Павел Мамонтов - Общий враг

Анна взяла ухват умело и легко, залюбоваться можно, выхватила из печки большой котелок. Запах мяса и тушеных овощей наполнил комнату. У меня даже слюнки потекли. Весна ведь, Проходов нет. Едим мясо, консервы да тушёнку, я уже не помню, когда нормальные овощи последний раз ел.

Анна быстро разложила еду по тарелкам, налила детям в кружки морс из кувшина и села рядом с мужем, а тот достал из-под стола бутылку с жидкостью коричневого цвета и три рюмки.

– Ну что, – сказал Сэнсэй, – за успех!

Мы чокнулись и выпили. Вкус у настойки был превосходный и необычный: сладко-пряный и в то же время чуть терпкий. Мы закусили, поговорили о том о сём. Тем временем дети поели и отправились по своим делам.

– Я за ними присмотрю, – сказала Анна и увела детей на второй этаж, оставив нас вдвоём.

– Будешь? – спросил Сэнсэй, предлагая настойки.

Я кивнул.

– Как ты понимаешь, – начал он, после того как мы выпили, – я пригласил тебя не просто так. У меня к тебе важное дело, но об этом потом. Ты один из моих лучших учеников, и я обязан тебе помогать во всём, по мере возможности. Советом или ответом на вопрос. Благодаря этому ты будешь расти и идти дальше. Но в любом вопросе, как ты знаешь, спрятана половина ответа.

Сэнсэй улыбнулся:

– Ты хотел о чем-то спросить. Ну что ж, спрашивай.

– Почему ты ушёл?

– Понимаешь, Витя, любое наше действие имеет свои последствия. Как круги на воде от брошенного камня, от наших поступков расходятся волны. Иногда можно предугадать последствия своих поступков. Или примерно представить. Но хуже бывает, что ты не можешь среагировать на результат своих действий. Ещё страшнее, если знаешь, что каждый твой шаг только усугубит ситуацию. Я не знал, куда идти, как правильно поступить, чтобы не навредить себе и другим. Поэтому я решил уйти, оставить игру, чтобы не дать противнику лишнего шанса. Но потом я вернулся, потому что отчасти знал, что делать, а отчасти потому, что выбора не было.

– Тогда в лесу ты сказал мне, что у меня какой-то особый путь, что я должен куда-то идти. Куда мне надо идти и что я должен сделать?

– Этого я не знаю. Я лишь знаю, что ты рождён сражаться и защищать родную Колонию и людей. Это твой долг, твоя судьба. Сказать по-честному, я думаю, ты рождён, чтобы защищать человечество от любых врагов. Но люди сами чужие в этом Мире, поэтому ты уничтожаешь этот Мир.

– Ну ты меня, наверное, переоцениваешь, – ответил я, несколько польщённый.

– Я говорю абсолютно серьёзно, – грустно ответил Сэнсэй, – и поэтому тебе трудно будет принять то, о чём я собираюсь тебе рассказать.

– И о чём же?

– Потом Виктор, хорошо?

– Ладно.

Я помолчал немного и задал третий вопрос:

– Из чего ты эту настойку сделал?

Сэнсэй засмеялся.

– Это надо у Ани спрашивать, я знаю, что из рябины, мёда и разных кореньев.

– Понятно… Ну так что у тебя ко мне за дело?

– Пока рано ещё об этом говорить. Пождёшь ещё пару часиков?

– Конечно.

Мы ещё поговорили немного, вернулись ребятишки с их мамой, стали играть рядом с нами. Смотреть на всё это было приятно и весело. Так прошла пара часов.

– Ну пошли, что ли, покажу тебе кое-что, – сказал Сэнсэй, – тут недалеко.

Вдвоём мы вошли в лес, я снова почувствовал, будто разрываю тонкую плёнку, как тогда, когда я входил на опушку. Отошли мы недалеко, остановились и стали чего-то ждать. Я прислонился к сосновому стволу, проверив перед этим, нет ли на нём смолы, и, не задавая вопросов, принялся «сканировать» окрестности.

Я заметил его сразу – я всё-таки разведчик. Серый силуэт плавно и бесшумно раздвинул ветки в тридцати метрах от меня. В правой руке у меня словно сам собой оказался пистолет, в левой – нож.

– Опусти оружие, Витя, – велел Сэнсэй и что-то гортанно прокричал.

Снежный человек ему ответил таким же гортанным криком. Лика обзавидовалась бы его диапазону.

– Что за херня? – спросил я, но оружие опустил.

Тем временем снежный человек, шедший первым, а за ним ещё один сородич приближались к нам. Первый был не очень похож на снежных людей, которых я видел до этого. Он был покрыт светло-серой шерстью, челюсти не так выдвигались вперёд, и вообще формой лица и головы он напоминал человека, только очень высокого и с мощной мускулатурой. Я разглядел на нём кожаные штаны до колен. Второй снежный человек был больше похож на знакомых мне особей.

– Вот оно, то дело, о котором я тебе говорил, Витя. Это наши новые союзники. Перед тобой Энт Гар, ну так можно произнести его имя на нашем языке. Он глава Священного Места и всего Большого Народа. Это что-то вроде главного священника и политического лидера. Все ему подчиняются до определённых пределов. Можете познакомиться. Они со своими племенами вместе с нами выступят против Южной Колонии.

Когда Энт Гар подошёл, моя голова оказалась на уровне его груди, он протянул мне свою здоровенную лапу. Вот тут я опешил. Мне здороваться с этим… с этой тварью, жать ему руку?

– Сэнсэй? – крикнул я, шокированный.

Лапа снежного человека повисла в воздухе.

– Похоже, твой ученик не слишком радушен, – пробасил Энт Гар.

У меня отпала челюсть.

– Как, ты умеешь говорить? На нашем языке? – едва сумел выговорить я, слегка оправившись.

– Это точно твой лучший ученик? – спросил снежный человек.

Слова он выговаривал не совсем чётко, должно быть, мешали слишком большие клыки, но вполне понятно.

– Послушай, Виктор, – очень серьёзно заговорил учитель. Он назвал меня Виктором, значит, будет учить уму-разуму и говорить об очень важных вещах. – Спрячь пока пистолет, подопри дерево и послушай одну историю.

И Сэнсэй рассказал мне про раскол среди неандертальцев и прочих аборигенов, про союз с демоном, который подмял под себя Южную Колонию и которого Сэнсэй почему-то называл вирусом. Упомянул о том, что неандертальцев, перешедших на сторону Южной Колонии, вооружают огнестрелом.

– Администрация об этом знает? – тихо спросил я.

– Да, скоро об этом объявят всем, но я хотел, чтобы ты первым узнал от наших новых друзей. Что ты на это скажешь?

– А что я могу сказать, друзья так друзья, союзники так союзники.

Я оттолкнулся от дерева и протянул руку Энт Гарту. Моя ладонь полностью утонула в его лапище. Когда я жал руку снежному человеку, я смотрел ему прямо в глаза. Я хотел, чтобы он понял, что я, несмотря ни на что, его не боюсь, но что мы с ним не стали друзьями.

Но, взглянув в его глаза, я понял, что этот вождь всех народов (или как там его нужно величать) лучше меня понимает ситуацию и ненавидит меня гораздо сильнее, чем я его. И союз этот, между Зелёным Городом и нелюдями, – уж никак не дружба, а всего лишь вынужденное перемирие.

Я поздоровался и со вторым снежным человеком, но он не представился.