Владислав Русанов - Импровиз. Сердце менестреля

Схватка затягивалась, а любое промедление шло на руку неведомым нападающим, а не хозяину дома. Позади грохотали удары в дверь, отдающиеся треском ломающейся древесины.

Бывший капитан стражи, сделав страшное лицо, гаркнул дурным голосом, ткнул навершием шпажной рукояти в лицо врага, а когда тот отдернул голову, изо всех сил приложил носком сапога промеж ног. Кинжал вошел точно в глазницу взвывшего и согнувшегося пополам человека. И едва успел эфесом отвести острие чужого оружия, целящее в горло. Задний наемник не дремал. Лезвие скользнуло по щеке и рвануло мочку уха.

Оставив кинжал застрявшим в чужом черепе, Коэл перехватил шпагу и прямым выпадом проколол грудь противника. Сталь заскрипела, ломая ребро. Наступив на упавшего, альт Террил выдернул шпагу и ударил еще раз. В горло, чтобы наверняка. Перепрыгнул через агонизирующее тело. Затворил дверь черного хода. Задвинул засов, для верности подпер табуретом.

Кухарка продолжала беззвучно кричать.

Потребовалась пара легких пощечин, чтобы привести ее в чувство.

Высвободив кинжал, Коэл снова побежал к парадному входу.

– Что там у тебя? – крикнула Жермина сверху. Вот уж вовремя! Как всегда у женщин. – Что происходит?

– Сиди наверху и не высовывайся! – бросил он на ходу.

– Я спросила, что у тебя там…

– Молча сиди! Я сказал! – рявкнул Коэл, не узнавая сам себя.

Жермина, по всей видимости, тоже не ожидала такой отповеди, поскольку больше не отзывалась.

Выбегая в прихожую, альт Террил потрогал ухо. Кровило сильно, но перевязывать некогда. Тщательно вытер пальцы о дублет. Поудобнее перехватил оружие.

Разбитая дверь висела на одной петле, но нападавшие не торопились проникнуть внутрь.

С улицы доносились выкрики и звон клинков.

Во имя Вседержителя! Да что же это происходит в Аркайле?

Голодный бунт черни? Война Домов, как двести лет назад? Вторжение иностранной армии?

Ну, последнее точно отпадало. Стены крепости чужой армии не взять с налета, а морской десант не мог высадиться: лед еще не растаял.

Стараясь не мелькать в проломах, Коэл приблизился к дверному проему. Вслушался в хриплые выкрики.

Показалось?

Нет, точно!

– Лазоревый Кот! – донеслось снаружи. – Честь по заслугам!

Девиз прана Деррика альт Горрана. А вот голос не похож. Хотя… В такой кутерьме попробуй сохрани привычный голос.

Осторожно выглянув в щель, Коэл увидел, что приблизительно полдюжины бойцов со шпагами и кинжалами теснят четверых в серых плащах и широкополых шляпах в сторону крыльца. В свете факелов мелькнули усы и бородка лейтенанта-гвардейца.

– Я здесь! – выкрикнул альт Террил, ударом ноги превращая многострадальную дверь в груду обломков.

Атака Коэла с тыла на неизвестных, напавших на его дом, была стремительной и беспощадной.

Выпад!

Еще укол!

Кинжалом в почку!

Несколько мгновений – и на ногах стоять остались лишь люди из Дома Лазоревого Кота и сам альт Террил. Последнему из врагов, пронзенному сразу тремя шпагами, он собственноручно перерезал горло.

Улыбнулся.

– Благодарю, пран Деррик. Ваша помощь подоспела как нельзя вовремя.

– Это самое малое, что я мог сделать в залог нашей дружбы, – поклонился лейтенант.

– Но как вы узнали? – Коэл обвел шпагой неподвижные тела.

– Позже! Время для объяснений и обсуждений еще будет. Сейчас вам нужно немедля собираться.

– Куда?

– Ко мне. В моем городском особняке мы сможем отбиваться, но здесь вы беззащитны. Собирайте немедленно домочадцев. Мои люди помогут. – По знаку Деррика из темноты вышли четверо грумов, держа под уздцы лошадей. – Не удивляйтесь. Пешком мы не поспели бы вовремя. Собирайте всех: жену, детей, слуг…

– Да у меня и слуг нет. Разве что кухарка.

– Тем лучше. Возьмите запас самых необходимых вещей. И умоляю вас, пран Коэл, быстрее.

– Да, сейчас… А чьи это люди? Кто это?

– Потом, потом. – Гвардеец озирался по сторонам. Несмотря на сопровождавший его вооруженный отряд – маленький, но все-таки отряд, – он не чувствовал уверенности. – Все объясню, когда мы будем в безопасности.

Коэл, больше не раздумывая, кивнул. В самом деле, промедление иногда бывает подобно смерти. Он и сейчас понимал, что уцелел чудом. Такого везения Вседержитель во второй раз может не подарить.

Давно Жермина не подчинялась столь беспрекословно и не собиралась так быстро. Альт Террил даже слегка пожалел, что до сих пор ни разу в жизни не повышал на супругу голос. Надо было лет десять назад. Глядишь, и жизнь стала бы спокойнее.

Двоих коней загрузили нехитрым скарбом, хоть и седла не вьючные, а строевые, но, если жизнь прижмет, получается. Еще на двоих усадили детей – старшие девочки держали перед собой двоих младших. Гэйва взяла на руки Жермина, к великому удивлению Коэла, даже не возмутившаяся, что ее усадили на лошадь, не предупредив и не дав переодеться в платье для верховой езды. Альт Горран и альт Террил тоже поехали верхом, остальные, включая кухарку, тащились по ледяной жиже, хлюпая то водой в лужах, то водой, набравшейся в сапоги.

Четверо людей Деррика шли в авангарде кавалькады с обнаженными клинками под плащами. Еще две пары прикрывали с тыла, держа в руках снаряженные арбалеты. Аркебузам гвардейский лейтенант тоже не доверял.

Коэл шагал, отгоняя названные и непрошеные мысли. Слишком много накопилось вопросов. Слишком мала надежда получить на них исчерпывающие, а главное, правдивые ответы. Но лейтенант спас жизнь ему и его семье, а это дорогого стоит. Можно будет многое простить.

Бывший капитан стражи шагал, не зная, что в трех кварталах, истекая кровью, умирает Мойз альт Браган из Дома Изумрудного Зайца. Он зажимал ладонью проколотую жилу, ощущая горячие толчки крови, с каждым из которых выходила из тела жизнь. Рядом пробитый двумя пулями остывал его брат, огненно-рыжий Бранг. Только теперь его непокорные кудри слиплись от крови и почернели. Он умер сразу, еще до того, как падающее тело коснулось земли. А Мойз, стоя над его трупом, остервенело дрался один против шестерых. Дрался, понимая, что живым ему не уйти, но не находил в себе силы бросить убитого брата и бежать. Колол, рубил, парировал удары. Когда чужой клинок разрезал ему бицепс правой руки до кости, выронил шпагу, но продолжал отбиваться кинжалом и голым предплечьем. Городские стражники, обнаружив на рассвете его труп, насчитают восемнадцать колотых и резаных ран.

Коэл шел, не подозревая, что Рухана альт Дэббора из Дома Розового Коня подстерегли, когда он выходил от любовницы, накинули мешок на голову и, дважды ударив по темени рукоятью шпаги, отволокли к заливу, сбросив с причала в черную воду между сваями и отступившим льдом. Долго он не мучился. В ледяной воде человек умирает быстро – останавливается сердце в груди. Его обезображенный, объеденный рыбами и обклеванный чайками труп нашли только весной, опознав по вышивке на груди дублета.