы, а так – не пойми кто. Может, со временем и выйдет из них толк, может – не выйдет. И зачем зря кольчуги для них плести – муторно, долго – перебьются и так, иное дело – воины, жрецы и проводник – Ратибор, вместе с покойной матушкой шаставший по здешним болотам с самого детства.

Проводник, как ему и положено, был одет по-походному, «по-болотному», как обычно говорили. Кроме кольчуги, еще и пятнистые, с удобными большими карманами, штаны, сшитые по древним лекалам, и купленные у маркитантов высокие кожаные башмаки – «берцы».

Не первый раз вел уже Рат караван к маркитантам, дорогу знал, как свои пять пальцев… но все равно присматривался, не расслаблялся – болота вовсе не оставались неизменными: где-то расширялись, а где-то и высыхали, приходилось все тщательным образом примечать, мотать на ус – бездельничать было некогда.

Сразу за проводником, нога в ногу, в такой же голубоватой кольчуге и длинной – согласно сану – накидке с рисунками в виде человеческих черепов, в широкополой, сплетенной из соломы, шляпе, шагал Велимир, среднего извода волхв. Как говаривал, усмехаясь, воевода Твердислав – нечто типа старшего лейтенанта. Средний извод – так у жрецов называлось, звание небольшое, однако ж – не рядовой. Не то, чтоб на ровном месте шишка, но и не на подхвате, как младшие жрецы.

Тощий, но жилистый, с желтым, сильно вытянутым к низу лицом, чем-то похожим на морду лесной крысы, волхв силой ничуть не уступал ни проводнику, ни любому из дюжины сопровождавших караван воинов, в большинстве своем – молодых. Да все были молодыми, а старшим над ними, с подачи Рата, воевода назначил Велесия. Рыжий, конечно же, доверием таким гордился, но виду не показывал, вел себя нарочито скромно, без нужды никого не подгонял, не кричал, но все кругом примечал и за обстановкой следил основательно. Умный! Нет, не зря его Ратибор хвалил.

Четверо воинов шли сразу за жрецом, четверо – в середине, и последняя четверка с Велесием во главе – замыкающими, в арьергарде. Опасное дело – мало ли кто мог выскочить из тумана, схватить, и быстренько смыться. Чем дальше от башен, тем больше всякой неприятной твари.

Главная задача воинов – охрана носильщиков, а их в караване насчитывалось ровно двадцать человек, парней крепких, но туповатых. У каждого за спиной висел огромный мешок с поклажей. Мед в сотах и в баклажках, живительный сок черной березы, тюки вытканных девушками тканей – шерстяных и льяняных, – все это маркитанты брали охотно, расплачиваясь иногда золотом, а чаще – разными интересными и полезными в хозяйстве шутками: диковинными украшениями, стальными пилами да иголками, алюминиевой и медной проволокой (ни меди, ни алюминия в округе не имелось, была только болотная руда, ее-то пятницкие кузнецы и плавили). Еще торговцы сильно ценили молодых и красивых рабынь, но своих башенные бояре продавали редко, только в самом крайнем случае, избавляясь от лишних ртов в неурожай, в голод. Обычно продавали приблуд – такие, бывало, приходили из дальних лесов, просили защиты. И получали – если оказывались хоть чем-то полезными башням (как мать Ратибора)… Ежели же особо полезными навыками приблудники не обладали – тогда к маркитантам, на торг.

Нынче приблуд не было, даже не имелось пленных – всех в ярости уничтожили, добили, бросили Великому Био. Впрочем, лесных дикарей маркитанты брали неохотно.

Идущий последним носильщик нес на закорках ребенка – хромого мальчишку лет десяти-двенадцати на вид, тощего, с давно не мытыми волосами, в лохмотьях, из-под которых торчала грязная, в струпьях, кожа. Бедняга иногда пытался идти сам, но быстро уставал, отставая. Мальчишку велел прихватить жрец – и все прекрасно знали, зачем. Все, кроме самого мальчика.

Чавкала под ногами болотная жижа. Туман постепенно редел, рассевался – видать, не зря старица Кравинда обещала погожий денек. Позади, на востоке, вставало за дальним лесом сияющее золотистое солнышко, с каждой минутой все меньше становилось ночных страхов, все опасения уходили куда-то вдаль, словно бы таяли. И это было опасно, очень опасно!

Услыхав раздавшиеся позади шутки, Ратибор невольно поморщился. Он и сам любил пошутить, но сейчас было не время. И нельзя было оглядываться – там есть, кому прикрыть. Нужно было смотреть вперед и по сторонам, и быть готовым к нападению. Вот, года два назад, как-то так же, сразу после восхода…

Кто-то непроизвольно ахнул – впереди, за кочками, с грохотом лопнул болотный пузырь. Испуганная живность – мелкие птицы, лягушки, тритоны – опрометью бросилась в разные стороны. А в трясине снова надулся пузырь – совсем рядом с гатью. Что это – простое совпадение? Может быть… а может, и нет! Чем дальше от башен, тем больше тварей.