Наталья Косухина - Однажды тихой темной ночью

Удивленно подняв глаза на мужчину, я наткнулась на его сардоническую улыбку.

– Что? Не ожидала, что будет съедобно?

– Да, – честно призналась я.

– Оборотни практически все хорошо готовят. Имея очень чуткий нюх, мы лучше всего соединяем различные продукты.

– Ты все равно отличаешься от мужчин всех рас. Хотя, может, не ты один.

У оборотня брови удивленно взлетели вверх.

– Это как же?

– Наверное, нужно начать с бытовой стороны. Ты богат, а живешь в квартире, похожей на какую-то мясохладобойню. Но тем не менее кабинет у тебя уютный. Значит, ты проводишь больше времени на работе, и квартира – это не дом, а место, где можно переночевать. Домом же ты считаешь свою работу.

– А сейчас ты скажешь, что я трудоголик, – прокомментировал мой ответ оборотень, уплетая мясо из сковородки за обе щеки.

– Тут и говорить не надо. Я живу с тобой уже пятый день, и практически все это время ты работаешь.

– Я люблю свою работу.

– Власть все любят, – согласилась я. – Но вот что меня еще удивляет: у тебя нет постоянной пассии. Для мужчины с твоим социальным статусом это странно.

– Может, ее нет, потому что у меня есть НЕпостоянные пассии?

– Да, но ты уже немолод, и время идет. А тебе нужен наследник, тем более оборотни так трепетно относятся к детям.

– Я, между прочим, самец в самом расцвете сил! – набычился Хорсов, доедая последнюю картошку в сковородке.

Из огромной емкости, полной еды, мне досталось процентов десять от общего объема. Остальное доел кот.

– Знаешь, тебя проще убить, чем прокормить.

– Мы всегда много едим, особенно перед оборотом, – усмехнулся оборотень.

– Факт твоего приближающегося безумия меня очень тревожит.

– Меня тоже, – признался Хорсов после непродолжительного молчания.

– А ты не можешь как-то внезапно… – решилась я высказать основной свой страх.

– Нет, оборот мы чувствуем очень остро. И, обернувшись, можем напасть только на человека, не являющегося близкой родней или парой.

– А если неожиданно…

– Спонтанный оборот может спровоцировать только очень сильное потрясение или брачные игры. И то это очень большая редкость.

Вздохнув, я поднялась и, помыв за собой посуду, пошла смотреть телевизор. А там просто щелкала каналы и умирала от скуки. Через полчаса в зал зашел Хорсов.

– Рогова, у меня есть к тебе вопрос.

– Какой?

– Ты играешь в карты?

Приподняв бровь, я поинтересовалась:

– Играю, но с чего такой странный интерес? Работа закончилась?

– Да, – признался оборотень, присев напротив меня, и достал карты. – А без маг-сети делами заниматься невозможно.

– На что играем? – спросила я, садясь напротив Хорсова на пол по-турецки.

– На интерес.

– А ты скряга, хоть и богатый. Боишься с деньгами расстаться?

– Нет, я джентльмен и не могу обобрать даму, – сообщил мне этот наглый оборотень.

«Что ж, посмотрим», – подумала я, смотря, как он сдает карты.

Играли мы до глубокой ночи. Я вообще очень люблю ночное время, поэтому и получала от игры море удовольствия, тем более я выигрывала. Правда, не во все игры.

Там, где нужно блефовать и совершать рискованные ходы, я делала Хорсова как котенка. Но вот где требовался точный расчет и многоуровневые комбинации, оборотень определенно был лучшим.

В общем, мы отправились спать очень поздно, уставшие, но довольные.

Этой ночью мне снились пушистые короли и хвостатые дамы.

Суббота

Андрей Хорсов

Проснулся я, как обычно, раньше ведьмы. Оборотням не требуется длительный сон, а вот маги – любители подавить подушку. Сон являлся одним из вариантов прекрасного восстановления магических сил.

Еще немного повалявшись, я встал и направился в ванную, улыбаясь. Чувствую, я не скоро забуду то шокированное и смущенное выражение лица Роговой, когда она увидела меня без одежды. Забавно, взрослая и в ее возрасте, должно быть, опытная женщина так смущается.

Ополоснувшись, я первым делом позвонил отцу.

– Да, Андрей, – послышалось в телефоне.

– Как продвигается расследование?

– Сейчас между нами идет спор. Гранилов отрицает, что он имеет отношение к покушению на девушек, взлому и похищению.

– Надо думать. Отец, у меня приближаются дни безумия.

– Сколько еще осталось времени?

– В конце следующей недели ты должен меня забрать.

– Так скоро? Почему?

– Я не знаю, что спровоцировало изменение цикла. Но сдерживаюсь из последних сил.

– Ты там смотри, чтобы оборот ничто не спровоцировало. А то вот тогда будет плохо. И не просто плохо, а очень плохо.

– Я понимаю, но ты представляешь, что это такое сидеть здесь, взаперти, да еще с ней? У меня уже крыша едет.

– Значит, прибей обратно. Ты взрослый мужик или маленький котенок, который только обернулся?

– Отец, ты меня бесишь.

– Тебя сейчас все бесит, сын, но потерпи еще чуть-чуть. Я постараюсь до вторника тебя забрать и дела к тому времени завершить. Тогда у нас еще останется время тебя пристроить до дней безумия.

Услышав примерную дату, я более-менее успокоился.

– Хорошо, – ответил я и отключился.

Так, теперь нужно прожить еще четыре дня и никого не загрызть.

Слоняясь из угла в угол, я всеми силами подавлял в себе раздражение. Что-то в этот раз все как-то странно протекает. Может, позвонить отцу еще раз? Нет, надоело от него слушать, что я, взрослый оборотень, постоянно веду себя недостойно. Посмотрим, что будет дальше.

Побродив еще немного по квартире, я услышал разговор. Ухо уловило знакомое имя.

– Артем, ты решил свою проблему?

Какая, интересно, у змееуста трудность и почему она так беспокоит Рогову?

– Имей в виду, как только закончится мое заключение, у нас будет разговор, и, если ты все не уладишь, я прилюдно выведу тебя на чистую воду.

Так, так, так… И какие у нас еще секреты, ведьма? Что еще ты скрываешь от нас?

Расположившись на кухне, я стал ждать, когда она выйдет. У Роговой всегда очень выразительная мимика, и если что-то случилось, то я это пойму – слишком хорошо уже я ее знаю.

Так и есть. Не прошло и пяти минут, как по коридору зашаркали, и ведьма появилась на кухне.

Не сразу заметив меня, она вскрикнула.

– Ты что тут засел в сумраке?

– Мне все прекрасно видно, – заметил я, рассматривая ее лицо и следя за сменой эмоций.

– Вообще-то на улице уже темнеет. Хотя кошки и во мраке хорошо видят.

– Ага, если есть на что смотреть.

Налив себе попить и сделав бутерброды, Рогова ретировалась. А я задумался. Что-то ее явно тревожит. Но вот что именно? Она влюблена в змееуста, ревнует его? Или нет? В душе поднялась неконтролируемая злость и животная ярость.

Опять она что-то умалчивает, а проблемы будут у всех нас. Ее либеральность к секретам друзей и так сыграла с нами злую шутку – и теперь я здесь. Что еще нам грозит из-за нее?