Гай Орловский - Мир Трех Лун

Еще двое в красных с золотом мундирах вошли и придержали половинки двери в ожидании королевы.

Мучительно долгую минуту мы с Рундельштоттом стояли, не двигаясь, как два суслика у норки. Дыхание чародея становилось все более хриплым и частым.

Вход озарился мерцающим светом, в проеме появилась королева. Бирюзовое платье до пола, но без глупой пышности, пояс усеян драгоценными камнями, разноцветными, но создающими странную гармонию, волосы убраны строго и по-деловому, хотя из пышной прически торчит с полдюжины заколок с кроваво-красными рубинами.

Я успел увидеть толпу придворных, от блеска золота и драгоценностей на одежде и шляпах глаза на мгновение просто ослепли. Королева смотрит холодно, лицо из драгоценного янтаря, желто-золотые глаза, огромная копна зловеще-черных, как воронье крыло с синеватым отливом, пышных волос, а брови густые, угольно-черные, без блеска.

Мяффнер продолжал тараторить:

– …а еще, ваше величество, в землях глердства Жмайди культ бога Укулуса снова возрождается. Опять выстроили храм…

Она остановилась на пороге, смерила его холодным взглядом. Голос ее прозвучал так, словно сто лет пролежал в вечной мерзлоте:

– Храм?

– Почти, – ответил он, чуть смутившись. – Пока там только жертвенник… Но уже сейчас, вы не представляете, полыхает огонь на камне! Это полноценное капище!

Она нахмурилась:

– Жертвы приносили?

– Да, ваше величество! – ответил он с готовностью. – Несколько раз. Всегда незаконно.

– Кого?

Он чуть смутился, ответил с запинкой:

– Пока только животных…

– Ну-ну?

– Однако идут разговоры, – продолжил он, – насчет духа древних традиций…

– Подробнее!

– Будут избирать девственниц, – пояснил он, – а их кровью пропитывать священную землю храма…

– Установите наблюдение, – велела она. – Как только принесут в жертву человека, сразу же всех под стражу. Вожаков повесить вокруг их камня, остальных – под арест.

– Может быть, – сказал он, – их тоже вздернуть? Виноваты участием.

Она взглянула на него с отвращением:

– А камень ломать вы будете?

Она сделала шаг, гвардейцы тут же захлопнули дверь за ее спиной, отсекая от придворных, в том числе и от Мяффнера.

Королева сошла в наше помещение и сделала несколько величественных шагов к столу с малахитовым цилиндром, что щедро усеян ее бриллиантами.

Рундельштотт заспешил навстречу, поклонился, затем поклонился точно так же снова, словно с перепугу забыл про первый раз.

– Ваше величество!.. Ах, ваше величество!

Она проговорила холодно:

– Снова трудности?

– Все преодолено, – заверил он. – А их было немало. Но под вашим благословенным руководством… влиянием… сенью…

– Но на этот раз, – уточнила она с подозрением, – все готово?

– Ваше величество!.. – вскрикнул он. – Да, ваше величество!

– Тогда приступайте, – произнесла она с оттенком металла в голосе. – У меня не так много времени.

Он вскрикнул:

– Мы готовы! Я готов, ваше величество. Вот доработанная установка, которая позволит наблюдать другие миры через Зеркало Древних.

Она поморщилась:

– Давайте без подробностей.

– Да, ваше величество! Вот она… оно, ваше величество…

Она обошла стол, рассматривая установку с центром из малахитового стержня. Рундельштотт семенил за ней следом мелкими шажками.

– Узнаю, – проговорила она холодно, – свои фамильные бриллианты. Вот эти камни мне подарила бабушка, а ей ее бабушка… Теперь они безжалостно выдраны из оправы… Надеюсь, мастер Рундельштотт, вы не заставите меня пожалеть о моем рискованном решении?

Он воскликнул умоляюще:

– Ваше величество! Прежде чем решиться прийти к вам с такой идеей, я сто раз проверил и перепроверил все доводы и доказательства!

Она кивнула:

– Хорошо. От вас передали о готовности начинать в любое время, как только я приду?

– Да, ваше величество.

Она изрекла властно:

– Я пришла. Чего вам еще?

Он вскрикнул жалобно:

– Ваше величество… не изволите ли присесть? Сейчас начинаю…

Она скользнула взглядом по креслу с такими нелепыми с виду колесиками.

– Сюда? Вы с ума сошли?

– Ваше величество, – вскричал он, едва не плача, – это, оказывается, очень удобно!

Она проговорила зло и быстро возвышая голос:

– Так вот на что вы тратили свои усилия?

Он замотал головой:

– Не я, ваше величество! Я все силы отдавал работе над величайшим проектом, а кресло с колесиками придумал мой ученик, вот он стоит, вы его сами прислали.

Она смерила меня долгим взглядом.

– Ты доказываешь, что в самом деле Улучшатель? И тут придумал, что улучшить?

Я развел руками:

– Да тут вообще-то многое можно…

Однако она уже не слушала, я вообще для нее вроде пролетевшей мимо мухи, строго и внимательно наблюдала за руками Рундельштотта, а тот нервничает все больше, суетится без надобности.

Я участливо тронул его за плечо.

– Мастер Рундельштотт, успокойтесь. А то вдруг что-то заденете или скопытнете…

Он посмотрел на меня дикими глазами, но королева не проронила ни слова, и он судорожно вздохнул, бросил на меня почти благодарный взгляд.

На стол вокруг малахитового цилиндра лег зеленоватый свет. Я впился взглядом, вроде бы монолит, всеми фибрами чую, но зелень изнутри идет все ярче, по столешнице задвигались кисейные тени, а внутри этой полудрагоценной глыбы нарастает злое сияние, словно зарождается звезда.

Малахитовый цилиндр вздрогнул, бриллианты тоже начали с галактической неспешностью наливаться зеленым огнем, словно превращаются в изумруды. Свечение осталось бы незамеченным, но эта штука почти полностью покрыта умело прилаженными один к другому алмазами, потому первая искорка раздробилась на сотни и тысячи, пошла сверкать всюду, и те словно бы поджигают остальные, а то и в самом деле как-то активируют и вот уже полыхают дивным светом, но я устрашенно понимал, что это еще не все, пока задействована только оболочка, а что будет, когда пробудится и сам древний малахит…

– Хорошо бы солнцезащитные очки, – проговорил я с беспокойством.

Королева быстро повернула голову в мою сторону.

– Что?

– Закопченное стекло, – объяснил я. – Если закоптить над огнем, можно смотреть на солнце.

– Зачем на него смотреть?

– Чтоб и на нем увидеть пятна, – ответил я и добавил с поклоном: – Только вы безупречны в этом мире.

Рундельштотт торопливо читал заклинание, посыпал на стол зеленый порошок, который я в последнее время так усердно толок и растирал с другими смесями, провел на столешнице несколько пересекающихся линий, затем нарисовал ядовито-синей краской круг вокруг малахитового цилиндра.

Свет сконцентрировался на одной стороне малахита и начал усиливаться на противоположной стене, закрытой в центре роскошным гобеленом.