Стелла Геммел - Город

– Вон она, твоя скала! – Элайджа потыкал влево, где еще видно было светлое пятно.

– Я к тому, что, пока мы туда доберемся, ничего видно не будет. – Девочка покачала головой.

– И ни еды, ни воды у нас нет…

Так они и сидели, обессилевшие и почти сломленные, пока вдалеке справа не появился тот же таинственный розоватый свет, что накрыл их прошлой ночью.

– Нам нужно идти вон туда, – сказала Амита Элайдже и указала рукой.

Элайджа посмотрел в ту сторону и замотал головой. Ему стало страшно.

– Это огонь! Может, что-то опасное!

– Если там огонь, – принялась уговаривать Амита, – значит найдется что-нибудь поесть.

При напоминании о еде Элайджа ощутил судорогу в желудке. Накануне они нашли воду, падавшую потоком откуда-то сверху. На вкус она отдавала землей, но они дали ей отстояться, выпили и почувствовали себя лучше. А вот ели они последний раз дня два назад, если не больше. Тем не менее Элайджа вновь покачал головой:

– Я боюсь…

– Река, по-моему, как раз туда поворачивает, – заметила Амита. – Мы просто путь срежем. – И она вытянула руку, указывая, как именно.

Но Элайджа не впервые пересекал такие грязевые поля. Поверхность слегка блестела, а это значило, что доверять ей нельзя.

– Опасно туда идти! Там могут быть провалы. Оступимся и погибнем!

– Не знаю я никаких провалов! Будет трудно, но, если поискать, дорожка найдется!

Тут она ошиблась. Двое детей пробивались вперед по колено в грязи. Ноги тяжелели все больше, в груди жгло. Добавилась и новая напасть – мириады кусачих тварей, которые жужжали всюду вокруг, лезли в рот и в глаза. В тоннелях ничего подобного не водилось. Мучение становилось совершенно невыносимым.

А потом пропал и красный огонек. Элайджа обнаружил, что уже не может различить девочку впереди.

– Амита, – позвал он испуганно, – ты где?

– Тихо! – Он ощутил ее руку у себя на плече, она проворно подтащила его ближе. – Держись вот за это! – Элайджа нащупал деревянный столб, увязший в грязи, и вцепился в него, а девочка пояснила на ухо: – Это от забора кусок.

Наконец исчезли последние проблески света. И тогда Элайджа расслышал что-то вроде далекого плача. Ему показалось, это были детские голоса, не меньше сотни числом. Сердце сжалось от ужаса…

Проснувшись, Элайджа странным образом ощутил уют и спокойствие. Ноги ниже колен по-прежнему вязли в грязи, но поверхность была достаточно плотной, чтобы поддерживать бедра и спину, так что удалось даже отдохнуть. Ну, почти. Он сразу услышал тот же мяукающий, плачущий звук, еще громе, чем накануне. А когда открыл глаза, то с удивлением различил дневной свет. Неяркий, мутный, рассеянный. Тем не менее так четко видеть окружающее ему давно уже не доводилось. Страх никуда не делся, но как же это здорово – видеть! У него даже улучшилось настроение.

Он приподнял голову. Рядом крепко спала Амита. Она, оказывается, привязала себя к столбику, чтобы ночью не соскользнуть в реку. Элайджа только теперь смог рассмотреть, что у нее светлые волосы и такие же ресницы – длинные и густые. Он улегся поудобнее и стал думать, как бы высвободить ноги.

И в это время послышались приглушенные голоса. Элайджа вздрогнул, снова приподнял голову и начал встревоженно озираться. Сперва в тусклом свете были различимы только глинистые берега. Потом выше по течению возникли два факельных огонька. Они приближались.

Элайджа дотянулся и крепко встряхнул Амиту за плечо, затем прижался губами к ее уху:

– Не шевелись! Сюда кто-то идет!

Она тоже вздрогнула и проснулась. Потом уставилась на него, тараща глаза. Элайджа мотнул головой в ту сторону, где заметил движение. Девочка присмотрелась.

– Лодка, – сказала она. – Лежи тихо. Они нас не заметят.

Лодок Элайджа никогда прежде не видел. В потоках Чертогов никто на лодках не плавал. Он снова опустил голову. Амита поспешно обмазывала грязью его и себя. Они, впрочем, и без этого не особо выделялись в подземном болоте. Элайджа не слишком боялся, что их заметят с реки.

Негромкий плеск приближался. Поскрипывала кожа.

– Зря время теряем, – недовольно проворчал грубый голос, порождавший в обширном пространстве жутковатое эхо.

– Лиил, ну до чего ценное у тебя время! – прокаркал другой голос. – А на что еще ты потратил бы столь прекрасное утро? Пошел бы завтракать с императором во дворце?

Захихикала женщина.

– Да я просто так говорю, – продолжал ныть Лиил. – Каждое утро гребем сюда как проклятые, а что толку? Затор уже целый год как был, так и остается. Уж прямо ничего вам не скажи…

– А я тебе вот что скажу, – перебил другой мужчина. – Делай что говорят, парень, однажды спасибо скажешь. Вот доберутся до них наши ребята, то-то будет добычи! Мертвых моряков легко обирать… Да и живых, в общем, тоже. Станем уши резать, а в каждом – по золотому кольцу! Ты же не хотел бы такое пропустить?

Элайджа чуть приподнял голову и увидел на реке что-то большое и плоское. Вот, стало быть, что такое лодка… С обеих сторон торчали весла, они плавно ходили вверх-вниз. Лодка постепенно уменьшалась, удаляясь в ту сторону, откуда шел свет. Теперь свет был так ярок, что причинял боль глазам.

Мальчику опять стало страшно…

Долгое время Бартелл с девочкой странствовали в Чертогах, не встречая живой души. Выбранный ими путь поначалу вел все вниз и вниз. Чертоги мало-помалу становились теснее, пока не превратились в простые тоннели. Бартелл уже без шуток ждал, что они вот-вот ощутят тепло земных недр, когда своды Чертогов неожиданно высоко воспарили, перестав отражать свет факела. Оставалось только гадать, насколько глубоко они забрались. И как давно были выстроены эти великолепные залы. Ему поневоле вспомнилось услышанное от архивестницы: город поверх города.

– Как по-твоему, где мы? – обратился он к девочке.

Ответ был предсказуем: она лишь покачала головой.

Чертог, где они находились, был сухим и пыльным. Казалось, вода столетиями не смачивала эти полы. И как только такой глубинный уровень мог оставаться сухим? Бартелл пожал плечами и оставил эту мысль. Он, в конце концов, был не строителем и не зодчим. Он умел лишь воевать.

Они пошли дальше. Девочка все время держалась за его руку. Вскоре они увидели впереди вход на величественный мост. Он был перекинут через сухое русло, в котором, по-видимому, некогда протекала река. Не дорога же, в самом деле, шла под мостом? Бартелл поднял факел повыше, но так и не смог оценить размеры моста. Громадные ступени начинались высоко над его головой. Мост был, казалось, предназначен для великанов.

– Пойдем на ту сторону? – спросил он девчушку.

Он успел убедить себя, что она обладала неким инстинктом, позволявшим угадывать, где они находились. Малышка держалась довольно уверенно, хотя Бартелл про себя подозревал, что и она так глубоко прежде не забиралась. Как бы то ни было, он предоставлял ей принимать решения за них обоих. Другого способа объясняться у них не было.