Стелла Геммел - Город

Теперь они были прямо над переулком, и лишь темнота отделяла их от мостовой далеко внизу. В голове у Бартелла чуть-чуть прояснилось, свежий воздух немного охладил пылающий болью бок. Он уже сам потянулся вперед. Еще шажок… У того конца мостика виднелось распахнутое окно, оттуда за ними наблюдали двое мальчишек. В ушах звучали тонкие голоса, напоминавшие галдеж чаек. Кажется, это ребятишки что-то кричали ему, возбужденно тараща глаза. Наверное, подбадривали, чтобы двигался побыстрей.

Он перехватил балку, встал ногами на бревно пониже и прислонился к опоре, давая себе отдых. Позади взорвалось стекло, дохнуло жаром – это лопнуло окно, в которое выбрались они с Эм. Он услышал встревоженные крики – это зеваки разбегались от посыпавшихся осколков. Бартелл поспешно переместился вперед, остро сознавая, что Эм была там, у него за спиной, а значит, ближе к пылающей преисподней. Правая рука заскользила по гладкому дереву, Бартелл едва не полетел вниз, больно ударившись бедром и ухватившись за что-то лишь в последний момент. Рану рвануло так, что перед глазами все расплылось.

«Господин, только этот сломанный меч и удерживает в тебе жизнь…» Да что он понимал, тот глупый юнец? Меч только мешал ему участвовать в битве. Его люди нуждались в нем. Он не мог их оставить.

Эмли видела, как ее отец потянулся к рукояти кинжала, торчавшего в боку. Она поняла, что он вознамерился сделать, и перехватила его руку, надеясь остановить. Несколько мгновений он вяло силился вырваться, но потом оставил попытки, прижался к ней и обмяк. Сознание потерял, сообразила она. Он полусидел у косой балки, она – подле него на корточках, держась одной рукой за бревно, другой – крепко обнимая отца. Босые ноги цеплялись за деревянную опору.

– Отец! Отец! – звала она его, приблизив губы к самому уху в надежде, что он услышит и очнется.

Сзади придвигалось адское пекло. Языки огня уже перекинулись на бревна и ползли следом за ними.

– Бартелл!

Страх и усталость совсем лишили ее сил. Она смотрела на чердачное окно впереди. Всего несколько шагов, но это все равно что сотни. У нее сил не хватит сдвинуть неподвижное тело. Она сама-то еле держалась. Скоро ее хватка ослабнет – и холодные камни внизу примут их тела.

Она вновь закричала в ухо Бартеллу, прижалась головой к его голове и впервые за долгое-долгое время заговорила свободно, ясно и звонко. Она сама даже не знала, произносит ли эти слова, или они звучат лишь у нее в голове.

– Вспомни, отец, тот громадный каменный мост в глубине Чертогов! Ты еще сказал, что он был выстроен для великанов! Мы не знали, где находимся, не знали, куда он ведет. Я была такая маленькая, что ты ставил меня на следующую ступеньку и влезал следом за мной. Ты не бросил меня одну в темноте, в бесконечном мраке Чертогов, хотя тебе было бы гораздо проще спасаться самому! Вот и я тебя на этом мостике не оставлю. Лучше уж я умру с тобой на камнях, чем убегу без тебя! Открой глаза, отец! Мы вместе выберемся на ту сторону!

Но Бартелл ее не слышал…

Эмли в отчаянии посмотрела на окошко впереди. Там маячили три взволнованные физиономии: двое мальчишек и женщина. Пока Эмли смотрела, старший мальчик выбрался на карниз. Женщина схватила его, Эмли видела, как двигался ее рот: она умоляла, запрещала, не пускала… Они спорили, но девушка только слышала, как ревел пожар за спиной. Огонь все приближался. Наконец паренек стряхнул руку женщины, перелез на мост и быстро, уверенно двинулся к Эмли. Всего несколько мгновений – и, легко перемахивая с балки на балку, он оказался подле нее. Эмли с разочарованием увидела, что он был совсем мал – лет десяти, самое большее двенадцати.

– Что с дедушкой? – заорал он, перекрывая треск пламени.

Она показала ему нож в боку у Бартелла. У мальчишки округлились глаза.

– Помоги! – взмолилась она.

Они взяли старика за руки и, что есть мочи цепляясь за бревна, совместными усилиями попытались поднять. Увы – их совокупная сила с безвольным грузом совладать не могла. Эмли раздосадовано вскрикнула и с ужасом оглянулась. Дальние балки мостика уже чернели от жара, от них валил дым, и ветер уносил его в ночь.

Мальчик беспомощно смотрел то на нее, то на огонь. В свете пламени его лицо казалось желтым. Эмли поняла: он успел пожалеть о том, что решился помочь ей.

– Уйди! – сказала она ему.

Но он лишь мотнул головой и снова попробовал поднять старика. Одна ступня Бартелла сорвалась с балки, нога закачалась над пропастью переулка. Эмли крепко обняла отца и яростно шикнула на мальчишку:

– Уйди! Мешаешь!

Лицо у паренька вытянулось, он нехотя повернулся, чтобы идти к своим. Но не успел он перебраться на подоконник, как навстречу выдвинулся еще чей-то силуэт, против света выглядевший темным. Это был взрослый мужчина, и он быстро выбрался к ним на мостик. Только тут Эм узнала в нем того поджарого светлоглазого солдата, что наблюдал за домом. Миновав мальчишку, он живо оказался подле нее. Она вдруг почувствовала, как дрожат руки, измученные непомерными усилиями, а ноги свело судорогой от неудобного положения – на корточках на узком бревне. Эм посмотрела вниз. Бледные пятна обращенных к ней лиц поплыли перед глазами, стали двоиться. Она поспешно отвела взгляд и посмотрела на солдата.

Тот успел протянуть руку и схватить Бартелла за плечо.

– Пусти! – сказал он девушке. – Я понесу!

Она лишь с ужасом взирала на него, не торопясь передоверять ему беспомощного отца. Но был ли у нее выбор? Этот незнакомец мог оказаться и спасителем, и убийцей. Она в любом случае не очень-то могла ему помешать.

– Решай быстрее, времени мало. – Он посмотрел куда-то за ее плечо.

Эмли кивнула и немного ослабила хватку.

– Свяжи ему запястья! – велел ей мужчина, осторожно опустившись подле них на колени.

Она с новым испугом уставилась на него, потом сообразила, что было у него на уме. Живо сдернула матерчатый кушак и перекрутила его. Солдат держал, а она обматывала кушаком широкие запястья отца. Эм затянула узел так надежно, как только могла.

Солдат осторожно повернулся на балке и подставил спину:

– Перекинь его руки мне через голову!

Она так и сделала. Пока они возились, Бартелл вроде начал приходить в себя. Во всяком случае, его руки на шее солдата отчетливо сжались.

– Ты же не поднимешь его, – прошептала Эм.

– Есть идеи получше? – Солдат посмотрел на нее даже с некоторым любопытством.

Не дожидаясь ответа, вдохнул поглубже и стал разгибать колени, отрывая Бартелла от бревна. Однако старик перевалился у него на спине, солдата мотнуло, нога соскользнула. Он тяжело упал на колено, при этом левая рука проехалась по косой балке – разорвалась и ткань, и кожа под ней. Для охваченной ужасом Эмли время замедлило ход, она видела, как солдат ухватился за нижнюю балку, как буграми вздулись мышцы у него на плечах… Он передвинул Бартелла поудобнее, и тут-то Эм увидела у него на предплечье знакомый знак в виде буквы «С», белый на незагорелой коже. То самое клеймо, о котором расспрашивал ее Бартелл… которое он рисовал в грязи Чертогов когда-то давно… да и теперь порой в задумчивости чертил… Кто же он, этот незнакомец, отмеченный непонятным клеймом?