Марк Кузьмин - Скидбладнир. Осколки Забытой эпохи

Впрыск.

Ранка начала медленно заживать. Как хорошо, что на магию крови ни у кого нет аллергии, как у меня на магию света. Аасимары примерно так же реагируют на магию тьмы. Вскоре рана исчезла, как и половина моего резерва.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Ага, – растерянно кивнул он. Затем поднялся. Одет парень был в черную шелковую рубаху и белые, точнее уже грязно-серые шорты и сапоги.

Он отошел от шока, посмотрел на меня. Понял, что я дампир, испугался, но не подал виду, хоть и вздрогнул. Поклонился.

– Я благодарен вам, добрый господин, – сказал он. – Плохо было бы, останься я один.

– Да, ладно, – махнул я рукой.

– Мое имя Рюи, а вас как величать? – спросил он.

– Морроу.

– Сэр Морроу, примите искреннюю благодарность. Ведь вы мне очень помогли, исправили мою бездарность.

– Ну ладно, – я удивленно посмотрел на него. – А ты всегда говоришь стихами?

– Постоянно, – ответил он.

– Куда же юный сэр Рюи свой путь держал, пока в меня он не попал? – спросил я.

– Я просто вечером гулял и в сумерках немного заплутал.

– Вы, ю… ЧЕРТ! – выругался я, когда понял, что тоже говорю стихами. Блин! Это ужасно. Ненавижу такую форму речи. Читал как-то Гюго, и так прилипла эта манера разговора, еле отпустило. – Ты почему так поздно гуляешь?

– Я… – он покраснел, – заблудился.

– А где ты живешь?

– Эм… я тут проездом. Всего лишь паж при Цезаре, и погулять пошел, но вот дороги я обратной не нашел.

– Понятно. Тебе в Сайрон’Аркоа?

– Ага.

– Идем.

– Но поздно ведь, и там опасна же дорога, – возразил он, слегка дрожа. Затем я услышал, как у него бурчит в животе.

Делать было нечего. Вести его к аасимарам уже поздно, могут не впустить. Ладно.

– Идем, – махнул я рукой, направляясь в сторону общежития.

Вахтер пропустил нас без возражений, как только я обрисовал ему ситуацию. Я накормил мальчишку запасенной едой, которую не успел съесть днем, пока выполнял задания, а затем отдал ему свою кровать. Не на полу же спать.

– Спасибо, – тихо сказал он.

– Спокойной ночи, – ответил я, укладываясь в кресле. Не впервой. Чешира устроилась у меня на коленях.

Надо поспать. Завтрашний день будет трудным.

82 лаир 980 год века Бриза.

Сегодня был поистине трудный день. Удалось подняться на два уровня и добраться до новых ступеней в трех навыках. Также прибыли ребята из Лотоса для наблюдения. Надеюсь, что все обойдется. Сегодня же прибыли аасимары.

Это выглядело эффектно.

Один из них спит у меня в комнате. Нашел странного парнишку, говорящего стихами. Надеюсь, что мой мозг выдержит такое общение. Завтра нужно отвести его к своим, пусть они им занимаются. Кто он такой, я примерно представляю, его оправдание шито белыми нитками. Может, я и ошибаюсь, а то уж очень это банально и глупо. Хотя даже этот мир не лишен идиотизма.

Все, теперь спать.

Очередное веселое утро начинается с того, что я открываю глаза. На ногах как всегда развалилась Чешира, чем мешает мне устроиться поудобнее. Хоть спать все еще хочется, но нужно идти будить Алису. Блин, шея болит. А это от того, что я заснул в кресле. Так, а чего это я сплю в нем?

Ах да, я же отдал свою кровать тому мальчонке. Ну и ладно, его тоже нужно будить. Поднимаюсь. Зевнув и переложив кошку на кровать, начинаю одеваться.

– Эй, Рюи, – потряс я его за плечо. – Просыпайся.

– Э? – он поднял голову и, щурясь, начал потирать глаза. Думаю, девушки, увидев это, умилились бы до потери сознания, но я не девушка, мне по фиг. На меня мимими-излучение не действует. Мимиметра нет. – Где я?

– Забыл уже? Ты вчера в меня врезался.

– А? Точно, – ответил он, забыв говорить стихами. Хоть что-то хорошее.

– Просыпайся.

– Ага, – он с трудом встал. Я указал ему на ванную, и он побрел туда умываться.

Через три минуты вышел полностью мокрый.

– Ты что, умывальником пользоваться не умеешь? – спросил я.

– Нет.

Я только тяжело вздохнул. Тоже мне паж. Дал ему полотенце и кое-что из своей одежды, благо много накупил. В моей одежке он выглядел весьма комично. Она ему была великовата, но другой не было. Хотя…

Я нашел вахтера и спросил, не может ли он мне помочь. Тот покачал головой и откуда-то достал детскую одежду – не самую лучшую, поношенную, но хоть что-то. В этом мальчишка выглядел уже приличнее.

Как только собрались, отправились к Алисе. Мальчишка шел рядом и не отсвечивал. А я напевал песенку, которая отлично характеризовала данную ситуацию.

– Ну, а мы с такими рожами возьмем да и припремся к Алисе, – бормотал я.

– Сэр Морроу, – обратился ко мне Рюи. – Могу я знать, куда идем и что мы делаем потом?

Я вздохнул.

– Сейчас идем к моей знакомой, потом на завтрак и к тебе, – ответил я почти стихами. Блин. Ведь цепляет же.

– А кто ваша подруга? Мне интересно все, что в мире есть. Хотел я город посмотреть, да вот, к несчастью, заблудился здесь.

– Зовут ее Алиса, мой друг и компаньон она. Ворчунья и порой зануда, но сердцем, может, и добра. Вот блин, опять тут стихами разговариваю, – вздохнул я. – Смотри, при ней так не говори, а то придушит ненароком. Характер у нее того, странный.

– Попробую, но ничего не обещаю. Мне так привычно говорить, и сложно будет перестать, – вздохнул он.

– Тогда она тебя прибьет.

– Спасибо, обнадежили.

До места мы добрались быстро, и я вновь стал объектом всеобщего внимания, теперь еще более пристального. Странно, никогда не был особенно популярным. Но сейчас мой хмурый взгляд, который я отточил еще в универе, отпугивал остальных. Я умею быть мрачным и нелюдимым, хотя в этом мире причин так себя вести было меньше. Девушки смотрели на нас одновременно разочарованно и заинтересованно. Ну да, теперь узнали, к кому я прихожу.

Однако меня ждало неприятное зрелище – дверь Алисы кто-то испачкал черной краской. С чего это? Тут что, ремонт затеяли?

Постучал.

– Открыто, – услышал я с той стороны. Голос бодрый, она явно не спит.

Вошел.

У Алисы в комнате все было вверх дном, все было испачкано в краске. Запах неприятный, сильный и резкий. Хозяйка комнаты, похоже, была в ванной – оттуда слышался плеск воды.

– Алиса, что тут произошло? – спросил я.

– Ничего, – ответила она и вышла из ванной. Большая часть ее волос тоже была перепачкана черным. Ее растрепанная прическа стала еще более неряшливой и грязной, а уж запах какой от нее шел… Но лицо у нее ничего не выражало, будто ей было плевать. Я чувствовал ее эмоции – горе и злость.

– Кто это сделал? – в душе у меня поднималась волна гнева. Мне плевать, когда кто-то ко мне лезет, но Алиса… Она уже успела стать мне другом и то, что с ней сделали, было мне неприятно.