Вера Чиркова - Выбор пути

– Сомневаюсь я, чтобы она чего-то удумала, – поджал губы Трофимус, – никогда за ней такого не замечал.

– Так ты ведь не замечал за той, какая была жизнью в другую сторону лицом повёрнута, – огорчённо вздохнула Кастина, – а эта же теперь другая женщина! Вот видела я однажды, как мой учитель картину отмывал. Задёшево у трактирщика выкупил. И как только распознал старинного мастера под поздней мазней, до сих пор понять не могу. Впрочем, у него дар был редкий, суть вещей видел. Так вот, когда он грязь смыл и ту краску, какой неизвестный «умелец» трещины замазывал и от себя всякого подрисовывал, такая благодать обнаружилась… душа запела. Вот так и Анфея, как я думаю, теперь очистилась… Ну да ладно, езжай себе с миром. Саргенс приедет, мы у него расспросим, начнёт у неё по тебе сердце болеть или нет. Ну а если всё же затоскует молодица, он сумеет ей оберег сделать на первое время. А там, глядишь, кому-нибудь из воинов бедняжка и приглянется, она женщина видная. Каждый постарается её разутешить… чтобы тоску-то развеять. Ну, прощай, счастливо тебе на новом месте устроиться, хотя жаль, конечно, что уходишь… человек ты в крепости очень нужный.

Кася добродушно улыбнулась стиснувшему зубы Трофимусу и спокойно отвернулась к воспитаннице, с самым деловитым видом дописывающей уже второй лист.

– Можно глянуть, чего получилось? – подтянув к себе указ, уткнулась в него травница, изредка бормоча: – Да, всё верно….

Чародей резко развернулся, вихрем вылетел из комнаты, а всего через пару мгновений резко хлопнул входной дверью. И только после этого Веся бросила перо и засмеялась, зажимая рот ладошкой.

– Тсс! – нахмурила брови травница, но в её глазах искрилось такое же лукавое веселье.

– Мне ещё учиться и учиться… – уняв смех, вздохнула Веся, – хотя, боюсь, ему такого намёка маловато.

– Нет, Трош из тех, кому достаточно семечко бросить, – усмехнулась Кастина, – поливать и окучивать он сам будет. Ну, пойду, погляжу, как там Мила справляется, да шаль накину. Пора идти дома смотреть.

– Куда это Трош побежал? – первым делом поинтересовался вернувшийся на кухню Филитий, и у княгини сразу потеплело на душе и отступили заботы и тревоги.

Всё-таки волнуются они за друга, значит, простили ему всё… чего он пока ещё сам себе простить не может. Потому-то и собирается уйти… и расстаться с женщиной, которую любил так, что не замечал ни её жадности, ни подлых поступков.

Выходить на пристань, пока барка ещё не причалила, Весе настрого запретила Кастина. Да она и вообще велела воспитаннице ожидать новосёлов в приготовленном для встречи зале.

– Не забывай, кто ты теперь! Княгиня. – Травница важно подняла вверх палец. – Где ты видела, чтобы княгиня сама бегом бежала встречать гостей? А они пока только гости. И ещё не решили, вступать в клан Сокола или нет.

– Кася, да они о нём пока даже и не слышали!

– Ну, вот сейчас и услышат. Я сама объясню. А ты садись вон в то кресло и жди, мы их приведём.

– Не нужно садиться, – улыбнулся Тирой, входя в распахнутую настежь дверь бывшего дома для заражённых, где в конце концов решено было разместить девушек.

Веся даже решётки из прихожей убирать не велела, порадовавшись, что раньше на это у чародеев не было ни сил, ни времени.

– Здесь у нас нет такой лестницы, как в северной цитадели, – спокойно объяснила она, – так пусть будет решётка. И охрану возле неё поставим, как только вернётся Берест и начнут прибывать воины. Это не отряд, никаких вольностей я им позволять не намерена.

– Почему это не нужно? – подозрительно уставилась на магистра Кастина. – А где тогда она их будет встречать?

– Здесь и будет, – объяснил Тирой, протягивая княгине цепочку из синеватого металла, на которой висела подвеска с крупным сиреневым камнем, похожим формой на птичий глаз. – Это княжеский амулет клана Сокола. Если пожелаешь посмотреть на новичков на пристани, то достаточно повернуть камень, и тебя скроет отвод глаз. Но это не всё. Как только ты его наденешь, никто другой не сможет его ни отобрать, ни украсть, в нём заложена особая защита. А с торца на нём княжеская печать, мазать чернилами её не нужно, достаточно приложить к документу и нажать вот на этот завиток. Подделать оттиск этой печати невозможно. Второй амулет я отдам Ардесту, как только он вернётся. А здесь мы расставим стулья, и едва девушки усядутся, ты снова повернёшь камень, вот так.

– И девушки сразу поднимут сумасшедший визг, – насмешливо сообщил Ольсен, входя в зал, – пора идти, барка показалась.

Очень скоро Веся стояла в комнатке над калиткой и смотрела на подходящую барку через прорезанное в стене окошко, прикрытое, кроме магических щитов, отводом глаз. Княгиня была надёжно защищена висевшим на груди амулетом, не позволяющим её не только видеть и слышать, но и отводившим от случайных столкновений. Внизу гостей ждали Кастина с Ольсеном, а неподалёку от закрытой пока калитки по травке бродили княжичи и несколько молодых чародеев, у которых внезапно появилось горячее желание помочь новым жителям Южина по хозяйству. Ныр с Чарышом лежали за кустами чуть поодаль, с интересом наблюдая за всеми этими странными приготовлениями.

Подъезжавшие невесты тоже волновались, ещё издали было видно, как они выстроились вдоль бортов и на носу барки, и Веся отлично знала, что именно сейчас видят девушки. Прянично-розовые стены, без какого-либо следа окон, бойниц, лотков, выступов и галерей, а также без малейшего намёка на оружие или защитников.

Наверняка они покажутся ненадёжными куницам, привыкшим к совершенно другим крепостям, – вздохнула княгиня, – значит, первым делом нужно убедить их в обратном. А вот как? Это она, как чародейка, понимала, что не нужны Южину на стенах ни котлы со смолой, ни арбалетчики, ни кучи камней. Достаточно тройки магов, чтобы с воем сбежала целая орда. Или одной её самой, чего уж душой-то кривить. Вот теперь ей ещё понятнее, почему чародеи с такой радостью подарили им с Дестом большую и удобную крепость.

Стоящий у руля Тонрел в непривычно нарядной рубахе лихо подвёл барку почти вплотную к пристани, и один из его ватажников тотчас установил удобный мостик и встал рядом. Подавать девушкам руку, помогая сойти, сообразила Веся и насмешливо фыркнула.

Нет, конечно, можно не сомневаться, от такого знака внимания куницы не откажутся. Но уверена она и в другом: хотя отец и не отпустил сюда самых умелых и одарённых девушек клана, но и неумех и трусих никогда бы дочери не отправил.

А девушки тем временем довольно смело перебирались на пристань и поглядывали на запертую пока калитку с интересом и ожиданием, но без особой тревоги. Вслед за ними ватажники переносили с барки мешки и сундучки, сумы и корзины, невольно напомнившие Весе её собственное приданое, до сих пор хранящееся в крепости Ханвера. Нужно будет написать, чтобы отправил в Ясновень, сёстрам пригодится, мелькнула заботливая мысль, но прежнего сожаления куница больше не почувствовала.